Да что же такое творится, черт побери? Джейд никогда не испытывала ни страха, ни беспокойства. Но похоже, сейчас именно страх высовывал свою уродливую голову и портил всю ее жизнь: Джейд мучили неудовлетворенность жильем, сексуальная пустота, глобальная тоска на работе.

Портье вручил ей ключи, и она поднялась в квартиру. И вновь это было возвращением домой, в тепло и безопасность, которых Джейд не знала со времен детства, с тех самых посещений бостонского дома дедушки и бабушки. Проходя по комнатам, отделанным дубовыми панелями, мягко освещенным настенными светильниками, Джейд осознала, насколько ей не хватало именно этого чувства родного дома. В квартире во Фреш-Мидоуз, в Куинсе, она никогда не испытывала подобных чувств: уверенности в том, что ты любима и всегда можешь рассчитывать на защиту и поддержку, ощущения, что это место предназначено специально для тебя. Энид и Аарон Коэн, с их вечными спорами и бранью, недовольно ворчавшие и обвинявшие друг друга в бестолковости, не считали себя обязанными создать для дочери такой дом, где она чувствовала бы себя надежно и уверенно.

Защищенность… У Джейд никогда не было этого. Но, принимая во внимание воспитание ее матери, удивляться нечему. Джейд никогда не встречалась с бабушкой и дедушкой по материнской линии, семейством Фальковских, которые переезжали в Гринпойнт, Бруклин, только для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе, возвращаясь из летнего лагеря, куда отвезли свою десятилетнюю дочь. Мама говорила, они были очень строгими и консервативными, но, когда Джейд пыталась расспросить подробнее, глаза матери становились такими холодными и чужими, словно та никогда не знала родителей. Или, возможно, в свои первые десять лет Энид не получила настоящего родительского тепла и заботы, поэтому не сохранила уверенности в том, что родители действительно любили ее.

Что касается отца Джейд, тот, похоже, унаследовал худшие черты отца и матери. Более того, их амбициозность превратилась в Аароне в эгоцентризм, трудолюбие – в одержимость работой, настойчивость – в упрямство. А куда при этом делись участие и заботливость дедушки и бабушки Джейд? Каким-то образом Аарон Коэн вообще утратил эти качества, стал человеком, который большую часть жизни провел вдали от дома, прикрываясь необходимостью работы. Когда он, наконец появлялся, то всем своим видом показывал, что дочь и жена обязаны с нетерпением ждать его. Джейд помнила тот случай, когда мамы не оказалось дома и ей самой пришлось готовить и подавать отцу обед. Цыпленок пригорел, яблочный соус пролился на ковер, но отец каким-то чудом удержался от скандала и лишь ехидно заметил, что Джейд наверняка станет отвратительной женой и хозяйкой.

«Отвратительная жена – это я», – думала Джейд, вспоминая прошлое и медленно проходя через столовую в кухню. Ну что ж, она вполне оправдала ожидания отца. Уже за тридцать – и все еще не замужем. Браво, папочка, ты вновь оказался прав.

Родители жили в Куинсе, совсем неподалеку, но Джейд не была там больше года. Энид и Аарон были не самыми приятными в общении людьми, особенно по отношению к дочери. Аарон сразу начинал критиковать ее, что провоцировало бесконечные споры с женой.

Уже долгие годы Джейд жила совершенно самостоятельно. Разумеется, у нее всегда было какое-то жилье, но только как место, где можно переночевать, заняться сексом, принять душ и переодеться. И вот, после того как Джейд видела тысячи других квартир в Нью-Йорке, она вошла в дом, будто созданный специально для нее. Джейд необходим был именно свой дом, где она может расслабиться и стать собой, и именно эта квартира идеально подходила для нее. Несмотря на сумасшедшую цену. В эркере кухни было устроено уютное местечко для отдыха, и Джейд опустилась на обитую ситцем скамеечку, положив портфель на гранитную столешницу. Она вынула блокнот, ручку и журнал «Форбс».

– Вы везучие ублюдки, – приговаривала Джейд, разглядывая фото миллиардеров, – а вот другим приходится самим зарабатывать себе на жизнь.

