Вроде все работники фермера на поле гнулись, а не успел пузатый пикнуть, как они уже и в дверь выйти не дают. Закон улиц знаете? Если можешь, беги, а не судьба небитым быть, то стой насмерть! Улица слабаков не любит… Говорила же я, что росла на улицах славного города Дейна,[1] так что драться умела. Не так как благородные там или как в книжках умных пишут… Всего-то пятеро деревенских увальней! Со всей дури по голени первому, локтем в грудину второму, подножку прыгающему первому, по вис… ну по достоинству третьему и, не прекращая движения, коленку еще выше и в нос. Третьего можно не считать, первый хорошо приложился головой, вот второму добавить сцепленными руками по уху, вот и четвертый с пятым…прыгаю на пятого и зубами за нос, а ноги с ускорением в живот пятому. Все! Пара мгновений есть — пора бежать…
Ну, словно грыбз[2] постарался! Едва не опрокинула в дверях местного блюстителя порядка, момент упущен и меня втащили обратно…
Теперь фермер желал не только моего тела, я, оказывается, его батрачка, принадлежу ему с потрохами! И все это за тарелку пустого супа!!!
Пятеро работников просто мечтали остаться со мной наедине, так что с удовольствием поддакивали хозяину. Но поначалу представитель закона был настроен благодушно, поскольку привел с собою какого-то благородного чудика. Наверное, тому захотелось сельской экзотики. Видала я таких, в городе — мелочь, это тут, на пасторальном фоне неграмотного землепашества он выглядел шишкой на ровном месте. Бороденка тощая, топорщится грозно, мордочка остренькая, а глазки-то блудливые! Вот, ептыть-перептыть, порвал таки фермер мне платье мое! Два моих чуда, из-за которых меня уже хотели прижучить, теперь плотно завладели вниманием благородного… только вот зря…
— Какой забавный случай, мой дорогой друг, — проблеял вельможа, поблескивая маслеными глазками на мою грудь, — возможно, нам стоит поговорить с бедной девушкой… наедине!
На что бывший легионер[3] лихо подкрутил усы, явно подхвативший мысли своего гостя. Что ж, аристократ и бывший военный — пора расставаться с девственностью? Но додумать не успела, глупый благородный протянул ко мне ручонки, а я что, я на улице выросла, по рукам бью так, что в глазах темно становиться! Словом, привычка обломала все возможности выйти обесчещенной, но свободной… Бамс по руке, мужичка повело, и я подбавила, зря конечно, поскольку обладатель столь дивной бородки на ногах стоял нетвердо и при падении умудрился весьма звучно брякнуться головой… Мамочки!!!
Теперь вопрос не стоял о постели или о рабстве… теперь на кону была жизнь! Чик налево, чик направо, четыре сбоку, ваших нет! Пока все в шоке смотрели на распростершегося высокого гостя, я метнулась к выходу, не знаю, каким он раньше был воином, но сейчас я его запросто отпихнула с дороги и вырвалась на свободу! Главное, когда бежишь — не останавливаться. Так что на опешивших стражников я не потратила и мгновения. Я неслась как уличный кот, что умудрился спереть из-под носа у повара кусок мяса. Поймать меня всегда было трудно, но в Дейне мне помогали наизусть выученные узкие улочки, а здесь, на просторе сельской глуши, одна надежда, что преследователям надоест трясти свои животы ради одной дранной девки…
А я бегу, сил не нахожу…
Надежда приказала долго жить. Видать сильно приложился знатный гость, если не насмерть, не дай Око![4] Погоня шла по пятам. Так долго я еще не бегала. Хотя трудно назвать бегом мои заячьи перебеги — местность незнакомая, в груди хрипит и свистит, ноги словно ватные, колени подгибаются. Но видать воля к жизни сильная — пытаюсь бежать. Уже и ночь к концу подошла, а я все слышу позади злобный топот. Я окончательно заблудилась. По лицу хлещут ветки, ноги спотыкаются об корни, неудобно бегать в лесу… В ЛЕСУ??? Вот, ептыть-перептыть, это как же меня угораздило! В страхе даже взбодрилась и огляделась — мамочки, и правда, лес! Густой. Темный. Дремууучий! Мама, которую в глаза не видела, что же делать? Я ж хотела по краю пробежаться, чего сунулась вглубь? Так, что я знаю об этом лесе?… Ну, это самое худшее для человека место, по крайней мере, такого обычного человека как я. Эх, была бы я магом, а еще лучше пробежала бы мимо… В Диком лесу[5] выжить шансы есть только у тех, кто на идет по Тропе,[6] а где тут тропа? С другой стороны, может это погоню остановит? Ага, щаззз — вон перекликаются, следы мои ищут. Так, бежим до последнего, чем клац[7] не шутит, авось выживу!..
