Генеральный штаб противился этому делу, настаивал на том, что нельзя этого делать, но тем не менее Жуков сбил с толку Громыко и вместе с Громыко представил в ЦК предложения относительно того, чтобы допустить американцев летать над нашей территорией и производить аэрофотосъемки.

ХРУЩЕВ. Я хочу уточнить. Громыко не подписал, Жуков один подписал. Громыко возражал.

СОКОЛОВСКИЙ. Я знаю хорошо, что Никита Сергеевич забраковал.

Это есть желание нажать.

Я привел один пример. Но есть ряд других документов, которые обрабатывались в МИДе и Генеральном штабе, и Жуков настаивал, чтобы влиять на Министерство иностранных дел. Министерством иностранных дел руководит ЦК. Зачем же Жукову непосредственно лезть туда?

Тов. Жуков, выступая здесь, говорил о том, что дескать надо комиссию назначить и произвести соответствующее расследование, по документам установить так это или не так. Да дело совершенно ясное, что партийно-политическая работа в армии была в запущенном состоянии и по вине Главного Политического Управления, но в первую очередь благодаря неправильных установок, которые давал министр обороны.

Голос. Совершенно правильно.

СОКОЛОВСКИЙ. У нас всегда раньше именовалось — Главное Политическое Управление Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Флота, потом — Главное Политическое Управление Советской Армии и Флота.[171] А возьмите документы за последнее время и там везде значится — Политическое Управление Министерства обороны. Сведен вопрос к канцелярии. Также пытались сделать и с Генеральным Штабом, свести его ка канцелярии Министерства обороны.

Нелепое положение получилось с этим делом. Если в документах пишется — Главное Политическое Управление Министерства обороны — следовательно, выходит оно не имеет отношения ни к армии, ни к флоту.

Как же можно ставить вопрос относительно партийно-политической работы и воспитания? Но современная армия, богато оснащенная техникой, не мыслится без настоящей хорошей партийно-политической работы в армии, потому что без этого с такой высокой техникой не справиться в армии. С техникой в армии не справится, если не будут в соответствующем духе воспитаны бойцы, офицеры, генералы, если они не будут воспитаны в духе защиты Родины, в духе соответствующих интернациональных качеств. Как без этого будет техника применяться? Как это будет делаться?

Возьмем хотя бы вопрос о напрасном шуме вокруг единоначалия. Правильно говорил тов. Кириченко, что вопрос единоначалия все понимают совершенно правильно. Но почему-то его неправильно понимает министр обороны. Он издает соответствующий приказ об укреплении единоначалия.

А зачем его укреплять? Никто, никогда не поднимал вопрос, что командиру полка не подчиняется полк, что командиру дивизии не подчиняется дивизия, что командиру роты не подчиняется рота. Никогда этот вопрос не стоял так, как его по-дурному поставили. Может быть я не прав?

Голоса из президиума и зала. Правильно, правильно.

СОКОЛОВСКИЙ. Нельзя поднимать этот вопрос, который всем ясен. У нас созрел боец, не говоря уже о командире и политработниках. Командир и политработник — это единое целое. Командир обучается в школе, политработник соответствующее образование получает, и каждый из них, и командир, и политработник каждую неделю занимаются партийно-политической просветительной работой. Все учатся. Все это понимают, все это знают.

И вдруг министр обороны начинает жать на это. Для чего это делается? Для того, чтобы партийно-политическую работу вытеснить, подготовить, расставить необходимые кадры и армию сделать своей вотчиной. Только так можно объяснить положение, которое создалось.

И конечно, если уже говорить о Жукове, как о человеке, то Жуков, как человек, необычайно тщеславная личность. Поскольку я раньше бросил реплику, то может сложиться впечатление o личных взаимоотношениях, поэтому я хочу пояснить, чтобы не создалось у вас впечатления, что я имею что-то против Жукова и поэтому так резко говорю против него.

ХРУЩЕВ. Жуков Вам тем же платил, он мне говорил, что надо заменить начальника Генерального штаба.

