— Может, поедим сейчас? Возня с ракушками потребует сил.

— Давай.

Они выехали на шоссе и устремились на север. По левую руку простирался необозримый Тихий океан. По правую возвышались горы кофейного цвета.

— Потрясающе, — восхитилась Карла. — Я где-то читала, что Гавайский архилелаг — самый изолированный архипелаг в мире.

— Я про это читал в том же самом журнале. Он остался в номере. Там также говорилось, что Большой остров по площади не превосходит штата Коннектикут. Жаль, что у нас не останется времени увидеть Большой вулкан.

— Это самый активный вулкан в мире.

— Знаю, знаю. Я же сказал тебе, я читал тот же самый журнал.

— Когда это ты успел?

— Пока ты битых два часа копалась прошлым вечером, приводя себя в порядок.

— Хм... Слушай, может, мы еще вернемся сюда на наш медовый месяц. Здесь так романтично, такая экзотика... Можно бродить по тропическим лесам, кататься верхом, сплавляться на каяках, гулять, плавать с аквалангом...

— Возможно.

Карла откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Как раз в эту минуту Джейсон включил радио. Закончилась песня, и ди-джей объявил:

— Ну, как вы уже догадались, это была песня для всех влюбленных. Ау, влюбленные, которые слушают нас сейчас на Большом острове! Вам еще не доводилось обедать в «Хижине»? Как? Это же в Коне, прямо на пляже. Завтракаете вы, обедаете или ужинаете, лучшего места, чтобы смотреть друг другу в глаза, не найти.

— Гляди! — воскликнула Карла. — Вон знак, ведущий к «Хижине»! Через двести футов надо повернуть налево! Давай попробуем! По-моему, это судьба!

Джейсон пожал плечами:

— Почему бы и нет? — Он включил указатель поворота, и они свернули с шоссе у следующего дорожного знака, указывающего путь к ресторану. Проехав по узкой ухабистой дорожке, огибавшей банановую рощицу, они наконец добрались до бухты с небольшой автомобильной стоянкой. Ресторан стоял на сваях, прямо у самого моря. Рядом была расположена маленькая уютная гостиница, связанная с рестораном переходом.

— Вот так открытие! Вот это я понимаю, Гавайи! — восторгалась Карла. — Как бы мне хотелось здесь остаться! Посмотри, на самом лоне природы!

— Давай-ка лучше зайдем внутрь и посмотрим, чем они там кормят, — предложил практичный Джейсон.

Они выбрались из машины и ступили на шаткий деревянный настил, заменявший пол. Внизу слышался плеск воды.

— Чувствуешь этот соленый запах? — воскликнула Карла. — Пахнет не только морем, но и цветами тоже! Ты только понюхай! Нет, ты чувствуешь?

— Чувствую, чувствую. Не будем терять времени. Я есть хочу.

— Ой, ты только погляди, Джейсон! — Карла указала пальцем на стоявший чуть поодаль маленький домик. У входа красовалась табличка, на которой огромными желтыми буквами было написано:

ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ —

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!

Я НЕ ШУЧУ!

— Нет, Джейсон, ты это видел? — восхитилась Карла. — Вот бы повстречаться с тем, кто там живет!

— Хм, мне почему-то кажется, что у него нет ни малейшего желания с тобой встречаться.

Джейсон открыл дверь и придержал ее для своей невесты. Они зашли в зал. Стены темного дерева, огромные вазы с диковинными тропическими растениями, срезанными, по всей видимости, в саду, прохладный, насыщенный ароматами воздух — словом, вся обстановка располагала к тому, чтобы расслабиться, успокоить расшатанные нервы. Не то чтобы многие гавайцы в этом особенно нуждались, но многочисленные туристы, еще не успевшие свыкнуться с местными обычаями, несомненно, да. В этот час зал был практически пуст. Только за угловым столиком сидели трое.

Весь романтически-восторженный настрой Карлы сразу как ветром сдуло.

— Я так и знала! — шепнула она Джейсону. — Нет, ты только посмотри! И ничего они не обедают в доме у друзей! Эти милые леди нам наврали!

