– Тогда, – заявила в ответ Мег, стараясь оставаться невозмутимой после небывалых прежде излияний Джеффри о своей семье, – я рада возможности побаловать ваш тонкий вкус чем-то новым.

Неожиданно для себя Джефф разразился громким смехом. Действительно потрясающая женщина! Что бы он ни говорил, она всегда обращает это в свою пользу. И хотя он не желал в этом признаваться даже самому себе, его уважение к Меган росло с каждой секундой. Ему также было странно осознавать, что чем больше времени он проводил с ней, тем больше она нравилась ему. Но он отнюдь не хотел этого. Не хотел, чтобы она поражала его своим проницательным умом и возбуждала прелестным телом. Шантажируя, она уже заставляла жениться, угрожая, уже требовала его присутствия в церкви и теперь бросала вызов, предлагая есть эту чертову картошку! Питер Фарнзворт еще не знает, какой он счастливчик. О Всемогущий, пожалуйста, сжалься над бедным глупцом, который по-настоящему полюбит ее. Ведь она заставит этого беднягу плясать под свою дудку всю его оставшуюся жизнь.

– Хорошо, – наконец сдался он, – вы победили. Я попробую ваше пюре. Но если оно не понравится мне – обещайте, завтра мы будем есть картошку обычного цвета.

У Мег так и екнуло сердце. Завтра! Он говорит, что завтра они будут ужинать вместе! Значит, он согласен переехать в ее дом и готов начать разыгрывать спектакль, изображая счастливую семейную жизнь. Но спектакль ли? По ее телу пробежали мурашки, когда мысль о том, что они на самом деле муж и жена перед людьми и Богом, мелькнула в ее голове.

Ложка с пюре отправилась в рот Джеффа, и затем неожиданно раздался его истошный крик:

– Господи! Воды! Дайте мне воды!

– Что с вами?

– Воды! Дайте воды! – проревел Джефф, хватаясь за горло.

– Джеффри, что с вами случилось? – повторила Мег, с ужасом смотря на задыхающегося гостя.

– Все горит. – Он схватил бутылку вина и, запрокинув голову, до дна осушил ее. Но даже тогда удушающий кашель не прекратился.

Меган подбежала к нему и стала энергично стучать по спине.

– Остановитесь! – промычал он, отстраняя ее руку. – О Боже, я умираю! Принесите воды!

Все еще находясь в панике, девушка не сразу осознала, чего хочет Джефф. Постояв с минуту, она стрелой полетела в кухню, схватила с полки большой стакан и наполнила его доверху водой. Прибежав в комнату, Мег тут же сунула этот спасительный сосуд в его руки.

Джеффри без промедления выпил воду и с возмущением посмотрел на жену.

– Думаете, это смешно? Вам, наверное, не терпелось расквитаться со мной за то, что утром на мне не было свадебного костюма?

Мег в страхе отступила назад.

– О чем вы говорите?

– Что в ней?

– Паприка, совсем безобидная специя.

– Перестаньте дурачить меня. Это вовсе не паприка. Я прекрасно знаю ее вкус.

– Жаль, что вы мне не верите. Только я отлично знаю, что положила в пюре. – Подойдя к столу, она провела пальцем по оставшейся в кастрюле картошке и попробовала ее на вкус. Неожиданно глаза Мег округлились, и из них рекой потекли слезы. – Ой! – хватаясь за почти пустой стакан, воскликнула она, – это же стручковый красный перец! Я перепутала их!

Но до того как стакан приблизился к губам, Джеффри ловко выхватил его из рук девушки.

– Теперь-то уж вам не смешно, да? А может, постучать по спине?

Мег рванула в кухню и, включив кран, устремила свой горящий рот навстречу спасительному каскаду воды. И даже когда в горле был потушен неожиданно возникший пожар и девушка наконец смогла перевести дух, она по-прежнему продолжала стоять со склоненной над раковиной головой, вцепившись в ее тонкие края. «Джефф полагает, что я сделала это намеренно! За кого же он меня принимает, если готов верить, что я способна на такую подлость?»

От чувства обиды и разочарования по ее щекам потекли слезы. Он никогда не поверит, что это была всего лишь жалкая ошибка. Она ведь практически заставила его есть картошку, и, конечно, будет неудивительно, если Джефф примет это за глупую и недостойную шутку.

– Простите меня.

