Я мрачно вздохнул, вспомнив, как маленький Кейн, сжимая в руках тяжеленный дробовик, отбивался от оборотней. Как серый, заляпанный кровью, монстр незаметно подбежал очень близко… Слишком близко. Дробовик слабо хлопнул только когда тело уже пронзила страшная боль. Вполне явственно помнится окровавленная пасть, горящие глаза, слепая боль. И ярость. Никто не вышел целым из той битвы. Всех укусили оборотни…

Медленно пошел вниз. В тишине все время казалось, что вот-вот из-за угла послышится сиплый вой, а вслед за ним тихий всхлип, полный боли и отчаяния. Дьявол! Не заметил последней ступеньки. Кровь на полу уже исчезла, передо мной была довольно большая грубая дверь. Не знающий уже бы радостно подкладывал под вход динамит, поскольку открыть дверь не представлялось никакой возможности. Однако я был здесь не в первый раз, и потому знал, что достаточно всего лишь капли крови. Поморщился, уколов себя ножом, кровь слабо брызнула, орошая светлое дерево. Может быть, как говорят некоторые, кровь на красных ступеньках появилась именно из-за этих многолетних жертвоприношений. Никаких громов и молний не случилось, я просто открыл дверь.

Холод. Здесь всегда холодно. Не очень большое помещение было почти пустым. На каменных стенах нарисован тот же самый пейзаж что и на гобелене. Вот только под луной картина продолжалась. Гигантский, как медведь, волк. Он стоял на ковре из трупов, на клыках блестела свежая кровь, а глаза были устремлены прямо на меня. Это всегда так. Любой сюда входящий ощущал на себе Его взгляд. Может, все дело в разыгравшемся воображении, но это так. И сейчас, я встретился взглядом с холодными горящими глазами, стало не по себе. Появилось муторное ощущение, предчувствие адской боли, когда ногти разрывают кожу, когда тело покрывается густой шерстью, а из груди рвется нечеловеческий вой… Голова закружилась, я раскрыл глаза и увидел, что тонкая рубашка начинает рваться от огромного напряжения мускулов… Превращаюсь.

Я упал на колени, прислонился к ледяному камню, почувствовал, как бешено бьется сердце. Огромными усилиями я заставил себя успокоиться. Потом поднялся, тяжело дыша и покачиваясь. Такого еще никогда не случалось… Много раз глядя на эту картину, я не начинал превращаться. Но все как обычно; тот же пейзаж, тот же взгляд, и тот же одинокий вой.

Когда дыхание выровнялось, а сердце прекратило бешеную пляску, я, по-прежнему стараясь не смотреть на волка, прошел в главный ход, расположенный прямо напротив двери. Он шел вниз; могильный холодок подземелья чувствовался все больше. Послышалось бряцанье оружия. Кузнечный зал. Наши знания Технологии не сравнимыми с людскими, и вещи делаемые здесь никогда не попадают им в руки.

Братство. Так мы называем наше общество оборотней. Уродов. Не таких как все. Возможно, я горжусь этим. А может, я хотел бы сдохнуть, лишь бы излечиться. Не знаю. Но мы живем здесь. Не в силах умереть. Оборотни — бессмертные воины. Днем это хладнокровные убийцы, ночью же…звери, обуянные жаждой крови, способные убивать без перерыва. Умеющие это лучше чем кто-либо.

— Привет, Кейн, — поздоровался один из кузнецов, когда я вошел в Зал.

— Привет.

Я кивнул в ответ, окидывая взглядом работающих. Здесь было около двенадцати наковален, возле каждой был целый арсенал мечей, топоров, кинжалов. Некогда я освоил принципы кузнечного дела. И пришел к выводу, что более нудной и монотонной работы не сыскать. Оттачивать один меч целые сутки? Спасибо!

— И что сегодня? — поинтересовался я у друга.

Мерик откинул темные пряди со лба. Глаза у него были ярко-зеленые, в тон изумрудным прожилкам на изящном костюме.

— Сбалансированный меч, слыхал о таком?

— Нет, — честно ответил я.

— Ну вот, скоро доделаю, узнаешь, — ухмыльнулся Мерик. — Отличная штуковина.

— Быстрый?

— Не то слово, — гордо произнес он, — не механик, конечно, но не это главное. Точность — вот почему он называется сбалансированным. Думаю, более точного оружия ты не найдешь.

