- И попал к начинающим профи. С укладки начинали. И до первого прыжка нас три месяца дрессировали. Поэтому перезнакомились все. И там была одна девчонка. Лариска.
Ну вот. Проняло. Отодвинулась. Опять закурила. Но молчит.
- А потом был первый прыжок. Ты не знаешь, что это такое! Да никто из тех, кто сам не прыгнул… Знаешь, у нас был инструктор - синюга. Говорил: «Пить через день - это заслуживающий осуждения порок! Пить каждый день - заслуживающая уважения тренировка!».
- Ну, мы пока заслуживаем осуждения.
- Ай, не об этом. И вот он открывает люк - и все! Так, по пояс вы сунулся, говорит: «Пора! Пошел!». А я, знаешь, перед посадкой с Лоркой заболтался, вот и загрузился последний. Значит, прыгать первому. Это сейчас понятно. А тогда не допетрил, говорю: «Кто пошел?». Ну, а инструктор мне, ну, типа, не…разговаривай, прыгай. А там такая фишка - первый раз лучше вниз не смотреть. Просто делай шаг из люка - и все. А я-то, пока пререкался, уже посмотрел! Знаешь… все-таки понимаю летчиков. Бог создал некоторых людей, как и птиц - для полета. Но - не для падения.
- Философ! Короче!
- Короче? В общем, обернулся я в страхе, а там - взгляд Лариски. Серый такой, как тучки, в грозу собирающиеся. Это что, она меня за труса приняла? Да я ради того, чтобы опровергнуть и без парашюта бы сиганул! В общем, рванулся я вниз… А дальше… Съезди в область, прыгни. Поймешь. А потом была полянка парашютистов. Костер. И вино. Нет, подешевле. Да, нам было по шестнадцать, но мы уже были крещенные небом! Ай, не улыбайся. По сравнением с теми чувствами, с тем восторгом, с тем… тем… крещение в следователи, с этим трупом, в лейтенанты - все это… А потом мы шли через лесок к автобусной остановке. Ты понимаешь, что не все вместе. И я… я… просто стеснялся Лариску поцеловать. Нет, уже тогда умел. После электрички. Нет, это - другая история. Но тогда, тогда… С тех пор и…
Доходит. Напряглась вся.
- Так чего же вы?
Убивать уже или все- же подождать? Нет, око за око.
- Она институт заканчивает. А мне надо вот… ну, не сюда же ее везти?
Ну вот я и отомщен.
- Так зачем тебе была эта… эта…
- Людмила? Да… Наверное, умопомрачение какое-то. Но я благодарен тебе за то, что…
Но как держит удар! Или, догадалась о чем?
- Не стоит благодарности! Допьем - и по домам.
Блин, неужели поняла все наоборот и решила, что если Людка смогла устроить мне умопомрачение, то и она… то есть, что не все потеряно?
Ничего. Ну и пусть. Интересно, чего же тогда она от меня хотела, если и замужем, и с ребенком. Хм… знамо чего. В смысле - поклонения и обожания. А я - телок телком. Ну как же так - даже сведений о своей новой пассии не собрал. Гипноз какой-то. Наваждение. Ладно, завтра буду холоден и жесток. Я ей покажу!
Но назавтра ничего показывать не пришлось. Меня неожиданно включили в следственную группу и заперли за тридевять земель.
- Большому кораблю - большое плавание! - многозначительно улыбнулась Мамка.
- Ай, ну это же командировка. И он вернется. Ты ведь вернешься, Виталя? - понадеялась вслух Валентина.
- Знаем- знаем мы такие командировки, - вздохнула более опытная женщина.
- А меня в командировки не посылают. И спецодежды не дают - процитировал Паниковского Ким.
- Я там… у меня пару отказников…
- Да ладно тебе, сделаем. Ты встретишь там Чуму - привет передавай.
- Это… еще… кто? - насторожился я.
- Вместе учились. Вместе в ментовке начинали. Но он, когда вылетел, у нас в следствие перебрался. Теперь важняк. Может, руководить вами будет - объяснила Зоя Сергеевна.
- Вот что. Саныч сегодня пикник устраивает. По случаю советника. Уже там, у себя. С ментовским руководством. Ну и нас приглашает. Заодно и отходную устроим. Чего тебе вечером делать? Какие там у тебя сборы? - предложил Ким.
- Да я уже собрался. Вот, и из общаги…
- Тем более. В поезде отоспишься, дорога дальняя. А так мы тебя не отпустим. Зоя Сергеевна права - в таких группах не месяцами - годами сидят, а потом за вещичками приезжают. А тебе и за этим, как я вижу - не придется.
