Это были не листья, а оконное стекло, через которое меня вынесло со Светланой на руках. Я еще успел сделать несколько прыжков в лес, пока гул вертолета не поглотился грохотом взрыва. Нет, это не пушка, это ракета! Несчастная заимка вначале словно подпрыгнула, а затем осела уже бесформенной грудой и занялась дымным пламенем. А вскоре раздался и стук пушки. Куда они еще лупцуют, зачем? Такие вот "контрольные выстрелы?" Видимо, пальнули чисто символически и убрались восвояси. Теперь стало слышно, как потрескивает за десятилетия высохшие бревна стен. Скольким людям дал тепло, ужин и ночлег этот приют! И вот… Уроды! Но уроды же! Ничего, и за это воздастся. Но как нашли? Надо убираться отсюда. Лес не загорится? Надо бы хотя бы вот эту, примыкающую к лесу стену… Ого! Да что это?

Я попытался встать и не смог. Горячей болью резануло со стороны спины куда-то вверх. Порезался о стекло окна. Ну, что мешало лупануть ногой. Пожалел ногу? Все же столько времени босиком. Или тогда еще не проснулся?

- Свет, ну, Светлана, все нормально, все прошло, - тормошил я девушку, уставившуюся круглыми от изумления глазами на пожар. - Светлана, все нормально. Посмотри, что это у меня там? Что-то колется.

Я уже сам нащупал осколок стекла, торчащий в спине чуть выше пояса но вытащить не получалось.

- Стеклышко какое-то.

- Свет, пожалуйста, достань его.

Моя попутчица потрогала край осколка, пошевелила. Боль отдалась аж где-то в легких.

- Давай, тяни!

- Не… не получается. И я…боюсь.

- Давай я встану, а ты тяни вниз.

Я встал на вдруг совсем ослабевшие ноги, оперся о ствол сосны.

- Давай, Свет, тяни же.

Оно поддалось, но девушка ахнула, как-то по-мышиному пискнула, отпустила и заревела.

Стон вырывался сам, помимо моего желания, когда я, ухватив проклятое стекло, все же вытащил его наружу. Охохо! Такой клинок много что пропорол внутри. Я помню такой случай в следственной практике, когда… когда девушка вот также спиной упала на стеклянную дверь… Были пропороты… ай, почти все было пропорото, а врач заявил, что поверхностная рана. Новый год был, возиться не хотелось. А еще вроде как при осмотре, когда ее положили, ребро подвинулось, рану закрыло. Только… ассистент… дал показания, что в крови из раны были пузырьки воздуха. Это значит - ранение проникающее. И он говорил об этом хирургу. Тот отмахнулся, а бедолага еще всю ночь промучилась, а утром - остановка сердца. Только тогда - на операцию и увидели, что это стекло натворило. Сердце-то запустили, а толку? Декортикация. Гибель мозга. А все эксперты потом "сложности диагностики"! Чуть добились потом осуждения. К исправ. работам… Что же так плохо-то а?

- Свет, если что…

- И не думай!

- Хорошо. Я и так… уже… Я вот так полежу, сил наберусь… Мне бы… попить?

- Я сейчас, я мигом. Тебя ведь… перевязать надо?

- Воды…

Я не знал, что может быть так жарко. И это, наверное, потому, что жар - во мне. " Терпи, сын, терпи". " Но зачем, ведь мы можем… Па-а-а!" " Ты сможешь. Ты моя гордость. Ты - наша надежда. Терпи!" Я пришел в себя от струйками вливающейся в меня жизни. Открыв глаза, увидел несчастное плачущее лицо Лисички. А на губах почувствовал ее запястье из которого и пульсировала струйка крови.

" Ты с ума сошла! Зачем?".

- Бери! Ведь тебе сейчас надо именно это, да?

" Да нет же! То есть, так быстрее, но я же могу…" - Ай, ничего ты не можешь! У тебя даже сердце не билось. Я так испугалась… А никакого ножа нет. Вот, твоим же стеклом и… Ты это… пей. Мне не жалко, - она погладила меня второй рукой по лицу.

"Перестань" - я лизнул ее по рваному порезу и девушка с изумлением уставилась на тут же появившийся шрамик. Я повторил, и на гладкой девичьей коже не осталось никаких следов.

- Волшебник! Джинн?

" Ты понизила меня в звании. Еще ночью я был Посейдоном. Кстати, помоги мне добраться до озера. Кожа сохнет." Вдвоем мы доковыляли до озера. Сколько же эта бедолага отдала мне крови, пока я очухался? Вон, слабая какая.

