Вернувшись на кордон, оставив вещи Витале (пусть охраняет – всё польза от егеря), решили рубить плот. Много сушняка валяется на берегу. Нам тогда казалось, что мы на правильном пути и очень умные люди. Однако, соорудив свою поделку и спустив её на воду, неожиданно поняли, что в строительстве плотов нам нет равных – мы вообще не способны их строить. Плот утонул. Весело. Поржав над собой и убитым временем, помечтав о резиновой лодке, которую мы когда-то планировали взять в поход, вернулись на кордон. Довольный Виталик встретил нас дымами костра, и нам захотелось жрать. Именно, жрать. Кушать – нам уже не подходило. Кушают культурно, с вилочкой, с батончиком. А мы жрем. Много (если есть), быстро (сами того не понимая), всё (чем угощают) и не наедаемся. Последнее время организм требует жирной дозаправки, а у нас всё больше супчики тешат желудок, жира мало – не наедаемся. Поэтому, переодевшись в сухое, быстро готовим ужин. Придется ночевать сегодня здесь. Благо хозяин молод, не строптив и ему с нами не скучно. К тому же, он закончил Иркутский Лесотехнический техникум, который находится у нас на бульваре Постышева. С учащимися этого учреждения, перебрав пивка в кафе «Волна», часто бывают стычки наших постышевский орлов, которые потом несутся на бульвар собирать толпу и возвращаются к общагам лесотеха, где их ждут ещё более свирепые деревенские чуваки. Бывало, и мы принимали участие в этих товарищеских встречах (это должно чувствоваться по сленгу). Виталик, оказалось, тоже участвовал. Короче, общих тем было много и воспоминаний хватило на весь вечер. А что касаемо переправы, так завтра его напарник приедет с друзьями из Нижненгарска и перевезет нас на лодке на тот берег. На том и порешили.

Утро солнечное, но туманное. «Утро на даче» – так я записал в дневнике. И очень это было справедливо. Всё утро, весь день мы слонялись без дела, ожидая приезда лодки. Виталик втихаря коптил омуль в лесу, мы делали вид, что не замечаем его исчезновений, хотя в тайне надеялись, что нам перепадет. Чтобы расположить к себе егеря (очень уж хочется омулька отведать), я подарил ему патрон от карабина, найденный у Бугульдейки (у Витали был охотничий карабин соответствующего калибра 7.62 под винтпатрон). О! Как моему подарку обрадовался паренёк. Оказалось, что это такой дефицит. Виталя расчувствовался и стал рассказывать свои охотничьи байки. Мёл обо всём, даже о том, как в одной петле находят по три медвежьих скелета: «Один попадет, пропадет, сгниет, а потом второй попадается в ту же петлю – встречалось и по три скелета в петле». Но закончил свои повести в чисто егерском ключе, давая понять, что он всё же огромный любитель природы и охранник её:

– Подстрелю оленя, подойду к нему, посмотрю в глаза и плачу. Жалко. Такой красивый, а я его убил. Не могу сдержать слёз – плачу.

– А ты не стреляй, – посоветовал Вова.

– Как, не стреляй? – не понял Виталя.

Что тут после этого скажешь? Мы варили обед. Слушали по транзистору поздравления Полу Маккартни (Чушь какая-то, сидим в тайге у чёрта на рогах и слушаем Битлов), вспоминали, мечтали, скучали. Теряли драгоценное время.

К вечеру поднялся ветер. На Море появились «барашки» – всё, лодка не придет. В такую погоду по Морю идти опасно. «Твою мать!» – еще один потерянный день.

Мотор застучал внезапно близко от берега. Опа! Приплыли. Повезло, а то мы уже всякую надежду потеряли.

Веселая, поддатая компания вылезала из лодки, косясь на нас. Каждый отводил Виталю в сторону, спрашивал «Кто такие?» и готова ли рыба. Виталя отвечал шепотом на оба вопроса. Ребята заносили в сумки в дом, позвякивая пивом, и, чтобы мы не мешали торжеству и поеданию рыбы под пиво, шустро так переправили нас на тот берег. Да, очень-то надо – ваше пиво. Спасибо, что приехали. У вас свои планы, у нас – свои.