Вот так я и попала к лохматому, громадному и вонючему. Правда я что-то не слышала раньше, что в Диком лесу есть скалы с пещерами.
Надежда, по словам ее почти тезки,[8] существо необязательное, но надоедливое, испаряться не думала, так что я все еще бежала, когда мягкий настил палой листвы, гнилых сучьев и влажной земли, сменился на камень. Особо размышлять времени не было. Силы на издыхании и потому мой выбор определился при виде пещер. Бегать больше не могу, а вот заныкаться в одной из пещер и довериться удаче — это может выгореть!
Я девушка ушлая и сообразительная, потому выбрала пещерку не первую, не крайнюю, но труднодоступную, если что камнями откидаюсь — вон их, сколько у входа лежит. Нет, поначалу в другую дыру залезть хотела, но Око охранило, я мимо и проскочила.
Почему охранило? Так ведь мой волосатый друг меня пока еще не съел, а вот преследователи мои полезли туда, куда я остереглась… Нет, я девушка опытная, многое видала, многое слыхала, знаю как бьют, знаю как кричат. Но от криков моих преследователей мое выносливое сознание едва не вышло прогуляться! Ели их там заживо что ли? Словно в ответ, услышала смачный чавк, теперь стал проявлять слабость уже мой желудок. Чес слово, я была рада волосатику, что заслонял собою то неведомое, что жрало несчастных, покусившихся на мою э… честь, свободу и жизнь!
Рада-то я рада, но вот задыхаться стала уже до синюшности. В глазах темнело, но ни чавков, ни воплей слышно уже не было, и я рискнула. Осторожно, на подгибающихся ногах (от страха?… от усталости?… от недостатка СВЕЖЕГО воздуха?) я, отпихивая с пути волосатые части тела моего вонючего друга, выбралась наружу. Ой, мамочки! Опознать то, что осталось от моих незадачливых преследователей никому бы не удалось. Я и не пыталась. Мой, как оказалось не такой уж и выносливый желудок потребовал убраться отсюда как можно скорее… Краем глаза я заметила движение… Страшно? ЖУТКО! Я не хотела осмыслять увиденное, я неслась прочь, позабыв о дрожащих ногах и бессонной ночи! Наверное, чудовище не наелось, поскольку позади меня слышалось равномерное буханье, от которого тряслась земля. Мама! Завел же грыбз в Дикий лес!!!
Страх — великолепный стимул, однако больше имеющегося не выдавишь. Ноги просто встали и отказались служить. Клац со всеми, тяжелей всего перебороть себя и повернуться навстречу опасности… Ептыть-перептыть, так это ж лохматый, эту вонь я запомнила на всю жизнь! Я выдохнула и шлепнулась на пятую точку — можно расслабиться — прямо сейчас никто не съест. Я отдыхивалась и присматривалась… Хорошо, что я не сразу разглядела его в пещерке, тут же Оку душу отдала бы. Девушка я умная и ушлая, университетов всяких не кончала, куртуазностям не обучена, но читать, писать худо-бедно умею, да и обсчитать себя не дам. Попадалась как-то умная книжка[9] с картинками — пришлось за нее добычей делиться, но зато по зверью дикому знания получила. Так вот… ну не было в той книжке такого вот лохматого! Там даже никем невиданные ренги[10] были нарисованы, а вот это чудо-юдо там даже не упоминалось! Хотя, да, быть в чем-то уверенным в отношении Дикого леса нельзя — Дикий лес величина непостоянная, чудовища здесь появляются на раз… ну не важно. Важно, что передо мной стоял огромный зверь с густой бурой шерстью точнее цвет не определишь из-за грязи, с мощными передними лапами и смешной мордой, если не считать недвусмысленно торчащих клыков. Да, я сказала — огромный? Нет. Громадный зверь! Я, плюс я и плюс еще половинка… ой, как хорошо, что он добрый, ведь он добрый? Только вот чего он за мной увязался…
