– Доброе утро, – открывая дверь, с улыбкой проговорила она и посмотрела на свеже-накрахмаленную белую рубашку и темного цвета костюм гостя. – Вы сегодня просто неотразимы.

Джеффри нарочито пропустил комплимент мимо своих ушей.

– Вы готовы?

– Да, только подождите минутку – я захвачу кошелек.

– Не стоит. На пожертвование церкви у меня достаточно денег.

У Мег подступил комок к горлу. Он говорит так, как будто они настоящая супружеская пара.

– Хорошо, тогда я только возьму платок.

Джефф проводил ее взглядом до маленького столика в углу прихожей и спросил:

– Вы никогда не думали о том, чтобы покрасить дом изнутри?

– Нет, – скрывая смущение, повернулась к нему Мег. – Возможно, я бы сделала это, но так боюсь высоты, что, думаю, даже не смогу подняться на стремянку.

К ее разочарованию, вместо предложения о помощи Джеффри как-то неловко пожал плечами и дал короткий совет:

– А надо бы.

– Мне виднее, – так же коротко ответила Меган.

Не придавая значения вызывающему тону хозяйки, он указал на дверь.

– Поспешим! Уже без пятнадцати десять! Я с нетерпением жду той минуты, когда все это наконец-то закончится.

Выйдя на улицу, Мег подколола шляпку и, попытавшись успокоиться, вдохнула полной грудью благоухающую свежесть весеннего утра. Как ему удается так быстро выводить ее из себя? Странно, она никогда не была сверхчувствительной женщиной. В отличие от большинства своих подруг, которые могли зарыдать лишь при одном неодобрительном взгляде мужчин, Мег всегда гордилась способностью сохранять чувство собственного достоинства в любой ситуации. Когда-то отец называл ее «хладнокровной», и он был прав. Именно это качество никогда не подводило мисс Тейлор во всех ее делах на лесопилке. Но как же он смог довести ее до состояния старой сварливой карги? Все мужчины терпели поражение, а он одержал верх… Правда, они не были на его месте – ни один из них не был ее мужем.

Изменится ли что-нибудь в их отношениях? Неужели всякий разговор так и будет оканчиваться спором, а любой обмен мнениями превращаться в состязание силы воли? И все же Меган не хотела верить в это. Она совсем не тешила себя мыслью о каких-то интимных отношениях, которые могли бы явиться вполне закономерным развитием заключенного брака, а только желала, чтобы со временем они стали просто хорошими друзьями.

Но теперь, когда их коляска катилась к церкви, Мег уже сомневалась в этом. Она была готова к тому, что после заключения брака сидящий около нее человек будет продолжать злиться и даже будет чересчур агрессивным по отношению к ней. Но, кроме того случая, когда за ужином он обвинил ее в намеренном желании свести с ним счеты, он вел себя как кроткий ягненок, будто бы решил махнуть на все рукой и смириться. И такое-то безразличие пугало ее больше всего на свете.

Они остановились у Первой пресвитерианской церкви ровно в девять пятьдесят пять. Пока Джефф обходил коляску, чтобы помочь ей выйти, она посмотрела по сторонам и заметила множество не отрывавшихся от них любопытных глаз. Она почти слышала, как жены что-то шептали мужьям, а незамужние девицы обсуждали ее появление в обществе Джеффри Уэлсли.

– Пожалуйста, возьмите меня под руку, – пробормотала она, когда Джефф помог ей спуститься на землю.

В ответ был послан испепеляющий взгляд.

– Не принимайте меня за идиота! Я же говорил вам: меня воспитывали не в хлеву!

Джефф протянул руку, и они направились к церкви.

Войдя в заполненную лишь наполовину церковь, он остановился у последних рядов.

– Почему это мы должны сидеть здесь?

– Потому что, когда объявят о нашей свадьбе, людям будет неудобно долго глазеть на нас.

Его довод оказался настолько неотразимым, что Меган не замедлила согласиться.

Объявление о свадьбе прозвучало почти в конце службы. Обычно к этому времени старшая часть паствы начинала клевать носом, а детишки, не в силах сидеть так долго на одном месте, принимались ерзать на скамейках. Чтобы привлечь их внимание, преподобный Мартин намеренно огласил их брак сразу же после чтения молитв. С широкой улыбкой на лице он взобрался на кафедру и сообщил:

– У меня есть для вас очень важная и радостная новость. Вчера Джеффри Уэлсли и Меган Тейлор в присутствии своих друзей стали мужем и женой. Я также рад сообщить вам, что госпожа Мартин испекла по этому случаю праздничный торт.