"Сиди здесь, отдыхай, никуда не уходи!" - и я глубоко-глубоко нырнул. На этом теле все заживает быстро. Лишь бы в воду, в родную стихию. В этом? Ну да, в этом. Значит, и Лисичка отдавала мне кровь, и гладила меня вот по этой… гм… по этому фейсу? И видишь, в отличие от некоторых, не стошнило! Сейчас неплохо бы лечь вон на той отмели и впитывать солнечные лучи, но некогда. Ох, чую, некогда. Ненадолго я в этой ипостаси. Ведь как только минует реальная угроза жизни - я опять становлюсь самим собой. Самим собой? Да, конечно же! Я человек! Слышите вы, все! Я человек! Хм… Человек. Человек не хватает вот так живую рыбу и не… ну, вам это неинтересно.

Да и новым гостям это было неинтересно. Видимо, одна из групп все же двигалась за нами. И теперь вышла, чтобы убедиться в "результативности авиаудара". Ну и приставучие все-таки. Четверо. Они вмиг скрутили всматривавшуюся в озеро девушку, потом начали искать меня. Ну, судя по их решительным, но не развязным действиям в отношении девушки - получили строжайшие указания. Вот, доложились. Осматривают догорающие развалины. Ну, что там увидишь? И теперь конечно:

- Где он?

- Там, - кивнула Светлана на кострище.

- Врешь?

- Когда этот… ваш прилетел, он спал еще, а я… ну, мне надо было… И вообще, я с ним - в одном доме…

- А что он…

- Вам разве не говорили? Монстр! Вонючий монстр!

Гм… Это вот так про меня?

- Ну… похоже на правду. Но мы это все разгребем. И берегись, если соврала. Все! Стоим здесь! Затушить огонь!

- Чем, шеф? Флягами?

- Подручными средствами! - вызверился шеф.

Где-то за час они сбили пламя, таская воду, кто в чем горазд. Но остатки несчастной избенки так зачадили, что искать что-нибудь в этом дыму было бесполезно.

Шеф опять с кем-то связался по мобиле.

- Будем ждать. До утра. А там и за нашей беглянкой транспорт пришлют. Все. Разбиваем лагерь.

Ну что же. Порезвимся. Если вот эта сущность пока остается, то почему бы и нет? Как меня учили насчет засады? С приманкой. А пока, пока я выглянул из воды и сфокусировал свои мысли на девушке. Вскоре она их почувствовала и успокоилась. Что же, поправлюсь я, значит, не за счет рыбкиного сока. И транспорт завтра подадут.

Наши преследователи разбили лагерь в стороне от все еще дымящихся развалин - там, где из леса клином подбирались к озеру березки. Чудесное место! Вскоре они развели свой костерок, что-то расстелили, что-то стали варить. Светлану положили в центре лагеря. Приманка? Ну-ну. Они, видимо, все же здорово вымотались, преследуя нас, да и завтра их ждала еще та работенка по расчистке пожарища. Поэтому, выставив часового, враги завалились спать. А потом на небе зажглись звезды, и во всей красе появилась луна. Пора было начинать. В принципе, у меня было несколько образов - "манков", но тот, первый, был самый подходящий для этого случая. Ну, кто из мужиков пальнет в одинокую купающуюся девицу? Даже если это ночью! Даже если это русалка. Ай, да какие здесь русалки? Вон, вышла из воды, села на камень, расчесывает волосы. Нет, выяснить надо, кто такая, что она здесь делает и вообще… Но братву будить? Засмеют. Если не похуже. Справлюсь.

- Слышь, ты че здесь в натуре, а?

Теперь, не оборачиваясь, два шага к воде. Идет.

- А ну, стой! - толчок стволом в спину. Это уже достаточно близко. Замереть.

- А ну повернись! - рука ложится на голое плечо. Все. Поворачиваюсь. Дальше? Рутина. Пренеприятная, но необходимая. Это меня научили делать при необходимости тихо и быстро. А теперь тихонечко к тем троим. На подушечках. Как крадется к добыче леопард.

Проснуться я дал только шефу. Увидев меня, он широко раскрыл рот для крика. Не надо, девушку разбудит. Парализовав его, я оставил бандиту возможность только мыслить и отвечать на вопросы.

" Кто такой?"

" Сергей. Радюк. А… ты?"

" Только отвечать. Откуда?" " С базы. За девкой и мужиком сбежавшими".

" Где мы находимся?" " Нас привозят на смену на вертушке с закрытыми иллюминаторами".