Джейд начала составлять список своего имущества, прикидывая его стоимость: квартира, часть загородной дачи, акции… даже драгоценности, большую часть которых ей подарили бывшие любовники. Закончив список, Джейд отложила ручку и печально покачала головой. Даже если она продаст все, что имеет, это ни на шаг не приблизит ее к осуществлению мечты. И потом, Джейд не готова так запросто расстаться с вещами – ведь многие из них ей дороги. Кстати, все они достались Джейд тяжким трудом, включая бриллиантовый браслет, подарок Ленни Пушкина, эгоистичного ублюдка.

Джейд вновь обратилась к фотографиям миллиардеров:

– Почему бы вам не подарить мне чек, а, ребята?

Они молча смотрели на нее, глупо улыбаясь. Джейд сказала одному, на редкость нудному на вид:

– Держу пари, в постели ты полный слизняк. Но я могла бы дать тебе несколько уроков. – И рассмеялась.

Зануда будто ухмыльнулся в ответ. Ну конечно, в постели он пустое место. Парень был так занят, зарабатывая свой миллиард, что не имел времени развивать сексуальность. Но Джейд готова помочь. В награду она получит дом, а возможно, и мужа-миллиардера в придачу.

А что, это не такая плохая идея… определенно неплохая идея.

– Итак, я уже вычеркнула миллиардера номер один, – сообщила Джейд по телефону Зое. – Эллиот ван Дорн, генеральный директор «Джемини энтерпрайзис». Я случайно встретилась с ним за обедом у Эмили Тернер и он показался мне интересным объектом.

– Ван Дорн? Никогда не слышала о нем, но не слишком ли ты спешишь? – Зоя щелкнула мышкой, чтобы сохранить очередную страницу текста. Она вносила последние поправки в окончательный вариант и именно на этой стадии работы всегда безумно волновалась из-за капризов компьютера. Один-единственный сбой в электронном мозгу – и пропадут результаты нескольких недель работы.

– И ты собираешься пригласить его выпить? – спросила она Джейд, посвятившую подругу в планы брака с миллиардером из списка. – Или намерена обойтись без традиционного ритуала ухаживаний и просто предложить ему жениться на тебе?

– Не в этот раз, – вздохнула Джейд. – Я вычеркнула его из списка и перешла к следующему пункту.

– Как, уже? Что он такого сделал?

– Он слишком жирный и мерзкий, весь какой-то скользкий. Я, конечно, могла бы привести его в спортклуб или потратиться на бутылку хорошего шампуня, но это тот случай, когда липкая мерзость кроется где-то внутри. Скользкая грязная личность.

– Да, тяжелый случай, – согласилась Зоя. – Можно притащить человека к алтарю, но нереально изменить его сущность.

– Вот именно. Но я не собираюсь сдаваться. Список миллиардеров довольно велик. А если среди них не найдется подходящего, на худой конец есть список миллионеров. У меня скромные потребности. Хороший секс и квартира за три миллиона долларов.

– Ты всегда была практичной девушкой, Джейд. Я бы даже сказала, приземленной.

– Да, я такая. А еще я встречаюсь с Таки сегодня вечером. Он по-прежнему привязан к своей жене, но я убедила его стать моим гидом в мире тантрического секса. По крайней мере, получу у него еще несколько уроков. А как продвигается твоя работа?

– Отлично. Осталось еще раз просмотреть весь текст, а потом отправить его Скай. Возможно, сделаю это сегодня. Она еще не видела даже набросков, нотах получилось, что вся история родилась как-то сразу и целиком, прежде чем я составила план.

– Дорогая, я так рада за тебя! Все еще не могу простить уроду Нику твой кризис.

– Не уверена, что это только его вина. – Зоя откинулась на спинку кровати. Она сидела, закутавшись в полотенце после душа, а Скотт работал в гостиной.

– Ты все еще защищаешь его?

– Нет… по правде говоря, последние несколько недель я его вообще не вспоминала, поскольку была… гм… некоторым образом несвободна.

Зоя обернулась к двери. Не Скотт ли прошел через холл?

– «Несвободна» – это когда он дарит тебе кольцо, дорогуша. А то, что происходит между тобой и Скоттом, – всего лишь старый добрый секс.