После этого моего заявления было принято решение перенести заседание Президиума на третий день и этим самым группа МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА проиграла затеянное ими дело против ХРУЩЕВА.

Но должен оговориться, если мне говорили тогда спасибо за столь решительное выступление против антипартийной группы, то через четыре месяца я очень сожалел об этом своем решительном заявлении, так как мое заявление в защиту ХРУЩЕВА обернули в октябре 1957 года лично против меня, о чем будет сказано особо.

Заседание Президиума шло трое суток с утра до вечера. Во время перерывов между заседаниями стороны готовились к схваткам следующего дня и об этом стоит тоже коротко сказать.

Группа МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА чаще всего вела между собою разговоры подгруппами по два-три человека и один только раз собирались у БУЛГАНИНА почти всей группой.

Начиная с конца второго дня заседания был заметен некоторый упадок боевитости их членов, так как активность сторонников ХРУЩЕВА все больше и больше возрастала, да и контробвинения стали для них более угрожающими.

В середине второго дня в Президиум пришла группа членов ЦК в количестве 10 человек и потребовала, чтобы их принял Президиум ЦК в связи с их обеспокоенностью за судьбу единства Президиума. Эта группа заранее была проинформирована о сложившейся ситуации в Президиуме ЦК. Группа МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА до конца заседания не хотела принимать в Президиуме группу членов ЦК, но а затем под давлением сторонников ХРУЩЕВА было решено послать ВОРОШИЛОВА, БУЛГАНИНА, ХРУЩЕВА и ШВЕРНИКА на переговоры. Встреча состоялась в приемной Президиума ЦК.

Группа членов от имени ЦК потребовала созыва Пленума ЦК.Группа членов Президиума ЦК — сторонников ХРУЩЕВА с первого же дня заседания энергично взялась за то, чтобы организационно и идейно держать всю инициативу в своих руках.

Для выработки единства действий, мы собирались вечерами в ЦК для того, чтобы договориться о завтрашнем дне.

В первый день было решено: срочно собрать членов ЦК в Москву для того, чтобы провести Пленум ЦК. Мы считали, что Пленум осудит действия группы МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА и поддержит ХРУЩЕВА.

Для быстрейшего сбора членов Пленума ЦК было решено переброску их с периферии в Москву осуществить самолетами военно-воздушных сил. Организация этого дела была возложена на Министерство Обороны. Кроме всего я взял на себя ответственность лично переговорить с ВОРОШИЛОВЫМ, чтобы отколоть его от группы МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА. Взялся я за этот переговор по той причине, что мы с ним все же в какой-то степени были родственники и никогда по-родственному не встречались (его внук был тогда женат на моей дочери). Но из переговоров ничего не получилось. ВОРОШИЛОВ был на стороне МОЛОТОВА — МАЛЕНКОВА и против ХРУЩЕВА.

Первый и второй день Н.С. ХРУЩЕВ был как-то деморализован и держался растерянно. Видя, что я решительно встал на его защиту и то, что многие члены Президиума ЦК и члены ЦК сразу же потянулись ко мне, сделав этим меня как бы центральной фигурой событий, ХРУЩЕВ растроганно сказал мне:

«Георгий, спасай положение, ты это можешь сделать. Я тебя никогда не забуду».

Я его успокоил и сказал: «Никита, будь тверд и спокоен. Нас поддержит Пленум ЦК, а если группа МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА рискнет прибегнуть к насилию — мы и к этому будем готовы.»

ХРУЩЕВ: «Делай всё, что считаешь нужным в интересах партии, ЦК и Президиума.»

В ходе заседания Президиума ЦК, на второй день резко выступая против ХРУЩЕВА, САБУРОВ (видимо что-то пронюхав) сказал: «Вы что же ХРУЩЕВделаете, уж не решили ли вы арестовать нас за то, что мы выступаем против Вашей персоны?» ХРУЩЕВ спросил: «Из чего это вы видете?»

САБУРОВ: «Из того, что под Москвой появились танки».

Я сказал: «Какие танки? Что Вы, товарищ САБУРОВ, болтаете. Танки не могут подойти к Москве без приказа Министра, а такого приказа с моей стороны не было.»

Эта моя «контратака» тогда очень понравилась всей группе ХРУЩЕВА и ХРУЩЕВ неоднократно ее приводил на Пленумах и других речах.

Но прошло некоторое время и эта контратака была истолкована совсем поиному, ей дали иную политическую окраску, возводя в ранг бонапартского курса.

