Мышка поняла, что это очень важные типы, еще до того, как мужчина в темно-сером костюме и рубашке того же тона и женщина в черном платье и льняном блейзере подошли близко.

– Денни Эдвардс, – спокойно проговорил мужчина, протягивая визитку. – А это Шерил Вилланова. Мы из «Метрополис рекордс».

Мышка посмотрела ему в глаза, старясь запечатлеть в них свой облик. На самом деле ей хотелось подпрыгнуть, схватить их за руки и завопить: «"Метрополис рекордс"? Это же лучшая звукозаписывающая компания, я отдала бы все на свете, чтобы подписать контракт с вами, ребята, а через тридцать минут вы увидите меня на сцене – да, меня! – и хотите, я дам вам послушать свой диск?»

Но она лишь любезно произнесла:

– Добрый вечер, Денни. Вы с Шерил хотели бы столик на балконе или поближе к сцене?

– Там, откуда лучше всего слышно музыку, – ответил он.

– У нас есть замечательный столик, где вам никто не помешает. – Мышка церемонно протянула руку в направлении зала, приглашая их. – Сюда, пожалуйста.

Усаживая гостей, Мышка успела сказать несколько добрых слов в адрес «Осколков», упомянула о том, как успешно идут дела клуба, заверила, что таких дорогих гостей всегда рады видеть в «Тропическом лесу».

– Меня зовут Мариэль Гриффин. Обращайтесь, пожалуйста, если вам что-нибудь понадобится. – А мысленно она взмолилась: «Запомните мое имя, Бога ради».

Поручив Элли рассадить гостей, Мышка нырнула в маленькую гардеробную позади кабинета Кенни, чтобы переодеться в сценический костюм. «Осколки» сделали перерыв, но Мышка заметила неподалеку ударника, тот о чем-то болтал с Кенни. Она сообщила ему о ребятах из «Метрополис рекорде», и ударник тут же поспешил к музыкантам со словами: «Ну мы их сегодня сразим наповал!»

Кенни вошел в гардеробную и улыбнулся:

– Волнуешься?

– Как всегда, – призналась Мышка. – Я должна нервничать перед выступлением.

Она провела рукой по лацкану его пиджака, втайне надеясь, что он продемонстрирует свое отношение к ней перед всеми, и окружающие поймут, как они на самом деле близки.

Но Кенни только похлопал ее по руке и вышел, сказав:

– Все будет хорошо, Мариэль. Очень хорошо.

Мерцали разноцветные огоньки, и луч прожектора скользил по столикам. Наконец луч замер, и Мышка оказалась в круге ослепительного света. Господи, как она нервничает! «Святый Боже, – молилась Мышка, – пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо. По-настоящему хорошо. Пусть это будет сногсшибательное представление». Она направилась к сцене, и лиловые блестки на блузке замерцали в лучах света. Микрофон был спрятан в сверкающей диадеме среди мишуры, перьев и бижутерии. В костюме, состоящем из крошечного топа и малиновых брючек, приспущенных на бедра, просто не нашлось бы места для микрофона. Но Тедди, учитель танцев Мышки, сказал, что диадема делает ее похожей на Клеопатру и леди Эдну.

Кенни хотел официально объявить ее выход, но Мышка подумала, что если она неожиданно появится из публики, это будет гораздо эффектнее. Людям нравятся импровизации, и она наверняка завоюет их симпатии, если ее примут за неопытную дебютантку.

Змей заиграл вступление, и Мышка склонилась к посетителям за ближайшим столиком.

– Вам здесь нравится? – Мужчина кивнул, она продолжила: – Отлично. Знаете, я люблю свою работу, но порой, когда слышу такую музыку, хочется петь и танцевать.

Отбросив за спину боа из перьев, Мышка, пританцовывая, поднялась на сцену и изображала испуг, благодаря зрителей за вежливые аплодисменты.

– Не понимаю, что я здесь делаю!

– Эй, леди, – обратился к ней Змей. – Если уж вы оказались на сцене, так лучше прекратите трепаться и пойте.

– Он прав, – заметила Мышка. – Больше музыки, меньше разговоров. – И, прижав ладошку ко рту, громким шепотом добавила: – Вот если бы мой психоаналитик следовал этому совету…

Переждав взрыв смеха в аудитории, Мышка сделала несколько вальсирующих движений, раскинула руки и запела.

