Товарищи, почему допущены столь крупнейшие отступления от директив нашей партии в области руководства партийно-политической работы, строительством и совершенствованием наших Вооруженных Сил?

Это в значительной мере произошло потому, что министр обороны не только не принимал мер к укреплению этих важнейших политических органов в армии и на флоте, как Военные Советы, но всячески их принижал.

Я могу, товарищи, отступить и сказать вам о последнем пребывании маршала Жукова на Черноморском флоте.[187] Он меня тогда спросил: как ты воспринимаешь постановление ЦК КПСС о Военных Советах?[188] Я говорю: правильное постановление. После этого он ответил: да, по крайней мере в вооруженных силах не будут рассматривать членов реввоенсоветов как бездельников.

Вот как маршал Жуков оценивал роль членов Военных Советов в Вооруженных Силах в прошлом. Это позор для члена партии и члена Президиума Центрального Комитета партии.

Я горячо поддерживаю меры Центрального Комитета по освобождению Военных Советов от решающего голоса и ответственностиd за положение дел во флоте, в округе.

Товарищи, я заверяю Центральный Комитет нашей партии, что его решение от 19 октября коммунисты флота до концаe настойчиво будут проводить в жизнь и еще выше поднимут борьбу за воспитание всего личного состава, кадров офицеров в духеf марксистско-ленинской принципиальности, идейности, в духе верности партии и народу, что еще больше сплотит наш флот вокруг ленинского ЦК нашей партии.

Председательствующий т. КИРИЧЕНКО. Слово предоставляется тов. Игнатову, следующий товарищ Чуйков.

Товарищи, о значении вопроса, который мы обсуждаем здесь на данном пленуме, убедительно было сказано в докладе товарища Суслова. Мы все знаем, что партийно-политическая работа в армии и флоте была и будет в центре внимания нашего Центрального Комитета.

Наша партия с самого начала организации Вооруженных Сил заботливо подбирала, воспитывала командные политические кадры. Она создала кадры беззаветно преданные партии и народу и это мы видели на предыдущем пленуме в самой ожесточенной борьбе с антипартийной группой Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова. Наши товарищи, члены ЦК, кандидаты в члены ЦК единодушно вели себя в этой борьбе, и, как вы знаете, мы ее успешно разгромилиа.

И на этом Пленуме, товарищи, наши маршалы, генералы, которые выступали, они вместе с Центральным Комитетом, вместе с нашей партией, хотя Жуков, как видите, присваивает себе укрепление Вооруженных Сил. Как на Президиуме, так и здесь в какой-то мере получается у Жукова, что «Вы осуществили победу, в которой я занимал такую роль, меня потом избили и теперь, в связи с тем, что поднялась наша армия, вы опять».

Это исходит из того, что он глубоко непартийный человек и допустил на Президиуме такое выражение, что меня больше ценили в народе. Из этого можно сделать вывод, что он опять возводит поклеп на партию.

Товарищи, и на Президиуме, и здесь все мы, члены ЦК, едины в оценке антипартийного поведения бывшего министра обороны Жукова. Когда мы были на собраниях активов членов партии армии и флота, и там все коммунисты также продемонстрировали единство, сплоченность вокруг своей партии, вокруг ленинского Центрального Комитета. Поэтому мы вправе говорить, — это объективная правда, — что политико-моральное состояние армии и флота находится на высоком уровне, наши Вооруженные Силы отвечают задачам нашей Родины. Это безусловно работа нашей партии, ее Центрального Комитета. Чего же хотел тов. Жуков? Его поведение и действия в последнее время говорят о том, что Жуков стремился именно к личной диктатуре, к неограниченной власти. И в этом, — прямо надо сказать, — была серьезная опасность. Он пытался на этом белом коне подмять Центральный Комитет и также ввести неограниченную власть, как он пытался ввести ее в армии, и над Центральным Комитетом, над Президиумом, забыв о том, что такого единства, такой сплоченности Центрального Комитета после XX съезда нашей партии еще никогда не было.