Для ХРУЩЕВА и других членов Президиума образование такой большой группы противников ХРУЩЕВА было неожиданностью. КАГАНОВИЧА, МОЛОТОВА и ВОРОШИЛОВА мы, конечно, считали противниками ХРУЩЕВА, но чтобы САБУРОВ, ШЕПИЛОВ и ПЕРВУХИН восстали против ХРУЩЕВА, это было полной неожиданностью для всех нас.

БРЕЖНЕВ на второй же день заседания Президиума ЦК оказался больным и явился только на Пленум ЦК, когда уже обстановка вполне выяснилась и определилась.

МИКОЯН, СУСЛОВ, ШВЕРНИК, ФУРЦЕВА, АРИСТОВ, я и КИРИЧЕНКО твердо стояли на стороне ХРУЩЕВА.

В процессе третьего дня нами было решено на вечернее заседание Президиума не ходить, а идти прямо на Пленум ЦК, который уже был собран в Свердловском зале.

Я не знаю на что надеялась группа МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА, но они считали, что Пленум ЦК их поддержит. Видимо их сторонники были в числе членов ЦК, но они на Пленуме ничем себя не проявили.

У всех нас — сторонников ХРУЩЕВА были опасения, что группа МОЛОТОВА — МАЛЕНКОВА может пойти на авантюру и всех нас арестовать, а к этому были и некоторые основания. Так, например, количество офицеров охраны у БУЛГАНИНА, МОЛОТОВА, МАЛЕНКОВА и КАГАНОВИЧА в первый же день резко увеличилось. Возникали вопросы: а для чего это делалось?

У БУЛГАНИНА и МАЛЕНКОВА было много друзей в КГБ, МВД и войсках МВД, в случае необходимости группа могла прибегнуть к их помощи.

Н.С. ХРУЩЕВ, получив крепкую поддержку и заверения некоторых членов ЦК, прибывших в Москву о желании серьезно расправиться с группой МОЛОТОВА — МАЛЕНКОВА, вновь почувствовал прилив энергии и стал прежним ХРУЩЕВЫМ — оптимистом. И он не ошибся. Пленум единодушно его поддержал.

Состоявшийся июньский пленум ЦК резко обвинил группу МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА в антипартийных действиях.

Я не буду излагать постановление Пленума ЦК, оно общеизвестно. Но, надо сказать, что если на Президиуме ЦК шла речь только вокруг деятельности ХРУЩЕВА с тем, чтобы снять его с поста Первого Секретаря ЦК, то на Пленуме вопросы были значительно расширены и группе МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА были предъявлены тяжелые обвинения по ряду принципиальных вопросов, в том числе было предъявлено документальное обвинение МОЛОТОВУ, КАГАНОВИЧУ, ВОРОШИЛОВУ в истреблении, вместе со СТАЛИНЫМ, многих и многих честных партийных, военных и советских деятелей.

Как же вела себя группа противников ХРУЩЕВА? С первых же часов заседания Пленума ЦК в антипартийной группе начался разброд и шатания.

ПЕРВУХИН, САБУРОВ и ШЕПИЛОВ начали каяться в своих заблуждениях и просили учесть их раскаяние. БУЛГАНИН растерялся, петляя как трусливый заяц, плел всякие невразумительные оправдания. Выглядел он крайне неавторитетно. МОЛОТОВ и МАЛЕНКОВ с начала и до конца держали себя твердо и отстаивали свои убеждения. КАГАНОВИЧ, как всегда, был очень многословен, но его многословие плохо воспринималось членами ЦК КПСС. ВОРОШИЛОВ вначале пытался солидаризироваться с МОЛОТОВЫМ, а затем растерялся, стал оправдываться тем, что он не понял истинных целей и намерений группы МАЛЕНКОВА — МОЛОТОВА. В этом сказался весь ВОРОШИЛОВ, каким он был при СТАЛИНЕ.

После Пленума ЦК был избран новый состав Президиума ЦК КПСС. Я был избран членом Президиума ЦК. Работа постепенно вошла в нормальную колею.

В сентябре месяце 1957 г. ХРУЩЕВ, МИКОЯН, БРЕЖНЕВ, КИРИЧЕНКО и я уехали отдыхать в Крым. Черноморская теплая погода благоприятствовала хорошему отдыху. Мы очень часто встречались у ХРУЩЕВА, приятно и полезно проводили время, часто обсуждали общеполитические вопросы и практические дела нашей Родины. Я готовился к поездке с визитом в Югославию и Албанию, куда был приглашен БРОЗ ТИТО и ЭНВЕР ХОДЖА. Время моего пребывания в Крыму подходило к концу, и тут произошли для меня неприятные обстоятельства. Прогуливаясь как-то с ХРУЩЕВЫМ и БРЕЖНЕВЫМ по территории дачи ХРУЩЕВА, между нами состоялся такой разговор: