Объяснения Нейва ужаснули Финча своей неизбежностью. Выходит, теперь он никогда не сможет уйти от Чащи. Нет, он больше не хочет об этом думать и пока не готов обсуждать значение визита короля-дракона.

— Так какой у тебя план? — спросил мальчик, пытаясь отогнать страх.

Нейв мягко сменил тему, должно быть поняв ощущения Финча.

Мы целый день провели на ногах. Отдыхай сколько хочешь. Нам нельзя переправляться до раннего утра. Думаю, в это время Рашлин наверняка будет спать.

— А если ты ошибаешься?

Если бы собаки умели пожимать плечами, то в этот момент Нейв именно так бы и поступил.

Если он чувствует, когда ты используешь магию, то мы вряд ли сможем здесь что-то поделать. Придется переправляться на короткие расстояния, чтобы всплески магии занимали небольшие промежутки времени, и он не мог на них сконцентрироваться. Рашлин не увидит тебя, Финч, даже с помощью своей магии, так что можешь не беспокоиться.

— Зато он может меня почувствовать. Ты это имел в виду?

Возможно, не знаю. Но я уверен, что ему не под силу понять, кто или что это.

— Ну ладно, — пробормотал Финч, смирившись с фатальностью происходящего. Откровенно говоря, он всю свою короткую жизнь верил в судьбу. Финч никогда не мечтал о будущем и не строил планов. Каждый день он воспринимал как подарок и наслаждался всем, что ему предлагала жизнь. Финч был жизнерадостным ребенком, его мать довольно часто повторяла, что мальчик предназначен для чего-то особенного, но он только смеялся, глядя в ее мечтательные глаза, и, несмотря на странности, очень ее любил. Финч вспомнил, что она часто пропадала по несколько дней, но потом всегда возвращалась, замкнутая, в дурном настроении, иногда сердитая, но только на себя. Детей мама очень любила и никогда не обижала. Однажды поздно вечером, вернувшись с работы из Стоунхарта, Финч застал своих родителей в самый разгар ссоры. Тогда отец назвал маму шлюхой. Мальчик не знал значения этого слова. Мама засмеялась и что-то резко ответила. Отец еще больше разъярился. Примерно через год Финч решил узнать, что означает это оскорбление, и спросил у сестры. Девушку его вопрос смутил, но, как и брат, она была человеком правдивым, поэтому объяснила, что их мать очень независимый человек.

— Это своего рода душевная болезнь. Временами она обостряется, — сказала сестра.

— И что происходит? — спросил Финч, ничего не понимая.

— Из-за этой болезни мама иногда уходит от нас, — мягко ответила сестра и взъерошила ему волосы. — Иногда ей нужна свобода.

Финч относился к тем детям, которым во всем нужна ясность, поэтому он не отставал.

— И что она делает, когда уходит?

Он до сих пор помнил, как сестра тяжело вздохнула.

— Она встречается с разными мужчинами, Финч. Но это ничего не значит. Папа говорит, это такая душевная болезнь. Давай лучше оставим этот разговор.

Мальчик в конце концов все понял. Он знал, что его мама фея. Она видела волшебные сны и слышала голоса, разговаривающие с ней. Большинство знакомых людей считали женщину безумной, но Финч не мог представить себе другую маму и любил ее такой, какая она есть, несмотря на странное поведение, хотя и очень расстроился, узнав о новой стороне ее жизни. Больше он об этом не говорил, но часто думал, с какими мужчинами общается его мать. Она была очень красивая, изящная фигура делала ее похожей на фею. А когда она распускала золотистые волосы и надевала чистое платье, у отца замирало сердце. Он очень ее любил, поэтому странности в поведении вызывали у него еще большую боль. Каждый раз, когда мама исчезала, отец напивался, наверное, надеясь, что вино сможет приглушить страдания.

Вскоре после того, как Финч узнал секрет матери, его стала преследовать мысль, что он был зачат не его отцом. Мальчик не был похож ни на кого из своих родственников. Все они были темноволосые и довольно крупного телосложения, а у него были светлые волосы и такая же, как у матери, комплекция. Узнав о ее «срывах», как он это называл, Финч стал убеждать себя, что она остается его мамой в любом случае. Он очень страдал, хотя и не делился ни с кем своими переживаниями. Ни с одним человеком. Но король-дракон, конечно, прочитал его мысли, в этом мальчик не сомневался. Глаза его вспыхнули, когда он проник в душу Финча. Кто знает, может быть, он узнал правду о тайных страхах мальчика?

