– Две тысячи триста… две тысячи триста пятьдесят… – кричит наблюдатель.

Вдруг Дегтярев слышит лишь голос своего пулемета. Он оглядывается в сторону Токарева: «И у него заело…» И опять бьет и бьет. Потом смотрит налево: около «драйзе» механик безнадежно машет рукой. Дегтярев трогает нагревшуюся коробку и опять продолжает стрельбу.

– Стоп, отставить! – раздается команда, и дюжие руки наблюдателя хватают его за плечи.

– Довольно!

– Сколько? – спрашивает председатель комиссии.

– Две тысячи шестьсот сорок шесть выстрелов, – доложил наблюдатель.

– Это великолепно! История пулеметного дела еще не знала таких рекордов. Поздравляю вас, товарищ Дегтярев, начало хорошее!..

И действительно, этот успех был лишь началом испытаний.

Дав пулеметам короткий отдых и исправив повреждение, их облили водой и вновь открыли из них огонь.

Пулеметы Дегтярева и Токарева работали исправно. «Драйзе» то и дело заедал и в конце концов был совершенно снят с испытаний.

Но вот сделали перерыв. Пулеметы поставили на смазку, вытряхнули пыльные мешки.

– Стрельба продолжается! – раздалась команда.

И снова Дегтярев и Токарев ударили по щитам…

Уже побиты все рекорды по живучести, но оба пулемета продолжают работать.

Наконец их снова искусственно засоряют. Пулемет Токарева на этот раз начинает сдавать. У него все чаще появляются задержки, а пулемет Дегтярева работает, несмотря на пыль и засорение.

Но вот председатель комиссии приказывает прекратить стрельбу.

Федоров подходит к Дегтяреву и крепко, радостно трясет его руку.

– Василий Алексеевич, поздравляю вас! Победа, большая победа! Ваш пулемет сделал более двадцати тысяч выстрелов без единой поломки. Мне никогда не доводилось наблюдать такой стрельбы!..

Успех пулемета Дегтярева на комиссионных испытаниях в Москве еще нельзя было считать окончательной победой конструктора.

По существующему положению пулемет должен был пройти полигонные и войсковые испытания. На полигонных испытаниях из пулемета стреляет не сам конструктор, хорошо знающий его капризы, а специальные стрелки-испытатели. Кроме того, там обычно испытывалась не одна, а несколько моделей одновременно.

Войсковые испытания оружия производились непосредственно в воинских частях самими стрелками в условиях, приближенных к фронтовым. С пулеметом делали перебежки, оставляли его под дождем, не чистили от пыли, брали водные и другие препятствия.

Все эти испытания неминуемо должно было пройти вооружение любого типа, прежде чем будет дан заказ на его массовое производство.

Пулемет Дегтярева блестяще выдержал все положенные испытания и в феврале 1927 года был принят на вооружение Красной Армии.

Перед Федоровым и Дегтяревым была поставлена задача организовать массовое производство пулеметов «ДП» («Дегтярев пехотный»).

Для успеха организации производства нового пулемета необходимо было изготовить приспособления, инструменты и калибры.

В период организации производства пулемета Дегтярева оба конструктора опять были втянуты в работу.

И дни и вечера Дегтярев проводил на заводе. Он был занят обучением рабочих изготовлению наиболее ответственных деталей.

Его можно было видеть то в одном, то в другом цехе: он становился к станкам, показывал, как легче обработать ту или иную деталь.

Он был счастлив, что теперь, при Советской власти, получил возможность не только изобретать, но и налаживать производство своего изобретения. Ему никто не может запретить усовершенствовать станки и механизмы, а это облегчит труд рабочих.

Он жил одними интересами с рабочими, мастерами, инженерами, чувствовал себя нужным на заводе, ощущал кровную связь с заводом и его коллективом.

Завод для него, как и для всех рабочих, стал родным, близким. Здесь они были равноправными хозяевами.