Под предлогом укрепления единоначалия и дисциплины появляется политически вредный приказ № 0090, который по существу, товарищи, уничтожает самодеятельность, самостоятельность партийных организаций в частях нашей армии и флота, в первичных партийных организациях. А вы знаете из Устава нашей партии, что основа нашей партии — это первичная партийная организация.

Когда его поймали теперь за руку и оценили по достоинству весь вред этого приказа, смотрите, как он объясняет. Он говорит: «Не совсем правильный приказ, допущена политическая неряшливость».

Здесь много фактов приводили и подтвердили всю вредность этого приказа. Я хотел бы сказать, что это стремление к личной диктатуре он строил на основе Устава нашей армии. Вы знаете, что у нас есть дисциплинарный устав. В нем есть параграф 7-й, который говорит следующее: «В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненных, начальник обязан принять все меры принуждения, а в крайнем случае, не терпящем отлагательства, применить оружие. Об этом чрезвычайном случае начальник немедленно доносит по команде». Я с некоторыми товарищами военными говорил, в армиях капиталистических стран в мирное время нет подобного.

Все мы знаем высокий уровень сознательности нашего народа. Лучшие сыны нашего народа идут в армию, преданные своей Родине, партии. И вот существует такой параграф Устава. Что же он дает. Им товарищи пользуются. А бывший министр Жуков при рассмотрении вопросов, связанных с убийствами отдельных командиров, солдат и даже офицеров, вроде амнистируетe своей властью безнаказанность.

Осенью 1955 года в Горьковском гарнизоне, в роте, которой командует старший лейтенант Курбатов, лейтенант Павлов на глазах трех сержантов застрелил сержанта Очкасова за отказ пойти в наряд. Первым выстрелом Очкасов был ранен в щеку, а вторым выстрелом в упор в голову был убит. Военный Совет Московского округа под председательством генерал-майора Иванова (т. Москаленко был тогда в отпуске, как установлено сейчас) лейтенанта Павлова подверглиf аресту на 20 суток. Через три дня по указанию Маршала Жукова лейтенант Павлов был освобожден, как правильно применивший меру, вытекающую из § 7 Устава. По этому поводу было огромное возмущение.

В последствии было указание из Министерства обороны, что следует объяснить, что применение оружия в условиях мирного времени считать крайней мерой. Это то же самое, что в лоб, что по лбу.

КОНЕВ. Была внесена поправка в приказ, что только в военное время.

ИГНАТОВ. Я не знаю, был ли этот случай до поправки или после поправки.

В ночь на 1 января 1957 года, а эту справку дал тов. Суслов, в гор. Таллине контр-адмирал Нарыков выстрелом из пистолета тяжело ранил в область грудной клетки матроса Кондратьева.[189] Контр-адмирал стрелял только потому, что ему не понравилось присутствие матроса Кондратьева с товарищами на встрече Нового года в семье знакомой девушки в доме, где проживает и где встречал Новый год сам Нарыков. Какие же последствия? Партийная комиссия политотдела исключила Нарыкова из членов КПСС, но за свое преступление министром обороны т. Жуковым от наказания по суду Нарыков был избавлен. Тщеславный владыка — он может все. Нарыков был уволен в запас с понижением в звании до капитана 1 ранга с пожизненной пенсией в 1500 рублей. Это вызвало исключительное возмущение.

ХРУЩЕВ. Вы прочитайте все, как он собаками травил. Я узнал об этом вчера.

ИГНАТОВ. До выстрела Нарыков натравил на матроса свою собаку: «Зита, возьми». Нарыков был в гражданской форме одежды. Ему матросы, смотрите какой уровень наших солдат, посоветовали идти спать. Он ушел домой. Но вскоре вернулся на улицу с собакой и пистолетом в руках. Догнал на трамвайной остановке матроса Кондратьева и выстрелом пробил легкое в двух сантиметрах от сердца. Это возмутительно, товарищи.