– Да, ещё. Дойдете до Ширильды, с левой стороны вверх реки в чащу уходит тропа. Пройдете по ней с километр, найдете зимовьё. Доброе зимовье. Нашего егеря. Сейчас оно пустое – он в городе. Если реку не пройдете, заночуете в нем – можно. – На прощанье сказал Виталя.

– Отлично. Спасибо большое. Может пригодится. Пока.

Уже в сумерках мы дошли до рыбацкого дома на Северной стороне бухты Аяя. Пустой, но загаженный дом. Уборка помещения, приготовление пищи, поиски целых панцирных кроватей, обустройство ночлега, ужин, мечты на берегу, чай.

День беспантовый, но он пережит. Главное, мы переправились через Флориху. Сидеть в компании молодого лесотеховца, слушать его бред про охоту и ждать у моря погоды – гораздо хуже. Завтра обойдем бухту, загнутую в бараний рог (будь у нас лодка – переправились бы в самом узком месте, а так придется давать крюк в несколько километров), посмотрим, что тут за заказник. Там, в глубине бухты видны огни костров. Они похожи на индейские. Как тут не удариться в воспоминания, мечты и фантазии. Понятно, что жизнь сама по себе говно, но мир, который нас окружает, прекрасен. Мои глаза уже видели много прекрасных картинок мира (и в Индии, и в Германии, и в Союзе), жаль, что файлы мозга не возможно копировать на лист или пленку. Красивое было бы зрелище, особенно если их смешать с фантазиями и мечтами. Размечтался! Пошёл дождь. Пошёл спать.

Снова дождь. Теперь нас не проведешь – завтрак на костре. Быстрее и дым не жрёт глаза. А дождь усиливается. А если больше дров? Нормально!

По высоким камням, торчащим из воды, скользким от тины, мы прыгаем, ежесекундно рискуя свалиться в воду. Иногда попадаются завалы, через которые перебираешься почти ползком. Не легкое это занятие обходить по берегу бухту Аяя. Однако, всегда можно найти хорошее в плохом. Труднодоступность берега дарит неожиданную встречу с нерпой. Проныривая под водой, нерпа забивается на лежку между камней. И совершенно не ожидает появление человека. Человек, в данном случае мы, тоже совершенно не ожидаем встречи с нерпой, и когда та начинает с шумом, стуком, фырканьем метаться в камнях под ногами, пытаясь прыгнуть в воду, того и гляди – сам прыгнешь от испуга. Цело семейство нерп ухнуло под ногами. Грохот, брызги, стук – мы чуть не поседели. Но когда разобрались в чём причина шума. Стали с любопытством наблюдать, как она красавица плавает в прозрачной воде. Да не одна. Много, большие и маленькие. Высовывают морды, снова ныряют, лавируют между камней, как подводные лодки. Зрелище – дух захватывает. И, главное, так близко!

Стали потише передвигаться по курумнику (так называются эти валуны местными жителями). Подкрались ещё к одной семье. Успели перекрыть путь к отступлению. Те, кто похитрее, поопытнее – прорвались под воду, а глупые – вначале забились в камни и давай шипеть на нас, но, прочувствовав наш мирный настрой, прямо у ног попрыгали в воду.

Это занятие скрасило нам половину пути. Мы оказались в глубине бухты, там, где вчера у вигвамов дымились индейские костры. Но вигвамы оказались банальными брезентовыми палатками рыбаков, костры дымили сырыми дровами и луковой шелухой, стояла бочка для привады, а чистые воды омывали вросший в берег протухший труп кабарги, до половины вылизанный волной, оголившей часть черепа в виде белой кости и челюсти с клыком. Неприятное зрелище.

У палаток нас встретил егерь. Нормальный мужик. Не стал докапывать нас с разрешениями, даже отказался смотреть, а вместо этого, напоил нас чаем с сахаром и сухарями. Наша мокрая одежда парила от телесного тепла, абсолютно не грела и не спасала от дождя. Мужик, видимо, сразу смекнул, что нам надо – поэтому, не мешкая, посадил у костра и налил чай. Пока мы отогревались, он рассказывал, как встречал здесь и охаживал француженку, приехавшую хапнуть экзотики, научил её курить «козьи ножки», накормил рыбой и сегодня утром отправил в город. Жаль, что дождь не дает отдохнуть. Поблагодарив за чай, рассказ и информацию о тропе, мы двинулись дальше, снова прыгая по камням.