Прошло не более года, и войска получили новый пулемет марки «ДП».

Пулемет Дегтярева благодаря легкости, прочности, простоте устройства и безотказности в работе очень быстро завоевал признание в армии и сделался любимым оружием советских бойцов.

Негласный поединок, длившийся много лет между советскими конструкторами-оружейниками и конструкторами Запада закончился победой русской технической мысли.

Пулемет Дегтярева оказался непревзойденным оружием, с ним не могли соперничать даже самые новейшие немецкие пулеметы.

Прежде чем рассказать о новом задании правительства, скажем о том, что Дегтярев одновременно с изготовлением пулемета «ДП» работал над конкурсными образцами автоматических винтовок по системе своего карабина.

Несмотря на огромный опыт использования разных типов оружия во время империалистической и гражданской войн, вопрос, какому оружию отдать предпочтение, долгие годы не был разрешен.

Автоматические винтовки, которые к концу империалистической войны во многих государствах почти не использовались (их повсеместно заменяли ручными пулеметами), постепенно стали опять рассматриваться как массовое, а может быть, и главное оружие пехоты.

Главное артиллерийское управление еще в 1924 году объявило конкурс советских конструкторов на лучшую автоматическую винтовку под существующий патрон.

Конкурс заканчивался в январе 1926 года. Срок был жестким, и это удручало Дегтярева, так как он мог заниматься разработкой винтовки лишь в вечерние часы и воскресные дни.

«Ну что же, – решил Дегтярев, – мне к этому не привыкать, ведь сделал же я карабин во внеурочное время, а теперь условия работы совсем другие…»

Испытание винтовок было очень серьезным и продолжалось несколько дней. Дегтярев по сравнению с Федоровым и Токаревым добился наибольших успехов. Только его винтовка выдержала 10 тысяч выстрелов и была признана наиболее прочной.

В июне 1928 года состоялись новые испытания улучшенных образцов винтовок.

На этот раз победу одержал Токарев. Его винтовка показала лучшие результаты стрельбы и дала меньшее число задержек. Однако система с неподвижным стволом (винтовка Дегтярева) была признана наиболее надежной, и комиссия постановила заказать 500 экземпляров его винтовок для более широких войсковых испытаний.

Успех пулемета «ДП» в воинских частях рос с каждым месяцем. Увеличивалось и количество писем, которые получал Дегтярев от пехотинцев. Эти письма Василий Алексеевич читал с большим вниманием, так как в них, помимо теплых слов благодарности, было немало ценных советов и пожеланий, которые могли пригодиться для дальнейшего улучшения системы пулемета. Дегтярев привык к письмам пехотинцев и охотно на них отвечал. Но однажды он получил необычное письмо; его написали не пехотинцы, а летчики. Они просили приспособить пехотный пулемет для авиации взамен устаревшего «льюиса».

Дегтярев пошел с этим письмом к Федорову.

– А я только что получил указание от директора завода срочно заняться переделкой «ДП» в авиационный пулемет, – сказал Федоров. – Полученное вами письмо как раз подтверждает срочную необходимость такой работы.

– Так как же быть, Владимир Григорьевич? – спросил Дегтярев.

– Я полагаю, что вначале нужно подробно ознакомиться с условиями предстоящей работы и с требованиями, которые теперь предъявляются к авиационному пулемету. Ведь с тех пор как вы разрабатывали для авиации мой автомат, прошло порядочно времени, появились новые самолеты…

– Выходит, что надо ехать на аэродром.

– Безусловно, надо начинать с этого. Пройдемте сейчас к директору завода, он нам поможет попасть на аэродром.

В тот же день они были на аэродроме. Василий Алексеевич, тщательно осмотрев кабины самолетов, убедился, что приспособление его пулемета для авиации потребует серьезной переделки.

Прежде всего следовало изменить его габариты: убрать приклад, широкий круглый диск и даже наствольный короб, так как приток свежего воздуха при полете будет хорошо охлаждать ствол.