— Ты считаешь, что он до сих пор прячется в Северном море?

— Где потоки, там скорее всего и маг, — ответил Бокар. Джиннарин вздохнула:

— Но кто может поручиться, что если мы найдем мага, то отыщем и Фаррикса.

— Это наша единственная надежда, Джиннарин, — встряхнула головой Эйлис. — Фаррикс отправился искать потоки; корабль Дарлока оказался там, где они падают в море. Здесь существует несомненная связь.

Араван высказал свое мнение:

— Если Дарлок и в самом деле следует за потоками, то через одиннадцать дней после нашего тарана он может быть почти в шестистах лигах от своей последней позиции.

Эльмар произвел быстрые вычисления:

— Это если он проходит за день пятьдесят лиг, то есть сто пятьдесят миль.

Фризиан отхлебнул глоток чая.

— Если бы мы знали, где именно он сейчас находится, пусть даже в шестистах лигах отсюда, то при благоприятном ветре могли бы оказаться там дней через шесть—десять… но я думаю, он не сидит на одном месте, ожидая, пока мы поймаем его. Скорее всего он направился куда—нибудь еще.

— Согласен, — отозвался Джату. — Но с другой стороны, если Дарлок плавает взад и вперед, наблюдая сияние в Северном море, то план Бокара не лишен смысла и нам следует вернуться туда, подождать и посмотреть, не увидим ли чего.

— Не в моих правилах медлить! — прорычал Бокар. — Я считаю, что надо передвигаться вдоль старого маршрута, пока мы не увидим потоки. Намного лучше самим отыскать Дарлока, чем ждать, пока он найдет нас. В последний раз, когда такое случилось, мы получили пробоину.

Араван развернул карту:

— Вы все же оба предполагаете, что Дарлок курсирует с запада на восток между западным континентом и Тхолом на востоке. — Араван провел на карте линию между Уэс—тонским океаном и Северным морем.

— Но послушай, Араван, — взглянув на карту, заговорила Джиннарин, — Фаррикс видел потоки, идущие с севера на восток от Райвена. Не может ли Дарлок перемещаться более чем по одному маршруту?

Араван призадумался:

— Да, Джиннарин, вполне. Возможно, это зависит от того, где появляется сияние. Что ты скажешь, маг Эльмар?

Все взгляды обратились на старца. Эльмар поднял вверх руки.

— Насколько я знаю, у него может быть тысяча маршрутов, — сварливо ответил он. — Но где бы он ни находился, это никому не доставит радости. В этом мы можем быть уверены.

Уже на следующий день «Эройен» был готов поднять паруса, и почти все жители заснеженного Арбора пришли в гавань, сопровождая гномов из «Штормового Фонаря» и команду судна из «Голубой Наяды». Атмосфера была праздничной, почти парадной. Жители городка весело болтали между собой и перешучивались с командой, похихикивая над Эльмаром, пытающимся подавить сопротивление Рукса. Они спустились к докам, моряки сели в шлюпки и направились к кораблю эльфа. И даже когда все уже были на борту, толпа не расходилась в ожидании установки парусов и подъема якоря.

Когда все было готово, корабль с утренним приливом величественно вышел из гавани. Восхищенно ахая и охая, люди долго стояли на берегу и провожали взглядами посетившее их чудо. Некоторые из них бросились бежать вдоль мыса, чтобы подольше видеть уходящий корабль. Судно двинулось на север выполнять свою загадочную миссию, и жители городка вернулись к обычным делам. Они и спустя много лет вспоминали, что сам корабль эльфа посетил их город, когда сильно пострадал в сражении с тысячью ужасных чудищ. А разве возможно отыскать в Митгаре лучшее место для ремонта?

Задыхаясь и вся мокрая от пота, Джиннарин резко села в своей постели. Ночной кошмар звоном отдавался в ушах. Дико озираясь по сторонам, она обнаружила, что находится на собственной кровати в подкоечной каюте. Зашевелился и проснулся лежащий рядом Рукс.

— Все в порядке, все в порядке, — приговаривала она больше для собственного успокоения, чем для лиса. — Он все еще посылает мне сны, и мы должны этому радоваться.

Она улыбнулась Руксу, немного повертелась… и в конце концов вновь уснула.

