Они не торопясь прошли через Пеллар, устраивая лагерь на день и передвигаясь ночью. Эльф на лошади, пиксы верхом на лисах. Они избегали деревень и ферм, держась окольных путей. Хиддены оставались сами собой, стараясь не попадаться на глаза людям, гномам и даже эльфам. Исключение составляли лишь друзья.

Стоял ранний июнь, когда они вошли в Грейтвуд, громадный лес, протянувшийся в северо—западном направлении примерно на восемьсот миль.

Теперь они двигались днем и устанавливали лагерь на ночь. Пиксы уже не опасались любопытных глаз.

Закончился июнь, затем июль, и наконец они пришли в Блэквуд.

Эту ночь они сидели у костра, и разговорам не было конца.

— Что ты собираешься делать, Араван? — спросила наконец Джиннарин.

— Думаю поселиться на какое—то время возле Великой реки, где смогу побыть в одиночестве сотню—другую лет.

Фаррикс бросил ветку в огонь.

— Горе не вечно, во всяком случае так говорит Джату. Араван вздохнул:

— Возможно, у смертных это и так, но у эльфов… я не знаю. Если мы любим — то навсегда. Думаю, мое сердце никогда не исцелится.

На следующее утро Араван оседлал лошадь и приторочил поклажу на спину мула.

Подошло время прощаться. Араван опустился на колени и протянул руку. Пиксы подошли и прикоснулись к его ладони. Джиннарин посмотрела Аравану в глаза.

— Спасибо, — прошептала она.

Араван вскочил на лошадь, а пиксы оседлали лисов.

— Постой! — крикнул Фаррикс. Араван посмотрел вниз на пиксов.

— Если тебе случится вновь пойти когда—либо в море, будь то приключение, война, не важно что, то в поисках команды приходи сначала в Блэквуд. Мы с Джиннарин будем ждать тебя.

— А если не мы, то наш сын или дочь. — Джиннарин подняла лук. — Мы могучие воины, ты знаешь об этом!

Со времени разрушения Райвена Араван рассмеялся в первый раз. Затем ударил каблуками по лошадиным бокам и отправился в дальний путь. Обладающий скверным характером, мул на длинном поводу с неудовольствием следовал за хозяином.

Джиннарин и Фаррикс долго смотрели ему вслед. И когда он скрылся из виду, они обратили взоры на север. Затем с криками «Хай, Рукс», «Хай, Ру» устремились в сторону Блэквуда.

Катастрофическое разрушение Райвена ознаменовало конец Первой эры Митгара. Произошел не только мировой катаклизм, но и маги Вадарии, не имея выхода, оказались в изгнании, а это оказало большое влияние на все последующие события.

Что касается Райвена, то на месте острова, среди плавающих обломков парусных судов и лодок, были спасены двое переживших разрушение. Им удалось уцепиться за ветви гигантского дерева. Златоволосая эльфийка в кожаных штанах, с мечом с нефритовой рукоятью в ножнах за спиной, и темноволосый молодой человек, бард с серебряной арфой. Они не знали, удалось ли кому—либо из магов перейти в Вадарию. Их имена были Рина и Эвин. Два тысячелетия спустя меч, имеющий истинное имя Дюнамис, был передан ее дочери Риате и использован в жестокой схватке между Гифоном и Адоном.

Терзаемый мыслями о потере Эйлис, Араван поселился в Дарда—Эриниане, на берегах реки Аргон, где жил в уединении около сотни лет, затем переехал к эльфам в Каэр—Линдор — на остров на реке Риссанин, между Блэквудом и Грейтвудом. Он редко улыбался, и мучительная боль жила глубоко в его глазах.

Араван не плавал на «Эройене» до начала Зимней войны, во время которой он в основном сражался с кистан—скими пиратами. После войны корабль вновь был поставлен на стоянку в тайный грот бухты Тхелль. Говорят, что во время войны его сопровождали три фоксрайдера: Джиннарин, Фаррикс и еще одна — по имени Эйлисса. Кто была эта Эйлисса, в точности неизвестно, но молва утверждает, будто она дочь Джиннарин и Фаррикса.

Удалось ли спастись кому—либо из магов Райвена? Жива ли Эйлис? Что стало с Эльмаром? Существует ли другой переход между Митгаром и Вадарией?..

…Это уже другая история.