Фабрикуя на меня дело, были арестованы ряд моих сослуживцев генералов и офицеров, в том числе бывший член Военсовета 1-го Белорусского фронта генерал- лейтенант ТЕЛЕГИН К.Ф., бывшие мои адъютанты и порученцы генералы МИНЮК, ФИЛАТОВ, ВАРЕННИКОВ, СЕМОЧКИН и другие.
Всех их физически принуждали дать показания на меня и о наличии «Аоенного заговора» во главе с Маршалом ЖУКОВЫМ. Но с арестом самого АБАКУМОВА это дело провалилось.
И, как Вам известно, после смерти СТАЛИНА и расстрела БЕРИЯ, постановление ЦК о нелойяльном моем отношении к СТАЛИНУ и прочих сфабрикованных обвинениях, Президиумом ЦК было отменено198.
Но вот сейчас на меня вновь клеветники наговаривают всякие небылицы. И, как мне известно, докладывают Вам всякие вымыслы о нелойяльном моем отношении к Вам и к другим членам Президиума ЦК. Как только поворачивается язык у этих людей, есть-ли у них простая человеческая совесть.
Я прошу Вас принять меры, которые Вы сочтете необходимыми, чтобы прекратить клеветнические выпады против меня и всякие бездоказательные обвинения.
Прошу правильно меня понять.
Желаю Вам хорошего здоровья и многих лет жизни!
С уважением
Маршал Советского Союза Г. ЖУКОВ
АПРФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 53. Лл. 7-10. Подлинник. Машинопись.
№ 43 ПИСЬМО Г.К. ЖУКОВА Н.С. ХРУЩЕВУ[273]
18 апреля 1964 г. Секретно
Первому секретарю Центального Комитета КПСС
товарищу Н.С. ХРУЩЕВУ
Копия: Главному редактору журнала «Октябрь»
товарищу В. КОЧЕТОВУ
Дорогой Никита Сергеевич!
В телефонном разговоре со мною 29.III — с. г. Вы осудили тех, которые на страницах печати опорачивают мою деятельность в годы Великой Отечественной войны.
После разговора с Вами я прочел в журнале «Октябрь» № 3 и 4 страницы воспоминаний В.И. ЧУЙКОВА.
Вместо аргументированного анализа исторической неизбежности полного провала войны, затеянной германским фашизмом против Советского Союза, В.И. ЧУЙКОВ построил свои воспоминания так, чтобы, прежде всего, прославить себя и опорочить мою деятельность как представителя Ставки ВГК, и командующего Первым Белорусским фронтом в период проведения Висло-Одерской и Берлинской операции.
Висло-Одерская операция, как Вам известно, является одной из грандиознейших операций. Советские войска провели её блестяще, чем и заслужили всеобщее восхищение. Даже враги и те вынуждены были признать:
«…Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа не знала ничего подобного со времени Римской Империи». (Ф. Меллентин. Издательство иностранной литературы).
За 23 дня, в труднейших условиях, войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов разгромили крупнейшую вражескую группировку на глубину до 500 километров и вошли в пределы Германии.
Умалчивая о своих личных недостатках при проведении операции, В.И. ЧУЙКОВ бесцеремонно искажает факты хода операции, всячески чернит меня, штаб фронта, управление тылом, везде и всюду выставляет свое я, свою стратегическую осведомленность, которой тогда и быть то не могло у ЧУЙКОВА. Без всяких к тому оснований он набрасывает тень на своего соседа слева — 69-ю Армию, которая более успешно развивала операцию, чем армия ЧУЙКОВА. Так, например, армия ЧУЙКОВА за первые два дня продвинулась на 25 километров, 69-я армия — на 40 километров.
Излагая истории взятия Лодзи и Познани, ЧУЙКОВ изображает дело так, как будто конкретного руководства со стороны командования и штаба фронтом не было, а если оно и было, то только запутывало обстановку, и что ему — ЧУЙКОВУ пришлось лично решать брать или обходить города, находившиеся в полосе действий армии. (Стр. 141–143 журнала № 3).
Вы, Никита Сергеевич, хорошо знаете как детально планируется операция и как ставятся задачи армиям на ближайший период операции. Приходится удивляться как может ЧУЙКОВ так бесцеремонно третировать командование фронтом и демагогически извращать факты.
