— Принц не ест! — сердито прошептал король.

— Он съел достаточно, — ответил Мирцал Парс. Старый наемник хлопнул в ладоши и довольно хрюкнул. — Они такие умные, а яд миз распознать не могут. Он безвкусный, но листья-то видны и слепому. Все о них знают... кроме этих землян. — Он снова хрюкнул. — Тупые базики.

— Но будет ли этого достаточно? — спросил Раж Хумас.

План следовало осуществить безупречно, ибо мощь землян было даже страшно себе представить. Пытаться совладать с ней было все равно что держать атула за хвост.

— Этого будет достаточно. Они все съели по большой дозе. Если не дать противоядия, они умрут в течение дня.

— Гвардейцы готовы?

— Разумеется, — фыркнул командующий. — Они сгорают от нетерпения.

Празднование переместилось в тронный зал. Король восседал на троне, изредка вставляя какую-нибудь фразу в общий разговор. Почти все придворные поспешили откланяться, сославшись на неотложные дела, и в помещении остались в основном свита Роджера и представители соседних вольных городов.

Элеонора отхлебнула из чаши теплое безвкусное питье и снова повернулась к почетному гостю из Пасула.

— Так король — единственный землевладелец? — недоверчиво переспросила она.

Даже при самых деспотичных режимах в истории Земли власть была не настолько сконцентрирована в одних руках.

— Да. Раж Хумас владеет не только сельскохозяйственными землями, но и всеми зданиями в городе и всеми домами Совета за пределами городской стены.

Представитель Пасула, Джедал Вел, для мардуканца был невысок, но все равно возвышался над шефом персонала как башня. Она в конце концов стала говорить исключительно с ним, обнаружив в нем кладезь информации. «Простой торговец» из Пасула интересовался не только коммерцией, но и государственным управлением, и историей. Он был истовым сторонником олигархической формы правления — как, например, в Пасуле, — и негативный пример Маршада, похоже, немало этому способствовал.

— Два поколения назад, в хаосе, последовавшем за падением Войтана, началась гражданская война между Домами Маршада. Три из них были самыми заметными, и король тех времен, Раж Кордан, дед Раж Хумаса, вступил в союз с одним против двух других. Это была ужасная битва, но король наконец одержал победу над всеми, кроме единственного оставшегося в живых своего союзника. Но Раж Кордан, в свою очередь, был убит вскоре после окончания войны мальчиком из потерпевшего поражение Дома. Если бы не это, побежденные Дома просто лишились бы гвардии, заплатили контрибуцию и утратили часть своего влияния. А так его сын, отец Хумаса, истребил побежденные Дома до последнего человека. Затем он насильно женился на дочери своего единственного оставшегося в живых союзника и поглотил и этот Дом. После чего Дом Раж стал единственной властью в Маршаде.

Представитель глотнул вина и всплеснул нижними руками — «пожал плечами» по-мардукански.

— Пасул вел себя не лучшим образом. Мы поддерживали обе стороны, пытаясь затянуть войну и нанести Маршаду как можно больший ущерб. Мы всегда смотрели на этот город как на своего соперника, и с момента падения Войтана между нашими городами не один раз вспыхивали войны. Но когда Раж консолидировал всю власть над Маршадом, стало ясно, что мы совершили серьезную ошибку. С тех пор Раж накапливал все больше и больше власти и богатства и все меньше и меньше оставлял другим. Единственное, что Маршад все еще вывозит, — это дианда, которая дает огромный доход. Ее тяжело выращивать, и Раж забирает ценную землю, которую в противном случае можно было бы использовать для выращивания продовольствия. Естественно, Раж Хумасу нет до этого никакого дела. Крестьяне производят продовольствия, только-только чтобы не умереть с голоду. Горожане поголовно работают на ткацких станках, но тоже живут впроголодь.

— Похоже, назрела ситуация для революции, — сказала О'Кейси. — Наверняка ведь есть какая-то группа, которая могла бы восстать?

— Возможно, — осторожно сказал Джедал Вел. — Однако доходы от продажи дианды позволяют королю содержать мощную армию. Большая ее часть — наемники, и они прекрасно отдают себе отчет в том, что без Ража им крышка. Армии удалось с легкостью подавить уже не один мятеж.

— Картина ясна... — пробормотала О'Кейси.

