– Привет, – отозвался Федор.

– Есть предложение! – крикнул Виктор Николаевич. – Заходи минут через пятнадцать. Поговорим.

У Федора выходной, он перетрудился на прошлой неделе, когда привезли новых рыбок. Сейчас они на карантине.

Он пил кофе на крылечке и наблюдал за соседом. Сосед прошел наконец, укутав полотенцем шею, в дом. Интересно, что он от него хочет?

Федор отнес кофейную чашку на веранду, поставил в мойку, сунул ноги в кроссовки и пошел к забору. Привычным движением влез на яблоню, незрелые яблоки качнулись, но не опали. «Богатырь» созреет позже всех. Спрыгнул за забором, на территории соседа.

– Ты когда-нибудь сломаешь яблоню, – проворчал Зацепин, когда Федор вошел.

– Не-а, – бросил Федор.

– Вообще-то вы, якуты, ловкие люди. – Он усмехнулся.

Федор резко повернулся к нему. Он слышал, как однажды Зацепин внушал маленькой Марине, что ее приятель только сейчас такой красивый. А когда вырастет, то у него будет широкое, плоское, как сковородка, лицо.

– Черное, да? – спросила тогда Марина.

Раздался смех соседа:

– Нет, белое, но с желтизной...

– Потому что желтуха?

– Потому что якут.

Следом – ее печальный голос:

– Такая болезнь?

Голос отца:

– Что-то вроде. Она не лечится...

Потом, когда им было по пятнадцать, они смеялись над ее отцом. Марина, притянув его лицо к своему, говорила:

– Никакое не плоское, такое же красивое. Он мне все врал, да?

Но потом они с Мариной разошлись. Не потому, что он якут... Так вышло.

– Вообще-то якуты, – не унимался Зацепин, – отличаются не только ловкостью, но и хитростью. Знаю, знаю, бывал в ваших краях. Я тоже топтал тайгу, – он пошлепал ногами по полу, – не только твой дядя Миша, – добавил он. – Но ты молодец, не обижаешься.

– А есть на что? – тихо спросил Федор.

Виктор Николаевич бросил на него быстрый взгляд, потом на пустую улицу за окном.

– Да брось, это я так. В общем, как я понял, кофе ты пил, да я на тебя и не варил, – сказал он, выключая кофейник. – У меня к тебе предложение. Деловое. Конфиденциальное.

Федор уставился на него. Ему хотелось спросить, не перепутал ли он его с кем-то.

– Хочешь поехать в Якутию?

– Куда?! – Брови Федора поползли вверх.

– А ты думал, почему я про якутов разговор завел? Чтобы подготовить тебя к предложению. Наверняка спишь и видишь родину предков. Но сам там не бывал. Да ты садись.

– Вы как будто, Виктор Степанович, заглянули в мои сны. – Он усмехнулся, сел напротив на гнутый венский стул, такой старый, что он скрипел и качался. Но Федор не обращал внимания. Увидеть Якутию! – Когда? – спросил он быстро.

– Вчера, – засмеялся Зацепин.

– А что делать?

– Сопровождать. Группу туристов. Довезти, сдать. Все дела.

– Согласен.

– По рукам. – Федор протянул руку, Зацепин накрыл ее своей и пожал.

– А как оплачивается мой труд? – с некоторым вызовом в голосе спросил Федор, пытаясь прислониться к спинке стула. Денег на вожделенную голландскую рыбку все еще не хватало.

– Достойно, не сомневайся. – Зацепин похлопал его по плечу. – Да, сестре – ни звука. Ты быстро обернешься. Туда, там несколько дней и обратно. Я все распишу. Если что – скажешь, что послали от зоопарка в командировку на Можайское море. Там тоже рыба водится. – Подмигнул.

Федор засмеялся.

– Вообще-то я перед ней не отчитываюсь. – Он отвернулся от Зацепина и вздрогнул. Тот сидел в кресле, в котором он нашел мертвую бабушку. Потом взглянул на холодильник. Дверца пустая, на ней только грязные потеки.

Федор поежился, Зацепин заметил.

– Зябко от нетерпения?

– Вроде того, – кивнул он. – Я пойду. Просигналите?