Мег вздрогнула, услышав позади себя кающийся голос Джеффа. Она повернулась к мужчине и быстро вытерла слезы.

– Я знаю, вы не хотели этого. Пожалуйста, простите, что наговорил всякой чепухи.

– Я правда не хотела, – всхлипывая, проговорила Меган и запнулась, не в силах больше выносить всего произошедшего с нею за этот ужасный день. Скользнув по стене, она опустилась на пол и, подняв голову, прошептала: – Мне очень хотелось приготовить вам хороший ужин. Я думала, это как-то поможет нашим отношениям. Вы так долго не приходили, что картошка стала терять всю свою привлекательность. Тогда я подумала, что, добавив немного масла и специй, я еще смогу спасти положение.

Внимательно смотря на сидевшую у его ног девушку, Джеффри презирал себя в душе за то, что причинил столько страданий этому хрупкому созданию.

– Вот. – Наклонившись, он помог ей встать. – Сядьте на стул.

– Спасибо. – Шмыгнув носом и усевшись, Мег посмотрела все еще мокрыми от слез глазами на гостя. – Вы правда верите мне?

Джефф присел.

– Да, верю. А теперь, я думаю, пора пожелать друг другу спокойной ночи. Сейчас уже поздно, и мы оба устали. К тому же впереди у меня долгая дорога.

– Но, – запротестовала Меган, – вы не можете уехать. А как же церковь? Я думала, мы уже решили, что вы остаетесь жить у меня.

Вопреки своим добрым намерениям, гость заскрежетал зубами и закричал:

– Мы еще ничего не решили! Вы только требовали этого!

– Но вы должны, – простонала она, и ее глаза вновь наполнились слезами, – иначе Джордж Фарнзворт не поверит нам и заставит меня…

– Ради Бога, не плачьте, – взмолился Джеффри. – Утром я вернусь, и мы поедем в церковь.

– Нет. Этого недостаточно. Если вы не останетесь здесь, люди начнут подозревать нас в обмане. Я не могу понять, почему вы не хотите остаться у меня. Ведь мой дом намного лучше вашей хижины.

– Не хочу я жить у вас. Я сказал, что завтра приеду за вами – значит, приеду. Но большего не ждите, – приложив все силы, чтобы не потерять самообладание, ответил он.

Бросив взгляд на его суровое лицо, Мег решила положить конец разговору.

– Тогда договорились. Я жду вас в девять тридцать.

– Значит, в полдесятого, – кивнул Джефф и поспешил к входной двери.

– Джеффри…

Он остановился.

– Не презирайте меня, прошу вас.

Закрыв на мгновение глаза, он проклял свою неблагодарную судьбу.

– Я вовсе не презираю вас, Меган, – спокойно сказал он. – Бог свидетель, что должен был, но не могу.

Воскресная служба начиналась в десять. Однако Меган была готова задолго до этого. То и дело просыпаясь в тревоге о предстоящем дне, она еще за час до рассвета оставила борьбу с Морфеем и поднялась с кровати. В надежде, что теплая вода хоть как-то успокоит ее расстроенные нервы и избавит от напряжения, причинявшего странную боль между лопатками, девушка нарочно долго просидела в ванне. Но все тщетно. Когда она вышла из ванной, боль по-прежнему давала о себе знать, на теле появились какие-то морщинки, а обычно прямые волосы, свернувшись в кольца, самопроизвольно и, главное, беспорядочно свисали на плечи.

Разглядывая себя в небольшом зеркале над бюро, Мег с ужасом увидела синяки под глазами, белое как смерть пятно, окружавшее рот и предательски выдававшее ее болезненное состояние. Обратит ли внимание Джефф на ее усталый вид? А если да, то не догадается ли он, что это вызвано беспокойством о его поведении сегодня в присутствии ее друзей?

– Боже, как бы я не хотела этого, – пробормотала девушка и взяла пудреницу, затем нанесла на лицо немного румян. – Если он догадается, то что-нибудь специально сделает мне назло!

Пристегнув к воротнику черного платья брошку с камеей, Меган взяла сумочку и спустилась вниз по лестнице. Девять тридцать. В любую минуту он может приехать. Однако, зная привычку Джеффа опаздывать, она сомневалась, что Уэлсли сможет прийти хотя бы без пяти десять. Но ее сомнения оказались напрасными. В девять тридцать три раздался легкий стук. Подбежав к двери, Мег увидела знакомый силуэт.