Карабкаясь выше в горы, Финч думал о том, что спросил король-дракон. Возможно, в глубине души он всегда знал, что его жизнь будет короткой, поэтому и отдавал всю свою энергию, наслаждаясь каждым моментом своего существования. Финч больше не боялся смерти, но хотел, чтобы она была оправдана. Хотя король-дракон считал, что главной задачей является уничтожение Рашлина, Финч помнил, что должен хранить верность Уилу, поэтому не считал нужным делиться своим секретом ни с кем, даже с Нейвом. Необходимо помочь Уилу одержать победу над Селимусом. Именно поэтому, несмотря на сильнейшие головные боли, Финч и отправил друга в Веррил. А ранее, вопреки совету Нейва, послал к Валентине зяблика, чирикавшего мелодию, которая должна была напомнить ей о Ромене. Рискнув почувствовать еще один приступ сильнейшей боли, мальчик проник в сны Уила и убедил того встретиться с Селимусом и, при необходимости, умереть еще раз.

Он послан избавить Моргравию от существующего короля и как-то помочь Валентине и Уилу. В глубине души мальчик понимал, что королева должна выйти замуж за Селимуса. Если она хочет мира в своей стране, этого вряд ли получится избежать. Вопрос лишь в том, как она перенесет замужество, ведь жестокость короля Моргравии известна всем. Но еще больше Финча беспокоила прочно засевшая в голове мысль, что Уилу не удастся исполнить свое намерение и стать Селимусом. Когда он попытался найти объяснение этой ужасной мысли, то понял — он боится, что Уил так сильно ненавидит Селимуса, что никогда не сможет жить в его образе. Кроме того, Элизиус говорил, что это может стать его последним перевоплощением. Но если Уил не сможет достичь конца Оживления, став Селимусом, это может означать бесконечную жизнь для перевоплощенных тел. Или, наоборот, подумал мальчик. Может быть, Уил умрет в теле одинокого стражника, от стрелы, выпущенной ему в спину. Финч понимал, возможно, даже лучше, чем Уил, что в любом из своих образов его друг может умереть как от несчастного случая, так и от естественных причин. Оживление происходило только в том случае, если убийца связан с Уилом посредством оружия или прикосновения, вот почему Миррен не смогла использовать магию для своего спасения. Она умерла на костре, привязанная к столбу. Ее жизнь унесло пламя.

Его размышления прервал Нейв.

Нам лучше продолжить путь. Здесь мы подвергаемся опасности.

Финч встал, перекинул через плечо мешок и, застегнув пуговицы на куртке, последовал за собакой.

О чем ты думаешь? — спросил Нейв.

Финча удивил вопрос. Собака редко задавала вопросы житейского уровня.

— О Миррен, — ответил он.

Да?

— Я спросил Элизиуса, почему она не спасла себя с помощью Оживления, и он объяснил. Миррен знала, смерть к ней придет не от руки человека, ее погубит пламя. Оживление не могло ее спасти, поэтому она решила отомстить. Лучше бы она этого не делала, — сказал он с горечью.

Это не изменило бы судьбу Уила, — мягко заметил Нейв. — Селимус все равно послал бы его в это злосчастное путешествие в Бриавель. Уил умер бы от меча Ромена, Илена, без сомнения, распрощалась бы с жизнью в тюрьме, а Герин погиб в Скалистых горах.

Финч угрюмо кивнул.

— Да, ты прав.

Я не одобряю того, что сделали Миррен и Элизиус, но жизнь Уила была предрешена с того момента, когда Селимус занял трон. Может быть, ты прав, когда смотришь на Оживление как на дар, а не как на проклятие.

Финч прижался к большой голове Нейва, услышав одобрительные нотки в голосе друга. Существование Оживления среди людей нельзя оправдать, но, возможно, что-нибудь хорошее из него все-таки может получиться. Он вспомнил об эконе, который почти убил Уила в Скалистых горах. Если бы чудовище преуспело в своем намерении, этот день стал бы последним в жизни Уила, потому что, как сказал Элизиус, магия действует только между людьми. Они должны быть благодарны Лотрину, если тот еще жив. От смелости этого человека зависела судьба целого королевства.