— Даже зеркальная винтовка? — шутливо поддел я его.

— Ну, если ты собираешься прицеливаться пол часа, а потом столько же ее перезаряжать… — хмыкнул Мерик.

Во время нашего разговора, он старательно втирал в короткое лезвие темно-малиновую жидкость. При этом от усердия он высунул кончик языка, что-то иногда шепча, неизвестно к кому обращаясь.

— Я к Салазару, — негромко произнес я.

— Что-то серьезное? — на секунду прервался тот.

— Нет, — покачал я головой, — думаю, нет.

— Ну, бывай тогда.

— Ага.

Я покинул Кузнечный зал, оставив за собой звон молотов, и визг стали. Свернул налево, прошел мимо Лабораторий, и попал в узкий коридорчик. Здесь было более нарядно. Каменная плитка на полу еще не истерлась, а панели на стенах не поцарапались. Здесь также было светлее, поскольку на стенах ровным рядом были прикреплены светящиеся нити — света они давали намного больше, чем обычные электрические лампы. Остановился у высокой металлической двери. Нажал на звонок; до меня долетел чуть слышный, словно комариный, писк. Повернул ручку, и открыл дверь.

Салазар. Тот самый, кто спас нас, а может и проклял, поведя на битву. Всегда замкнутый в себе, суровый и молчаливый. Я ни разу не видел улыбки на его, испещренном шрамами лице. Он — владелец особняка наверху. Говорят, давным-давно он был сыном богача, обладающего чуть ли не половиной террасы Десайе, и вот этим милым домиком. Старик умер, домик перешел к нему. По странным стечениям обстоятельств, он был расположен именно над Братством. Раньше мы спускались в подвал по небольшой лесенке, скрытой за гобеленом. Но потом Салазар сделал зеркало, пропускающие лишь оборотней, и ту дверь, открывающуюся тому, в чьих жилах течет волчья кровь. Ходят слухи, что здесь не обошлось без магии… но я не верю. Просто не верю.

— Можно? — скорее для приличия спросил я.

Салазар сидел за небольшим столиком, и что-то писал.

— Да, конечно, — мрачно произнес он, откладывая авторучку.

Я зашел. Кабинет главы Братства почти не отличался от прочих помещений здесь. Небольшая комната, письменный стол, странный сейф, несколько шкафчиков, а также масса загадочных приборов, грудой лежащих на расстеленной ткани в углу.

— Прости, что побеспокоил… — начал я, опять же соблюдая формальности.

Салазар недовольно прервал меня и указал на стул. Я присел.

— Ну, что скажешь?

— Да так, ты, наверное, все знаешь, впрочем, расскажу, — хмыкнул я. — Итак, поиски того самого товара, о котором ты мне говорил, привели меня на Аллею Муллиган-Бойл. Я наведал одного полуогра и обнаружил у него кое-что любопытное.

Я вынул письмо и положил его на стол. Салазар молчал, ни одним движением не показывая, что слушает. Тем не менее, я продолжил.

— Говорилось в этом письме о том, что товар был передан Вэйну, наемному убийце из Руки Молоха. Также прилагалась фотография, — я указал на конверт, резко контрастирующий с угольно-черной поверхностью стола, — Ее просили отдать Поллоку.

Салазар скользнул взглядом по письму, не сделав ни единого движения.

— Я наведал его. Поллок ничего не знал ни о фотографии, ни о товаре. Но кое-что я таки у него узнал. Этот самый Вэйн скрывается в старом метро… Хотя я никогда не слышал о нем.

Я замолчал, ожидая хоть какой-то реакции. Пару минут висела тишина, а потом Салазар вымолвил:

— Старое метро… О нем никто и не вспоминает. Где-то лет пятьдесят назад, когда метро только строилось, произошел один неприятный случай. В одном из тоннелей было зверски убито одиннадцать рабочих. Как говорят некоторые, у всех были перегрызены шеи…

Я напрягся.

— Это дело постарались замять, хотя кое-что все же просочилось в прессу. Слухи о страшных чудовищах, обитающих в метро явно не улучшили настроение горожан. В результате постройку прекратили, все входы завалили, а метро стали делать гораздо выше. И дальше.

Порой, его лицо становилось очень хищным. Как у волка, в засаде.

— Так значит, — начал я, — метро таки существует.