— Да. Ее квартира была недалеко отсюда, в Вайкики. Как правило, она выбирала дорогу вдоль пляжа. Если шел дождь, она всегда находила какого-нибудь недотепу, чтобы подбросил ее до дома. Однажды и я так сделала. Поймалась-таки на крючок. Она меня даже не поблагодарила. А я, между прочим, живу на другом конце Вайкики.

— Хотелось бы знать, что будет с ее квартирой.

— Я слышала, скоро приедет ее двоюродный брат, чтобы навести там порядок.

— Двоюродный брат? — удивленно переспросила Риган.

— Ну да. Он позвонил нам утром, как только вы ушли.

— А где он живет?

— В Калифорнии, в районе Венис-Бич.

— Вы серьезно? Значит, мы почти соседи. Я живу на Голливудских холмах.

— В общем, сегодня прилетает он, а завтра утром здесь будут родители Уилла.

— Его родители? Кажется, он мне говорил, что в эти выходные прилетают его жена с ребенком и что он с нетерпением ждет их возвращения.

— Так оно и есть. В этом-то вся и загвоздка. Они не виделись с самого Рождества. А когда она вернется сегодня вечером да узнает радостную новость... О том, что ее ненаглядная свекровушка окажется здесь с минуты на минуту. Не то чтобы его мамаша была старая перечница, но все же...

— Понимаю, — быстро сказала Риган.

— Я рада, что вы понимаете. Потому что думаю, что его жена — едва ли. — Джанет тихонько рассмеялась. — Бедный парень. Ему и так досталось. А нужно еще пережить этот бал. Он собирается поселить родителей здесь, в отеле.

— По-моему, это замечательная мысль, — сказала Риган.

— Замечательная, просто нет слов. Это значит, мне придется ежедневно иметь дело с мамашей Браун. А тут еще этот бал на носу.

— Похоже, для вас наступает жаркое время, — заметила Риган.

— Да, похоже, что так.

— Джанет, до вас доходили слухи о том, что Доринда боится воды?

— Нет. Но по телевизору передавали, что она любила ночами немного посидеть на молу. Что там якобы очень тихо и красиво при свете луны. Я сколько раз говорила ей, чтобы она остерегалась там болтаться в одиночку. Но эта болтушка, как всегда, не слушала. Говорила, что это помогает ей расслабиться после напряженного трудового дня. Там очень сильные подводные течения. Вполне возможно, она поскользнулась и упала в воду.

— Возможно... — согласилась Риган, делая пометки в блокноте. — Джанет, вы ведь в курсе того, что здесь происходит, верно?

— Разумеется. Иногда я чувствую себя главой департамента претензий.

— Вы можете себе представить, чтобы кто-нибудь мог желать смерти Доринды?

— Могу вас заверить, что нашлось бы немало желающих ее задушить. Но чтобы убить... Полагаю, вы поняли, что я имела в виду.

— Думаю, да. Доринда начала работать здесь сразу после завершения реновации. Уилл сказал мне, что проблемы в отеле начались именно в это время. Понимаю, что теперь уже ничего не докажешь и Доринда все равно нам больше ничего не скажет, но мне все-таки интересно, могла ли она быть как-то замешана во всей этой неразберихе.

— Трудно сказать, — пожала плечами Джанет, — в то время мы приняли на работу много новых сотрудников.

— А можно мне получить список этих людей?

— Разумеется. Через пару часов он будет у вас. Но, если честно, не думаю, что Доринда была как-то в этом замешана. Это стоило бы ей немалых усилий, а она привыкла все время быть на виду. Стоило ей только зайти в комнату, об этом моментально узнавали все. Как вам, должно быть, известно, проблемы возникали у нас и на кухне, и в общественных туалетах, и в номерах. Кто бы за этим ни стоял, он должен был иметь доступ ко всем ключам. Или держать при себе отмычку. Кто знает, может, у нее и в самом деле была отмычка. Посмотрим, продолжится ли вся эта катавасия теперь, когда ее нет.

На ее столе затрещал телефон. Джанет закатила глаза.

— Держу пари, это по поводу бала.

— Ну, не буду вам мешать, — с этими словами Риган захлопнула блокнот и встала. — Я постараюсь войти в курс того, что здесь происходит. — Она взяла со стола конверт.