Ну, может он и прав. Хотя, жаль, конечно. И что за жизнь такая? Нигде не остановится, не осмотреться. Хотя, может и к лучшему. А то мхом, как Ким покроешься. Ким - не кореец и даже не "коммунистический интернационал молодежи". Косой Иван Михайлович. Старпом. Большая умница. Но прикипел к этому райончику. Может, не сам. Может, жена с тремя детьми не хотела менять шило на мыло. Несколько раз отказался от повышений с переездами, вот и махнули на него рукой. Теперь все знал, все умел. Недельный объем работы выполнял за день - два. А в остальное время решал какие-то свои дела, дела многочисленной родни жены, потихоньку "ходил налево" и спивался. Нет уж. Лучше, пока молодой, поездить, посмотреть, попытаться, подерзать. А Валюшу жалко. Такие планы развалились! Ну-ну, не ехидничать!
Пикник мне не понравился. Нет, не то, чтобы не понравился. Ну, шашлыки как шашлыки, уха, как уха, водка как водка, треп как треп. Даже более осторожный - менты-то незнакомые.
- А ты глазастый. С самого начала, как приехал, себя показал. Помнишь ту "старуху - проценщицу"? - обратился ко мне в один из перекуров Саныч. Ну, еще бы я не помнил. Первый выезд на труп с Санычем. Зима, снег скрипит. Старая нетопленая хата. На кухне у древнего столика ( как он, ну, еще с такими дверцами внизу?) лицом в поднос лежит женщина. В подносе - замерзшая кровь.
- Вот я зашла, потому что днем свет горит и все открыто, а ее убили.
- С чего это сразу - убили, - поморщился Саныч.
- Ну так, кровь вон - кивнула в сторону мертвой бойкая старушка.
- Она пила? - поинтересовался следователь.
- И сама пила и другим продавала. Если что - и в долг.
- Если сама "попивала", то рано или поздно - вот так. И кровь носом идет. Так что эти плетки…
- Саныч - тронул я следака за рукав - посмотри.
- Бля… Так. Все вон отсюда… пожалуйста. Медведь (это он участковому) - немедленно двух понятых потолковей. Ну, потрезвее хотя-бы. И сообщи своему шефу - пускай приезжает. Своего наберу сам.
После того, как были вызвано начальство и эксперты, Саныч закурил и скупо похвалил меня.
- Молодец. Глазастый. Смотри дальше, может, еще что, типа этого обнаружишь.
"Это", типа которого предлагалось искать, были брызги крови на обоях. Сами обои были темно - желтые, в какую - то коричневую крапинку, поэтому брызги сразу в глаза и не бросались. Впрочем, ничего особенного. Когда приехала вся эта компания, старуху положили на пол навзничь и стал виден разруб на подносе.
- Ну вот, ищем Раскольникова, - констатировал ТТ.
А следы, которые вывели на этого Раскольникова, вполне могли затоптать, если бы я вовремя не заметил… А могли и не затоптать. Так что заслуга невелика. Но Саныч, вишь, запомнил. Мелочь, а приятно.
- А как он у нас это изнасилование, а? - встряла Валентина.
- Да это не я, Бычек.
- Ладно - ладно. Нечего тебе на бычка какого-то сваливать.
- Он ни какой-то. Из кадров прокурора области. Вот у ТТ спросите.
- ТТ приедет, шкуру сдерет, что тебя не отстояли, - вздохнула Мамка. - Он уже даже вопрос о выделении тебе квартиры будировал. Но где уж… Удачи тебе, Виталька.
В общем, были и теплые слова и холодная водка - благо, река была рядом. Но все равно, лучше бы - одни. Уж не знаю, вроде и не с чего, но аллергия у меня на представителей нашей доблестной милиции. Все понимаю - и их необходимость, и добропорядочность этих мужиков в подавляющем большинстве своем, но… Что-то на подсознательном уровне. Я думал всех наших просто в кабак пригласить. Есть у нас один с весьма уютными отдельными кабинетиками. Но вот ведь как вышло. Зато назад добрались без проблем. То есть - это для других - "назад", а для меня - на дачу Валькиных стариков. И там уже кто-то из нас сдался. Не то я, не то она, - это с какой стороны посмотреть. Наверное, все-таки, она, потому, что о супружеских узах ничего не говорила. Не намекала даже. Только уже утром, собираясь со мной на вокзал, пообещала ждать. Хоть до конца света ждать.