Волнение, бурлившее в ее груди, выплеснулось в песню. Пение было стихией Мышки, ее способом самовыражения; здесь она чувствовала себя абсолютно свободно. И это придавало новые оттенки ее голосу, позволяло брать самые высокие ноты, держать их, а затем неожиданно ускорять ритм, где этого требовала мелодия.

Во втором куплете Мышка начала пританцовывать, как учил ее Тедди, – ничего лишнего, но вполне достаточно, чтобы приковать внимание публики. Сцена была почти пустой – лишь трое музыкантов «Осколков» да зеркальная звезда, свисавшая с потолка. В какой-то момент Мышка пела, будто специально для Змея, и тот кивал, словно одобряя текст песни.

С последними звуками мелодии грянули аплодисменты. Мышка поклонилась, а Змей уже заиграл вступление ко второй песне. И тут Мышка весело подпрыгнула и направилась прямо в зал, к публике. Она прошла мимо представителей «Метрополис рекордс» и остановилась рядом с пожилым мужчиной, который расцвел от удовольствия. Потом вернулась на сцену. Змей подал ей руку, помог встать на лучик звезды и подтолкнул. Мышка поплыла над головами зрителей. Легкая ткань костюма колыхалась, подчеркивая линии тела – на редкость волнующее зрелище. Сама Мышка чувствовала, что еще чуть-чуть – и она взмоет вверх, дотянется до балкона.

Паря над залом, она ощущала себя настоящей звездой сцены. Это был театр в своем наивысшем воплощении, где музыка, зрелище и духовное начало слились воедино.

Поток разнообразных эмоций захлестнул Мышку – ощущение своей силы и слабости, чувство гордости и надежды, а самое главное – любви к зрителям. Мышка любила свою профессию именно за эти моменты, за такие чувства… Вот если бы сохранить их навсегда!

Когда закончилась вторая песня, зал взорвался. Мышка вернулась на сцену, спрыгнула со звезды, несколько удивленная тем, что все так быстро кончилось. Она поклонилась, воодушевленная улыбками, приветственными возгласами, а шум аплодисментов все нарастал. Мышка понравилась публике. Это были не просто вежливые хлопки: люди действительно полюбили ее. Послав в зал несколько воздушных поцелуев, Мышка поспешила в гардеробную через главный зал.

– Замечательное выступление! Здорово! – слышалось со всех сторон.

Кенни стоял в узком коридоре у гардеробной. Скрестив руки на груди, он привалился к двери своего кабинета.

– Зайдите ко мне на минутку, мисс Гриффин, – сурово проговорил он.

– О'кей, милый. Только переоденусь, – сказала Мышка.

– Немедленно! – прорычал он.

– О, хорошо. – Она никогда еще не видела Кенни в таком состоянии. Что его так расстроило?

Смахнув пот со лба, Мышка вошла в маленький кабинет без окон. Дверь за спиной с громким стуком захлопнулась. «О Боже, не разрушай мой сегодняшний успех дурными новостями», – взмолилась она.

– Я хочу тебя прямо сейчас.

Мышка почувствовала, как его пальцы впились ей в бедра, жадно сжали ягодицы.

Она застонала, когда его руки скользнули вниз, лаская ее.

– Я боялась, что тебе не понравилось выступление, – прошептала Мышка.

– Еще как понравилось. Каждый миг. И у меня теперь так стоит, что сил нет терпеть. Только ты можешь погасить этот огонь, девочка.

Она обняла Кенни, наслаждаясь его невероятной эрекцией. Заниматься любовью с Кенни, все еще находясь в приподнятом настроении от успешного выступления, – лучшего способа отпраздновать победу и не придумаешь.

– Я с удовольствием выступлю еще раз – для тебя, – улыбнулась Мышка. Сделав шаг назад, она повернулась, откинула боа за плечи и игриво повела плечами.

Кенни довольно замычал и привалился к столу, наблюдая за ней.

– Тебе нужно расслабиться, – сказала Мышка, пританцовывая. Она устроила целый спектакль, расстегивая его ремень и брюки, стягивая их и обнажая огромное напряженное орудие. – Сначала небольшая прелюдия. – Мышка опустилась на колени и прижала пенис к груди, нежно лаская его, проводя по своим очаровательным округлостям. Затем тихонько лизнула и глубоко втянула головку в рот, продолжая мягко поглаживать.