СОКОЛОВСКИЙ. Вы помните, когда в 1946 году Жуков попал в опалу, то по существу в защиту Жукова выступили только два человека — Конев и я. Причем, я выступил последним, когда выступили уже все члены Главного Военного Совета,[172] а в Совете были Берия, Маленков, Молотов, который выступал.

Возьмите коллегию Министерства обороны. Тов. Бирюзов выступал по этому вопросу, но сказал очень мало. По существу, коллегия Министерства обороны была ширмой, что хотел Жуков, то и проводил. Спрашивается, зачем коллегия Министерства обороны? Зачем она, для кого нужна? Только если для того, чтобы на коллегию собрать кого надо и кого не надо и отлаять. Для этого не нужна коллегия, ибо любой вопрос, который стоял на коллегии, как только получал иное направление, сейчас же поправлялся Жуковым. По сути дела, Жуков заставлял говоритьi так, как он хотел. Какая же это коллегия?

Подбирались и расставлялись кадры, угодные Жукову. Если бы это дело не было вскрыто ЦК, если бы не были приняты своевременные меры, то не знаю до чего мог бы дойти Жуков. Возьмите ярчайший пример со Штеменко. Всем известно, кто такой Штеменко, и вдруг такое назначение.[173] Я знаю, что в аппарате ЦК долго этот вопрос не протаскивался и все-таки Жуков протащил Штеменко, чтобы иметь под руками надежного и верного человека.

ХРУЩЕВ. Послушного ему человека.

СОКОЛОВСКИЙ. Мне хочется привести один пример, чтобы показать политическую неграмотность Жуковаa и закончить тем, что в связи с этой политической неграмотностью ему не место быть в Президиуме ЦК и членом ЦК нашей партии.

Я не имею права и возможности распространяться подробно, вопрос касается большой оперативной работы. Я в свое время зачитывал эту работу. Мы составили план, соответствующий политике нашей партии, политике Центрального Комитета, — о мирном сосуществовании, что мы не можем первыми начинать войну и не должны начинать, потому что война нам не выгодна, чем дольше не будет войны, тем нам выгоднее.

Это совершенно ясно. Тов. Жуков, как ни настаивал Генеральный штаб, как ни докладывал он, как ни мотивировал, все-таки заставил вписать в преамбулу соответствующего документа, что мы первые нападем, что мы то-то и то-то сделаем…, — не стану вдаваться в детали. Генеральный штаб вынужден был все это зафиксировать, и вы помните, Никита Сергеевич, как вы дали поправкуe: «ишь расхвастались, что вот мы все можем!» Я смолчал тогда, принял все это на себя, на Генеральный штаб, а сейчас не для того, чтобы себя оправдать, говорю об этом, а чтобы показать, что это — политическая неграмотность. Как можно составлять план на то, чтобы вовлекать нашу страну в войну, и добровольно, если можно так выразиться! Установка партии одна, а министр обороны дает другую. Как это можно объяснить?

ХРУЩЕВ. Это обсуждали на Совете Обороны?

СОКОЛОВСКИЙ. Нет, у вас.

ХРУЩЕВ. Помню, это было предварительное обсуждение.

СОКОЛОВСКИЙ. Да.

Я присоединяюсь к решению ЦК снять Жукова с поста министра обороны, и вся армия поддержит эmoh. Поддерживаю я и те предложения, которые вносились здесь, чтобы исключить Жукова из членов Президиума и членов Центрального Комитета.

Председательствующий тов. БРЕЖНЕВ. Слово имеет тов. Мустафаев, подготовиться тов. Тимошенко.

Товарищи! Обсуждаемый сегодня на Пленуме вопрос имеет огромное политическое значение не только для армии, но и для воспитания всех наших партийных и других кадров.

ЦК КПСС в своем решении от 19 октября дал блестящую оценку нашей армии. Эта оценка радует не только наших воинов Советской Армии, но и всех советских людей, что наша армия в период Отечественной войны с честью выполнила свою задачу и сейчас всегда готова к защите своей Родины.