— Adon, misereatur, — сказала Эйлис.

— «Помилуй меня, Адон», — перевел Араван.

— Alis volat propriis.

— «Она летит на собственных крыльях».

— Virtutis fortuna comes.

— «Удача — награда за смелость».

— Ты делаешь большие успехи, милый. А теперь скажи что—нибудь на языке магов сам.

Араван согласно кивнул и нежно прошептал:

— Amor vincit omnia, et nos cedamus amori… …Так они и поступили.

Фризиан вошел в штурманскую рубку и, посмотрев на деления астролябии, перевел взгляд на карту. Отложив инструмент в сторону, он взял тяжелый том и стал листать его, открывая таблицу за таблицей, заполненные цифрами. Остановившись на одной из них, провел по ней пальцем и выбрал нужную строчку. Бормоча что—то себе под нос, он еще раз сверился с картой и вновь вышел на палубу, где задувал пронизывающий ледяной ветер.

— По моим расчетам, капитан, мы возвращаемся на широты, где нас недавно продырявили.

Араван посмотрел на звезды:

— Довольно близко, Фризиан. Довольно близко. Фризиан потряс головой от зависти. Ни карт, ни таблиц, он просто знает!

— Какой тогда курс, капитан? Араван ответил не задумываясь:

— На запад. Если черный маг передвигается взад и вперед, то наиболее вероятно, что мы встретим его на западе вдоль этого маршрута.

— Почему вы так думаете, капитан?

Араван принялся объяснять, сопровождая свои слова жестами:

— Берег находится примерно в ста двадцати пяти лигах к востоку, но в семистах лигах к западу. Поэтому к западу океана почти в шесть раз больше, чем к востоку. Следовательно, если черный маг идет этим курсом, то беспристрастная фортуна направит его на запад в шести случаях из семи.

— По—вашему, госпожа Фортуна бывает беспристрастной, капитан?

Араван вздохнул:

— Иногда я думаю, что нет, Фризиан. Порой мне кажется, что это самое своенравное и непостоянное создание.

— Более непостоянное, чем океан?

— Возможно, Фризиан, возможно. Akka. Иногда я даже начинаю думать, что океан и Фортуна — это одно и то же.

Фризиан повернулся в сторону кормовой палубы и, опустив с лица шарф, крикнул:

— Редью! Возьми курс на запад!

— Есть, сэр, — отозвался с кормы боцман.

Реи были развернуты, и, слушаясь руля, корабль эльфа повернулся к ветру и двинулся на запад.

Под палубами, в жилых отсеках гномов, Джиннарин слушала их рассказы на языке чакка. Своим отрывистым звучанием он резал ей слух. Этот древний язык уходил корнями в те далекие времена, кода гномы впервые пришли в этот мир, и он в высшей степени подходил для использования в подземных пещерах, где эхо и отзвуки искажали все другие языки до неузнаваемости. Джиннарин сидела и прислушивалась к разговорам гномов между собой — никаких интонационных красивостей, полутонов, каждое слово произносилось отчетливо и ясно, хотя она абсолютно ничего не понимала.

— Расскажи мне, Келек, — обратилась Джиннарин к одному из гномов, — как это случилось, что вы стали плавать на корабле эльфа?

Черноволосый гном, поглаживая бороду, молча посмотрел на нее. Его темные глаза сверкали в свете фонаря. То ли он раздумывал, отвечать ему на вопрос или нет, то ли подыскивал правильный ответ.

— Ты находишь это странным?

— Откровенно говоря, да. Я всегда думала, что гномы живут под землей.

— Нет, не под землей. В горах.

— Но ведь внутри самих гор?

— Да. — Соглашаясь с Джиннарин, гном наклонил голову. — Так всегда было, что гномы поселялись внутри живых камней.

— Каким же образом гномы вдруг стали мореплавателями?

Келек встал, подошел к небольшой железной плите и налил себе чая. Вернувшись к столу, он сел, сделал небольшой глоток и отставил чашку в сторону.

— Ну слушай. Во времена моих предков, около трех тысяч лет тому назад, в Красные холмы пришел эльф Ара—ван. Он разыскивал Толака, который в те дни был там королем. И когда он нашел его…

Чакка, стоящий у ворот, подозрительно посмотрел на высокого эльфа: