— Думал, ты будешь спать весь день, — заворчал Эльмар.

— И проспала бы, но что тогда я буду делать ночью?

— Верно! — Маг был разоружен ответом дочери. Когда Эйлис села, Джиннарин соскочила со стола на

стул и затем на пол.

— Ты, наверное, голодна? Я найду Тинка. Он даст тебе что—нибудь поесть.

— Не ходи, пикса, — повысил голос Эльмар. — Тебя сдует с палубы, едва ты высунешь нос наружу.

Джиннарин обернулась:

— Это даже мне известно, Эльмар. Я пойду по коридору до рубки, а затем спущусь через люк. — И она исчезла за дверью.

Старец проводил Джиннарин одобрительным взглядом, затем повернулся и, внимательно посмотрев в лицо Эйлис, ласково проговорил:

— Все еще бледна. Тебе не лучше?

Эйлис сделала глубокий прерывистый вдох, сердце с глухим стуком колотилось в груди.

— Нет, отец. Мне не лучше. Более того, я испытываю постоянный страх.

Эльмар наклонился вперед и взял ее за руку:

— Ты можешь говорить об этом… о вашей прогулке?

— Я должна, отец, в любом случае. — Сердце Эйлис забилось еще сильнее, и она вновь глубоко вздохнула. — В ночном кошмаре Джиннарин поселилось что—то ужасное. Оно—то и убило Онтаха. И мы должны выяснить, что стоит за этим… ужасом.

Эльмар удерживал ее дрожащую руку.

— Сначала ты поешь, дочь, а потом мы поговорим и о прогулке в сон, и обо всем, что в нем произошло.

Эйлис крепко сжимала руку отца.

— Я хочу, чтобы Араван тоже был здесь, когда—Мимолетная улыбка скользнула по лицу старца.

— Само собой разумеется. Вообще—то я удивляюсь, что его до сих пор нет. Он заглядывал несколько раз, выясняя, проснулась ты или нет.

В коридоре послышалось завывание ветра, дверь на палубу открылась и тут же затворилась вновь.

— Если я не ошибаюсь, — негромко проговорил старый маг, — сейчас он появится.

Араван вошел в каюту, и старец радостно отметил:

— Я, как всегда, прав.

Сбрасывая непромокаемый плащ, эльф повернулся к Эйлис:

— Ты уже позавтракала?

— Джиннарин помчалась к Тинку.

Араван добавил в маленькую печурку угля, слегка повернул заслонку в дымоходе, затем сел на стул рядом с Эйлис.

— Если ветер удержится и мы будем идти тем же ходом, то до Райвена нам осталось примерно пять дней пути.

Эльмар фыркнул:

— Ты действительно думаешь, что мы там что—нибудь обнаружим?

Эльф пожал плечами:

— Кто может знать? Элис вздохнула:

— Я могла бы… если бы мои попытки не блокировались.

— Главная наша цель — отыскать Фаррикса, — раздался голос Джиннарин, следом за ней вошел Тинк с подносом. — Мы его ищем. Значит, на это и должны быть направлены все попытки.

Эйлис не стала спорить:

— Да, Джиннарин, я согласна с тобой. Но есть еще кое—что, хотя я и не могу сказать, что именно. Поговорим об этом чуть позже.

Джиннарин тяжело вздохнула.

— Капитан, я принес еды для всех, — ставя доднос и улыбаясь, сказал Тинк.

— Ты верно поступил, Тинк, молодец, — похвалил его Араван, — мы действительно все уже проголодались.

— Рад стараться, сэр, — ответил Тинк и по уходящему из—под ног полу направился к выходу.

После завтрака Джиннарин оглядела всех присутствующих и спросила:

— С чего же начать?

— С самого начала, пикса, — проворчал Эльмар. Джиннарин наклонила голову и призадумалась:

— Не помню, что мне сперва снилось, но потом я летела над бирюзовым морем. Я находилась в кипящих штормовых облаках, внизу был виден черный корабль. Молнии ударяли в его мачты.

Эльмар взглянул на Эйлис и спросил:

— Начало сна похоже на послание? Эйлис покачала головой:

— Нет, отец. По крайней мере я так считаю. Когда мы с Онтахом вошли в сон Джиннарин, она стояла на упавшем дубе.

— На берегу озера? — заинтересовалась Джиннарин. — Это поблизости от моего дома в Дарда—Глайне. Мы с Фар—риксом там ныряли.

Эйлис улыбнулась:

— Ты не стала нырять, а взлетела. Мы с Онтахом поднялись в воздух вслед за тобой и вскоре очутились среди облаков, черный корабль находился внизу, на него обрушивались молнии.

Эльмар подался вперед:

— Не показалось ли тебе что—либо странным?

— Все было странным, отец.

— Я имею в виду, не заметила ли ты каких—нибудь деталей, о которых нам Джиннарин ранее не рассказывала.

Эйлис погрузилась в раздумья:

— Нет… хотя подожди. Я видела на воде очертания каких—то других предметов, но было слишком темно… и они находились настолько далеко, что я не могла их узнать.

Джиннарин спросила:

— Что за другие предметы? Ты имеешь в виду остров?

— Нет, Джиннарин. Остров я видела. Возможно, это были другие острова, только маленькие.

Араван задумался:

— Может быть, архипелаг или… Я поищу по карте группы островов в зеленых водах.

Эльмар сделал рукой предостерегающий жест:

— Помни: не все увиденное во сне является тем, чем оно представляется. Шторм, корабль, море, острова — все это, возможно, символы, отображения совершенно других предметов.

Джиннарин, содрогаясь от пережитых воспоминаний, продолжала:

— Все было как и раньше. Неожиданно я оказалась в хрустальном замке, наблюдая, как черный корабль плывет ко мне по бурному морю, и мне стало страшно. Затем появились Онтах с Эйлис, и сон изменился, стал не похож на прежний… стало еще хуже, еще страшнее. У меня даже сейчас колотится сердце, — призналась Джиннарин.

Эйлис участливо взяла руку Джиннарин в свою:

— У меня тоже, Джиннарин. Эльмар теребил свою бороду:

— Сон изменился? Каким образом? Джиннарин глубоко вздохнула:

— Когда Яркое Крылышко и Белая Сова…

— Какие крылышки, пикса?

— Это их имена во сне, Эльмар. Эйлис — это Яркое Крылышко, а Онтах… был Белая Сова. Меня звали Воробышек.

Эльмар что—то пробурчал себе под нос, жестом показывая, чтобы она продолжала.

— С их появлением мне стало еще страшнее. Я бы убежала, но Яркое Крылышко попросила меня остаться. Хрустальные стены задрожали и стали менять очертания, то же происходило и с кораблем. Я думала, у меня разорвется сердце, и, как ни заставляла себя, не могла более там оставаться. Я должна была бежать.

Джиннарин умолкла. Эльмар посмотрел на Эйлис:

— Как изменился сон, дочь?

— Белая Сова крикнул нам, что поблизости появился злой дух. Он велел мне оставаться с Воробышком и при необходимости убегать, сказал, что сам займется поиском. В этом месте сон стал меняться. Задвигались стены, и мне показалось, что я как бы перехожу в другой сон, отличный от сна Джиннарин. Меня обуял жуткий страх. Несмотря на это, я стала просить Воробышка подождать. Корабль превратился в кошмарного черного паука и двинулся в нашу сторону. Я принялась вопить не своим голосом. Это было уже выше моих сил. Стены задрожали и стали рушиться. Белая Сова крикнул, чтобы мы убегали. Появился туннель, и я, не помня себя от страха, бросилась в

него.

Эйлис не удержалась и всхлипнула. Араван привлек ее к себе. Спустя минуту Эйлис высвободилась из объятий эльфа и вытерла ладонью слезы:

— Белая Сова — Онтах не успел убежать. Он умер там, в этом ночном кошмаре, в этом послании, убитый кем—то…

— Злым духом? — спросила Джиннарин. Лицо ее исказилось от заново переживаемых ужасов.

Эйлис подняла руки вверх:

— Я не знаю, Джиннарин. Возможно, это был дух, но

скорее страх.

— Паук мог вызвать такой сильный страх? — наливая себе чаю, спросил Эльмар.

— Это был невероятно большой, гигантский паук, паук—великан, — ответила Джиннарин.

— Конечно мог, но тем не менее, отец, я не уверена! — пожала плечами Эйлис. — Мне кажется, Белая Сова обнаружил что—то чрезвычайно страшное… за пределами сна Джиннарин. Я же просто глаз не могла отвести от корабля, превратившегося в паука.

— Возможно, дочь, паук вовсе не был злым духом, а нарочно отвлекал твое внимание, чтобы ты не увидела того, что хотели от тебя скрыть.

— Вполне могло быть и так, отец.

Поздно вечером, на пятый день пути, их взглядам открылся остров Рвн, он же Райвен. «Эройен» повернул на юг и на следующий день вошел в бухту на юго—восточном побережье и бросил якорь.