– Обязательно, – сказал Зацепин. – Да, Федюня. – Его голос переменился. – Наши геологи хотят отметить юбилей Михаила Александровича как следует. Они наслышаны о карте. Я думаю, там, на небесах, он только порадуется, что его помнят до сих пор и им восхищаются. – Сосед закинул голову вверх, Федор заметил, как прядь, прикрывающая темя, откинулась, обнажая лысину. Привычным движением руки он вернул ее обратно. Значит, это у него давно, подумал Федор. – Может, принесешь еще раз?

– Ладно, – сказал Федор.

– Мы ее переснимем, а ты положишь на место. – Виктор Николаевич подмигнул. Потом протянул руку и снова похлопал Федора по плечу: – Сестре ни звука. Сюрприз.

Федор засмеялся:

– Разумеется.

Федор ушел, сосед проследил, как он перелезает через забор, усмехнулся. Потом вынул из кармана широких спортивных брюк мобильник и нажал кнопку с цифрой «1».

– Свет души моей, – с придыханием произнес он, – ты уже не спишь? – Услышав ответ, от которого заныло в животе, засмеялся: – Бесстыдница! Ну да, я... я лишил тебя такого вредного качества, как скромность. Я рад. Но мы об этом еще поговорим. Сообщаю, малый согласен. Карту принесет. Точно. Ага, еще раз. Целую. Сама знаешь куда...

Светлана с тщательно приготовленным миру лицом сидела перед компьютером. На ней был белый халат, который она надела еще в лабораторном корпусе. Она знала, что в нем выглядит юной – у него нужный оттенок белого.

Она встретила в коридоре Катерину и никак не могла сосредоточиться. Впрочем, они давно уже только здороваются. Ну ничего, ничего, успокаивала она себя, все пойдет по плану. Катерине не обойти ее, твердила она себе, словно вдалбливая мысль в пространство. У нее есть все, чтобы обезвредить чужой успех.

А успех есть, это, к сожалению, известно не только ей. Но ведь он бывает временным, мимолетным, скоротечным. Его нужно вовремя зафиксировать. Упустишь час – успех перейдет к другому. К ней, Светлане Поляковой. Будет доказано, что лекарство Катерины Веселовой не работает, а ее, Светланы Поляковой, ставит на ноги лежачих. Тогда ее соединение объявят лекарством.

Светлана вздохнула. Конечно, у Катерины есть особые причины желать успеха. Ее мать... И это правда, что препарат работает. Как правда и то, что завершающий успех – дело точного расчета.

Они с Виктором рассчитали все, до минуты. Он талантливый землепроходец. Проходец... проходимец... Она фыркнула. Можно сказать и так. Но он нужен ей такой.

Виктор уже прожил одну жизнь. С ней у него начнется вторая жизнь, яркая, обеспеченная, бестревожная. У нее тоже. Глаза блуждали по экрану, наткнулись на заголовок – «Брачный договор». Ага-а...

Светлана быстро пробежала глазами по тексту. Почувствовала некоторую неловкость. Но... При чем здесь чувства или ощущения? Если она станет автором такого лекарства...

Она поежилась. Такого лекарства, которого нет в мире... Конечно, поспешила она добавить, она верит Виктору – сейчас, сегодня. Но человек зависит не только от себя. Да, так будет лучше. Оговорить сразу, что она безраздельная владелица своего препарата. А когда пойдут деньги, она станет тратить их на жизнь с Виктором.

Светлана улыбнулась. Вряд ли он обидится: в конце концов, романтический возраст они оба миновали. Слава Богу, остались живы. К тому же у него дочь... У них появятся свои дети, общие, они получат все, что она заработает.

Между прочим, они могут родиться довольно скоро – нет времени тянуть. Как только с препаратом все решится, она этим займется.

Светлана почувствовала над верхней губой капельки пота. Спокойно, приказала она себе. Все будет так, как задумано.

Дверь открылась, и вошла лаборантка.

– Светлана Михайловна, вы просили распечатать.

– Очень вовремя, – бросила она не глядя. – Да, между прочим, ты не видела – Катерина еще здесь? Или ушла?

– Она у начальника. Такая хорошенькая, как никогда.

– С чего бы это? – насмешливо спросила Светлана.

– Говорят, ее документы отправляют на регистрацию.

– Вот как? – Светлана резко повернулась на стуле.

– Ага, результаты потрясающие. Старички не просто ходят, бегают.

– А я слышала, что в подмосковной лечебнице больные отказываются принимать ее препарат. Я сама ей звонила, когда узнала, – сказала Светлана. – Чтобы предупредить.