Ив и Герт оторвали взгляды от тарелок с салатом из морепродуктов. Увидев парочку, от которой они с таким трудом отделались в аэропорту, Ив со свистом втянула в себя воздух. Герт повернулась к сестре и накрыла ее руку своей ладонью.

— Мне очень понравился этот отель, — провозгласила она. — Очаровательный, но боюсь, нашей группе будет здесь скучновато.

Ив оторопело уставилась на сестру. Затем она понимающе улыбнулась:

— Ты абсолютно права, Герт. Мы никогда не будем бронировать номера для нашей группы в этом отеле. Да и салат у них, надо признаться, просто несъедобный! — во всеуслышание объявила она.

Молодой человек, сидевший за их столиком, окинул близнецов цепким взглядом, но он давно уже привык держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. Господи, подумал он, как же я буду рад, когда эта авантюра наконец завершится.

Завершив разговор с Джеком, Риган еще раз быстро просмотрела информационные бюллетени Доринды. Их было ровно десять штук. Последний был опубликован под Новый год, две недели назад — со всеми этими позорными фотографиями женщин и сомнительными комментариями. Но как Риган ни старалась, она не могла найти ничего, что могло бы стать мотивом для убийства. Конечно, кто-то мог бы и возразить, что сами по себе фотографии могут послужить отличным мотивом, особенно если это фотографии голливудских звезд, выставляющие их в неприглядном свете. Но среди бюллетеней Доринды не было ни одного снимка голливудской звезды. Если они даже и останавливаются в отеле, то предпочитают держаться в тени, подальше от фотокамер, подумала Риган.

Риган еще раз вгляделась в снимок, на котором были запечатлены Уилл и его супруга, Ким. Она была очень красива: с гладкими, блестящими, иссиня-черными волосами, ниспадавшими чуть ли не до пояса, и огромными темно-карими глазами.

Наверняка она туземка. Интересно, видела ли она собственное фото? Скорее всего, нет, учитывая, что она отсутствовала несколько недель. Так. Значит, Ким приезжает сегодня вечером — прямо в объятия ненаглядной свекрови; к мужу, который, не ровен час, потеряет работу. В довершение всех бед она непременно увидит этот неприглядный снимок в новогоднем бюллетене. Просто блеск. С возвращением, дорогая.

Риган не терпелось поговорить с Уиллом, но уж, конечно, не в присутствии этой вертихвостки Джаззи. Она взяла в руки журнал «Райское блаженство», который едва успела перелистать перед обедом. Доринда написала в нем об одном немолодом ковбое из Монтаны по имени Бун Кеттл, который переехал на Гавайи год назад. Риган нашла в журнале очерк с фотографией самого Буна — цветущего жизнерадостного мужчины пятидесяти двух лет с мужественным, резко очерченным лицом, восседающего верхом на лошади. Он жил на Большом острове и работал на скотоводческом ранчо: руководил группами верховой езды.

Жизнеописание ковбоя по имени Бун разместилось на нескольких страницах. В нем рассказывалось о том, как суровые зимы в Монтане вконец опротивели Буну. Он приехал на Гавайи в отпуск и решил, что именно здесь он хочет провести остаток своих дней. Это было нелегко, но ему посчастливилось получить работу на скотоводческой ферме, и теперь он праздновал годовщину своего пребывания на Гавайях. Самым тяжелым, по признанию самого ковбоя, было расставание с его любимой лошадью. Но в конечном итоге его племянник приютил несчастную у себя на ферме. Бун планировал навещать свою ненаглядную Мисти не реже раза в год.

Из ящика своей прикроватной тумбочки Риган достала местный телефонный справочник — чтобы найти номер того ранчо, где работал Бун. Вытащила из сумочки мобильник и позвонила, в надежде, что застанет его на месте. Девушка, которая взяла трубку, попросила Риган минуточку подождать — Бун, дескать, только что вернулся, — а потом вдруг пронзительно заорала:

— Бу-у-у-у-ун! Бу-у-у-у-у-у-у-ун!!! К теле-фо-о-о-ону!!!

Держа трубку на почтительном расстоянии от уха, Риган застыла в страхе, что, если Бун не поторопится, девчонка снова заорет. Но спустя некоторое время она услышала, как та спокойно сказала ему:

— Понятия не имею, кто это.