— Расскажи свою историю Эльмару. Он все же маг. Возможно, он сообразит, что замыслил Дарлок.

— Ха! А я был прав по поводу молнии! — слабым голосом воскликнул Эльмар.

— Каких молний?

— Я говорю о снах. О твоих, пикса, посланиях. Молнии из сна Джиннарин означали световые потоки.

Фаррикс находился в лодке Эльмара, куда он перебрался с самого утра. Шел третий день их продвижения на запад. Небо было затянуто облаками и темными тучами, продолжал дуть встречный ветер.

— Что еще, Эльмар? Не откопал ли ты чего—нибудь еще в моем рассказе?

— Увы, нет, пикс. Жертвы — ну да, они дают Дарлоку дьявольскую силу, которая требуется ему для его мерзких ритуалов. Но зачем он собирает в кристалл световые потоки… э—э, я не знаю. Послушай, тебе ни разу не удалось расслышать слово, которое он использует, когда извлекает огонь? Это бы нам здорово помогло.

Фаррикс покачал головой:

— Нет, но если бы я услышал это слово опять, то, пожалуй, узнал бы его. Видишь ли, оно звучало на незнакомом мне языке…

— Возможно, он произносил заклинание на языке черных магов, — перебил пикса Эльмар, теребя трясущейся рукой редкие седые клочья оставшихся на голове волос.

Начался дождь, вскоре перешедший в неистовый ливень. Они натянули над головами кусок парусины, и Эльмар, стараясь перекрыть звуки барабанящих капель, посоветовал:

— Расскажи свою историю Эйлис. Она провидица, и выведывать секреты — это ее занятие. Ступай к ней.

Маг надолго закашлялся.

Дождь лил беспрерывно в течение двух дней, но затем немного утих и в конце концов прекратился. Продолжал задувать холодный западный ветер. Всю ночь Эльмар беспрерывно кашлял и на следующий день свалился в лихорадке. Заварив на пламени небольшой масляной лампы горячий настой из трав, Букар велел Эльмару вдыхать во время питья острые пары зелья. Эльмар сделал один вдох и с криком попытался оттолкнуть чашку в сторону.

— Если вы хотите дожить до того дня, как увидите на борту «Эройена» Фагера, и получить настоящее лекарство, то, именем Эльвидд, маг Эльмар, вы немедленно выпьете этот чай! — И он силой влил напиток в горло Эльмару. Старец был слишком немощен, чтобы оказать сопротивление, но имел достаточно сил, чтобы призвать проклятия на голову гнома и всех его соплеменников.

На рассвете пятого дня путешествия ветер совсем утих. Фаррикс перебрался в шлюпку к Эйлис и поведал ей о своих мытарствах. Казалось, Эйлис не очень внимательно слушает рассказ Фаррикса, поскольку все ее мысли были заняты больным старцем, сидящим в следующей за ними лодке. Но, несмотря на это, выслушав пикса, Эйлис проговорила:

— Скорее всего, находясь в плену и думая о Джинна—рин, ты безотчетно сформировал основные идеи послания. А когда Дарлок погрузил тебя в глубокий сон во сне, то это явилось колдовством с непредсказуемым побочным эффектом, поскольку твой сон дошел до получателя.

Фаррикс запротестовал:

— Но мои сны были не так уж похожи на сны Джиннарин.

Эйлис улыбнулась:

— Мой отец не устает повторять, что сны — это не совсем то, чем они видятся. И все же твои видения сослужили добрую службу. Ведь мы же нашли тебя.

Фаррикс рассмеялся:

— Да, в самом деле. Невероятно, но вы это сделали, однако, благодаря вашей сообразительности и опыту, без всяких усилий с моей стороны.

Эйлис помолчала минуту, затем спросила:

— Ты не расслышал слово, которое Дарлок использовал, чтобы вызывать огонь?

— Твой отец уже спрашивал меня об этом, но я ничего не смог ему ответить. Оно звучало довольно странно. Временами казалось резким и неприятным, иногда в нем слышались свист и шипение, но если бы я услышал его еще раз, то, думаю, узнал бы.

Эйлис достала из кармана лексикон Дарлока:

— У меня здесь список слов черного мага. Когда мы доберемся до «Эройена» и направимся на Райвен, я почитаю его тебе, и, если ты узнаешь его, тогда мы, возможно, подберемся к разгадке замыслов черного мага.