Но убери из этой картины армию, продолжила она про себя, и все тут же изменится. Она взглянула на гвардейцев, выстроившихся вдоль каждой стены. Еще одна отдельная группа образовала полумесяц вокруг трона, и эта нарочитая демонстрация силы обрела наконец смысл.

— Миллионы на армию, ни пенни для бедных... — пробормотала она под нос.

— Прошу прощения? — переспросил представитель Пасула, но лишь из рассеянной вежливости, поскольку смотрел он в сторону трона.

Раж Хумас подозвал командира гвардейцев — и, кажется, приготовился сделать заявление, после которого всем будет позволено элегантно разойтись.

Роджер подошел к Панэ, отделение мгновенно сомкнулось вокруг них.

— Порядок, — сказал капитан и взглянул на Дэпро.

Морпехи получили специальное задание: прослушивать все, что говорят король и командир его гвардии; однако сержант пожала плечами: ничего такого, о чем можно было бы доложить.

— Раж определенно что-то затевает, — сказал принц, укладывая выбившуюся золотую прядь на место. — Но пока все нормально.

— Как сказал самоубийца, пролетая тридцатый этаж, — заметил Панэ. Он снова посмотрел на Дэпро. — Что-то новое?

— Нет, просто говорят о гвардейцах, сэр... — сказала сержант, прислушиваясь. — И, кажется, еще что-то о яде, но неразборчиво.

— Весело, — сказал капитан.

— Мне не нравится, что нас так окружили, сэр, — добавила Дэпро. — Если что, мы грохнем короля в любой момент, но я не уверена, что принц при этом будет в безопасности.

— Если что-то начнется, сержант, — тихо сказал Роджер, — король ваш. Это — в первую очередь. Понятно?

Дэпро быстро посмотрела на Панэ, но капитан лишь вернул ей ее взгляд, лишенный всякого выражения.

— Так точно, сэр. Я поняла, — отрапортовала она.

— Будем начеку, — сказал Панэ, когда разговор у трона вдруг затих и король поднялся на ноги. — Похоже, пора повеселиться.

— Мы собрались здесь сегодня, — сказал Раж Хумас, — чтобы воздать почести храбрым воинам, которые сокрушили кранолта и вновь открыли дорогу на Войтан. О, это могучие воины! — сказал он, и его голос отозвался гулким эхом в обшитом деревянными панелями зале. — Действительно, могучие воины, — повторил он и оглядел своих собственных собравшихся гвардейцев. — Я спрашиваю тебя, твое королевское высочество, принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, смогли бы твои могучие воины победить всех гвардейцев в этом зале? Прежде чем падут сами?

— Скорее всего да, — спокойно ответил Роджер. — Очень вероятно. И я очень постараюсь выжить при этом.

Король внимательно посмотрел на него, затем устремил взгляд на одного из своих гвардейцев... который вышел вперед и отточенным движением вонзил копье в спину представителю Пасула. Джедал Вел вскрикнул, когда дымящийся стальной наконечник вышел у него из груди, но гвардеец лишь жестоко усмехнулся и повернул запястье, рывком вытаскивая оружие. Посланник с глухим звуком упал на пол.

— Ты уверен? — спросил король, весело хрюкнув.

— В чем? — спросил Роджер с улыбкой, от которой свело скулы. О'Кейси отпрянула к морпехам, прочь от подергивающегося трупа у ее ног. — Ты считаешь, что могучие воины, которые истребили кранолта, никогда не видели крови?

Тем временем загрузилась программа «убийца», которую он использовал в Ку'Нкоке, и когда в поле зрения возникла прицельная сетка, он наложил ее на хохочущего капитана гвардейцев.

Для того чтобы работать с программой убийства на самом высоком уровне, требовалось больше, чем само это программное обеспечение, пусть и отлично написанное. Программа требовала хорошо тренированных мышц, которые могли бы справиться с теми нагрузками, которые она задавала. Мускулатура Роджера отвечала этим требованиям, и пистолет появился в руке с молниеносной скоростью, которая так поразила Панэ в банкетном зале Ку'Нкока. Оружие просто материализовалось между пальцами, и звук сверхзвукового полета бисерины сменился глухим ударом туши, когда обезглавленный капитан гвардии упал на пол.