Войдя в раж бахвальства, ЧУЙКОВ приписывает себе идею и решимость обойти Познань и стремительно прорваться через «Мезерицкий укрепленный район» к реке Одер, тогда как на этот счет было исчерпывающее указание фронта, а главная роль в этом деле отводилась 1-й танковой армии.
ЧУЙКОВ неправильно опорочивает работу тыла фронта в Висло-Одерской операции, не заботясь о том, что искажением фактов он глубоко оскорбляет многочисленный коллектив работников тыла фронта, которые сделали в операции всё, что было в человеческих силах.
В четвертом номере журнала, начиная с 129 страницы, ЧУЙКОВ выдвигает абсурдную мысль о том, что в начале февраля 1945 года обстановка позволяла захватить Берлин схода. Правда, ЧУЙКОВ оговаривается, что это была бы рискованная операция и материально не обеспеченная.
Просто приходится удивляться тому, что за 19 послевоенных лет В.И. ЧУЙКОВ всё еще не разобрался по-настоящему в обстановке 1945 года.
Как известно (об этом правильно описано в 5 томе Великой Отечественнойвойны), 1-й Белорусский фронт в начале февраля четырьмя общевойсковыми, двумя танковыми армиями и кав[алерийским] корпусом вышел на р. Одер и захватил два плацдарма на р. Одер (севернее и южнее города Кюстрин). Наши неоднократные попытки захватить город Кюстрин с крепостью и укрепленный Франкфурт-на-Одере не увенчались успехом. А это время очень серьёзная обстановка сложилась на правом фланге фронта, где, вследствие задержки 2-го Белорусского фронта в районе устья реки Висла, образовался с ним 200-километровый разрыв.
Для прикрытия образовавшегося разрыва и обеспечения фланга фронта пришлось израсходовать все 2-е эшелоны и резервы фронта (1-я польская, 3-я ударная и 61-я Армия, 2 гв[ардейский] кав[алерийский] корпус).
Положение осложнялось тем, что у нас в тылу фронта продолжали упорную борьбу немецкие войска, окруженные в городах и крепостях Познани, Шнайдемюле, Дейч-Кроне и т. д.
Одновременно нам стало известно о крупной концентрации немецких войск в Померании. Как потом было установлено, они готовились к удару во фланг фронта с тем, чтобы разгромить шесть наших армий, выдвинувшихся клиномдалеко вперед на р. Одер.
В это время Дандиг, Гдыня и прилегающие районы были еще заняты крупной группировкой противника, борьба с которой велась 2-м Белорусским фронтом и она затянулась до 4-го апреля.
Создавшаяся обстановка требовала немедленных мер по разгрому Померанской группировки противника, без чего нельзя было приступать к проведению Берлинской операции.
ЧУЙКОВ неправильно излагает то, что, якобы, СТАЛИН, разговаривая со мной по телефону, заставил меня организовать Померанскую операцию и отказаться от подготовки к Берлинской операции.
Такого разговора у меня со СТАЛИНЫМ тогда не было. Его ЧУЙКОВ выдумал, когда, видимо, писал свои воспоминания.
Наоборот, я трижды докладывал СТАЛИНУ о необходимости повернуть танковые армии на север для разгрома Померанской группировки противника и для оказания помощи 2-му Белорусскому фронту.
СТАЛИН вынужден был согласиться. Разгром группы армий «Висла» не только сорвал план удара немцев во фланг войск фронта, но и дал возможность 2-му Белорусскому фронту по окончании Данцигской операции без боев выйти на Одер для участия в общеберлинской операции.
ЧУЙКОВ пишет неправду, что после разгрома Померанской группировки войска фронта были повернуты на восток, к устью р. Висла.
Такого поворота не было.
Армии фронта преследовали противника и вышли на Одер, за исключением 1-й танковой армии, которая по указанию Ставки была временно передана РОКОССОВСКОМУ для разгрома противника в Данциге.
Как же можно было в феврале 1945 г. рискнуть двинуться на Берлин не ликвидировав в Померании опасного противника, не подготовив операцию в материально- техническом отношении, не организовав стратегическое и оперативное взаимодействие с соседними фронтами, не организовав взаимодействия с ВВС.