— Я буду здесь до вечера. Если вам что-нибудь вдруг понадобится, не стесняйтесь, звоните, а то можете и просто зайти.

— Большое вам спасибо. — Риган вышла из приемной в открытый оживленный вестибюль. На большом стенде рядом со стойкой портье висел плакат, посвященный грядущему балу, на котором сверху огромными буквами было написано: ВСЕ БИЛЕТЫ ПРОДАНЫ, а чуть пониже приписка: ПРИНИМАЮТСЯ ЗАЯВКИ НА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СПИСОК.

Ох, Доринда, Доринда, подумала Риган. Мечтала ты об этом или нет, но ты, безусловно, оставила о себе память.

Боб и Бетси сидели за столом у себя в номере перед включенным ноутбуком. Чуть поодаль остывал доставленный в номер кофейник. По всей постели были разбросаны листки бумаги с черновиками. Бобу только что пришла в голову замечательная, с его точки зрения, мысль — о том, как придать остроты семейным отношениям.

— Ну, не знаю... — засомневалась Бетси. — По-моему, таскаться повсюду, представляя себя Бонни и Клайдом, [17] вовсе не занимательно.

— По-твоему, нет?

— Нисколько.

Боб снял очки и тщательно протер их нижним краем свой заношенной футболки. Это уже вошло у него в привычку: протирать очки по нескольку раз в день, даже если в этом не было необходимости.

— Мне кажется, это поддержит наш брак.

Бетси с ужасом взглянула на мужа:

— А что не в порядке с нашим браком?

Боб помялся.

— Да так, ничего... — пробормотал он, — ничего, что нельзя было бы исправить, разыграв небольшой старомодный спектакль.

— Изображая преступников?

— Вот именно. Если мы пишем главу о том, как оживлять отношения между супругами, значит, мы просто обязаны обрушить на них лавину оригинальных идей. Притвориться парочкой злоумышленников — чем тебе не оригинальная идея?

— Но для этого существует Хэллоуин, — возразила Бетси. Ее лицо страдальчески исказилось. Она уже всерьез начинала опасаться, что с ее мужем что-то неладно.

С той самой минуты, как он разговорился с этим издателем, который случайно забрел в их город в поисках супружеской пары из Хадвиля, которая смогла бы написать главу для его книги, у Боба, что называется, поехала крыша. Этот издатель исколесил всю страну, выискивая супружеские пары, совершенно разные и по происхождению, и по роду занятий, чтобы те смогли поделиться своим опытом — как им удается избегать однообразия и скуки в повседневной семейной жизни. Боб ухватился за эту идею обеими руками — ему до смерти хотелось, чтобы они с Бетси представляли дождливые северо-западные штаты. Вся загвоздка была в том, что сам он был скучен, как осенняя муха. Да и она тоже, положа руку на сердце. Но это его вина. Он сделал ее такой.

Скрестив руки на груди и опустив глаза, Бетси с тоской вспоминала о Роджере, своем приятеле по колледжу. Интересно, где он сейчас? Если бы они в итоге поженились... Если бы он не встретил тогда ту девушку, которая буквально захомутала его в то время, когда он плавал на корабле. Бетси не могла составить ему компанию, потому что плохо переносила качку; у нее сразу начиналась морская болезнь. Роджер сказал, что уедет всего на пять месяцев, а потом вернется, чтобы никогда с ней больше не разлучаться. Господи! Надо было поехать с ним! Ничего страшного, выпила бы таблетки от тошноты! Мама пыталась, как могла, ее утешить, напевая «Que Sera Sera», [18] но от этого становилось только хуже. А потом до нее дошел слух, что Роджер и его «морячка» Нэнси устроили свою помолвку прямо на борту корабля.

Ах, если бы я тогда вышла за него замуж, размышляла она. Уж тогда бы я, разумеется, не прозябала в этом унылом промозглом Хадвиле. Если бы мы с Роджером отправились на Гавайи, то целые дни проводили бы на пляже, потягивая «май-тай», а не торчали бы в номере, ломая голову над всякими глупостями о том, как оживить супружеские отношения. И уж конечно, мы не стали бы участвовать в какой-то дурацкой лотерее, а сами оплатили бы свою поездку. Если бы...