На следующий день опять шел дождь и дул сильный порывистый ветер. Фаррикс и Джиннарин сидели в своей шлюпке и наблюдали, как Джами с проклятиями сражается с плоскодонкой, скользящей по неспокойной поверхности воды. В процессе этого пиксы выучили несколько новых, неизвестных им ранее слов.

Когда наступил седьмой день плавания, небо очистилось, подул ветер с запада. Фаррикс перебрался в лодку к Аравану и рассказал свою историю капитану эльфов. Ара—ван был озадачен не меньше остальных, однако он все—таки внес некоторую ясность:

— Нет ничего странного в том, что океан так пугает троллей. Кости у них тяжелые и плотные, как железо. Некоторые считают, что даже тяжелее. Они тонут в один миг, как брошенные в пруд камни. И поэтому, Фаррикс, они страшатся моря, ибо, случись черной галере пойти ко дну, они отправятся вместе с ней. Но хоть они и боятся моря, еще больше они опасаются черного мага, и по вполне понятным причинам, как ты сам мог заметить, не без оснований. Он обладает большей мощью, нежели они, а тролли и в самом деле невероятно сильны. Как говорит Бокар, это ужасные враги и двадцать восемь троллей имеют неизмеримую мощь. Что же касается остальной части твоего рассказа, то я не могу догадаться, что у Дарлока на уме. В одном мы можем быть уверены: вне всякого сомнения, замыслы у него злые.

Фаррикс вздохнул и покивал в знак согласия:

— Может быть, маги с Райвена нам помогут.

В этот момент раздался голос:

— Вижу корабль. Корабль справа по курсу. Фаррикс оглянулся. Когда они оказались достаточно

близко, он увидел корабль во всем его великолепии: шелковые лазурные паруса надувались легким бризом, слегка кренился темно—голубой корпус и сквозь набегающие волны мерцало серебряное днище.

Это был «Эройен».

Они наконец добрались до корабля эльфа.

ПОЗДНЯЯ ВЕСНА, 1Е9575

— Нам необходимо вернуться на Райвен, отец.

— А я говорю тебе, что нам надо побыстрее остановить Дарлока. Этот негодяй явно имел в виду свадебный подарок и насмехался над нами, полагая, что мы бессильны противостоять ему.

— Почему свадебный подарок? — Джату поднял брови и сжал кулаки. — Что значит «свадебный подарок»?

Эльмар посмотрел на черного гиганта через стол:

— Я полагаю, он намекал на особое расположение небесных светил. Такое случится уже скоро, и нам следует заранее знать, что он задумал.

Араван кивнул, соглашаясь, но Джату сказал:

— Я не понял про расположение. Эльмар раздраженно вздохнул.

Араван бросил на старца беглый взгляд и объяснил Джату:

— Это происходит, когда все странствующие звезды собираются в небе одновременно. Чем теснее друг к другу они расположены, тем сильнее их группировка. Бывает, что они собираются практически в одном месте, и тогда это называется «великий союз». Если в подобное скопление попадает луна, то это еще более зловещий признак. Время от времени одна из блуждающих звезд появляется на небе в дневное время, когда ее нельзя увидеть, и многие даже не догадываются об ее появлении, хотя…

— Ха! — фыркнул Эльмар. — Любой наблюдатель звезд точно знает, когда они появляются и будут они видимы или нет.

Араван наклонил голову в знак согласия, затем продолжил:

— Случается так, Джату, что солнце, луна и все пять странствующих звезд собираются в дневное время одновременно, хотя при этом мы видим лишь одно солнце.

— Какое отношение все это имеет к свадьбе? — спросил Бокар собравшихся в капитанской каюте.

— Так называемый «свадебный союз» случается, когда солнце целуется с луной, а остальные звезды выступают в роли свидетелей. Это означает, что все они оказались на небе днем одновременно.

— Целуют один другого? — удивилась Джиннарин. — Как это понимать?

— Так и понимать, пикса, — усмехнулся Эльмар. — Солнце и луна прикасаются друг к другу.

— Значит, это похоже на затенение, которое мы однажды наблюдали на Райвене в день Длинной Ночи года, — сообразила наконец Джиннарин.