Услышав невероятную новость, прихожане церкви застыли в молчании. Затем все, словно сговорившись, обернулись назад.

– Думаю, ваши расчеты оказались не совсем точными, – тихо сказала Мег, мило улыбаясь изумленным до крайности людям.

– Вы правы, – заглушая возбужденное жужжание и раздававшиеся впереди тихие рукоплескания, согласился Джефф. – Только мы не останемся здесь для поздравлений.

– Что? – с трудом выговорила она, прилагая неимоверные усилия, чтобы сохранять улыбку на лице.

– Я сказал, что мы не задержимся здесь.

– Но как же так? Ведь нам необходимо!

– Прекрасно, оставайтесь сами.

– Одна?

– Да, потому что я ухожу сразу после службы.

– Знаете что, даже отсюда я могу слышать, как останавливаются пилы моей лесопилки.

– Не угрожайте, – наклонившись, рявкнул Джефф.

В это мгновение, пожалуй, никто бы не усомнился, что этот человек переполнен лишь чувством нежности и любви к своей супруге.

– Не думайте уходить из церкви, иначе не успеете глазом моргнуть, как мои слова станут для вас явью.

– Хм-хм, – бросив порицающий взгляд на взбудораженных новостью женщин, возвратил внимание паствы преподобный Мартин. – Давайте помолимся…

Сразу же после окончания этой мучительной службы Джефф схватил Мег за руку и потащил ее из церкви.

– Куда мы? – уже на улице спросила она.

– Думаю, никуда. Просто мне хотелось выйти из церкви до того, как первый из них попытается поздравить нас.

– Вам не нравится это?

– Да. Потому что я ненавижу ложь.

Чувство вины захлестнуло девушку.

– Хорошо. Тогда идите. Я остаюсь.

Чувство полной безвыходности охватило Джеффри Уэлсли. Вздохнув, он проговорил:

– Что же, я тоже остаюсь.

– Вы можете идти. Я и без того согласна принимать ваш лес. Пожалуйста, простите за позорные угрозы в церкви. Теперь вы, наверное, считаете, что я самая ужасная женщина в мире?

Неожиданное появление жены священника Мартина помешало Джеффу выплеснуть все «лестные» слова, которые вертелись у него на языке.

– Вот вы где, – пропела, словно пташка, госпожа Мартин. – Я так рада, что нашла вас. Пойдемте со мной. На столе, вон под теми деревьями, вас ждет удивительный торт. Надеюсь, что мы будем первыми. – В смущении посмотрев через плечо, она увидела уже начинавших выходить из церкви прихожан. – Давайте же! Они идут!

Окончательно смирившись, Джеффри взял под руку Мег и вслед за женой священника пошел к простому деревянному столу, на котором стояли большой торт и несколько кофейников.

– Это так мило с вашей стороны, госпожа Мартин, – проговорила Мег.

– Я рада была сделать это для вас, – ответила добродушная женщина. – Вы же знаете, далеко не каждую неделю происходит такое событие.

Взглянув на расшатанный стол, покрытый недорогой и уже потертой скатертью из муслиновой ткани, Джефф ощутил прилив симпатии к этой милой и искренней женщине.

– Просто здорово, госпожа Мартин.

– Спасибо, господин Уэлсли, – потупилась она, тронутая оценкой привлекательного мужчины.

Пытаясь хоть как-то скрыть свое крайнее удивление, Мег отвела глаза от улыбающегося мужа. «Из него просто струится обаяние! Со мной он так никогда не разговаривал».

– Госпожа Мартин, где нам лучше встать?

– Что? – переспросила та, все еще продолжая мечтательно смотреть на Джеффри. – О, дорогая, это совсем не важно. Где вам угодно, лишь бы вас можно было поздравить. После чего смело подходите к столу и разрезайте торт.

Мег кивнула и отошла от Джеффа.

– И не забудьте, господин Уэлсли, первый кусочек торта невесте, – пошутила женщина. Стесняясь своей смелости, она подошла к Джеффу и по-матерински пощекотала его у подбородка.