Зазвенел домофон, и Зоя вскочила, радуясь, что не нужно немедленно отвечать на этот вопрос.

– Да, все не так просто. – Джейд лениво потянулась. – И ты не отделаешься от нас, пока мы не услышим все подробности об этом говнюке Нике.

– Отлично, – ответила Зоя, взяв у Мышки деньги, чтобы расплатиться с посыльным из ресторана. – Так и быть, потешу вас за поглощением кисло-сладкой свинины.

Обеденный стол был заставлен пакетами, коробками, упаковками с китайской едой. Зоя положила себе булочку, печеные овощи и цыпленка с арахисом. Мерлин заставил ее отведать острого соевого творога. Оставив коробки с едой на столе, друзья расположились на полу вокруг маленького кофейного столика в китайском стиле.

– Отец гордился бы мной, – заявил Мерлин, подхватывая еду палочками. – Хотя настоящую китайскую кухню в этом блюде напоминает только рис.

– Знаешь, порой я завидую тебе, – сказала Зоя.

Он изумленно вытаращил глаза.

– Объясни, будь любезна.

– Твое происхождение тебе точно известно, и ты гак… тесно связан со своими корнями, с национальными традициями. А у меня только самые общие сведения о прошлом моей семьи. И в нашей семье, кажется, никто особенно не интересуется фамильным древом. Когда отец был еще жив, я как-то спросила его о наших ирландских родственниках, и он рассказывал что-то о бандитах Макгвайрах. Убийцы. Это было как нож в мое юное сердце. Возможно, он просто пытался произвести на меня впечатление или и в самом деле знал что-то, но я прекратила расспросы.

– Если хочешь окунуться в пучину семейных ценностей и традиций, поезжай к моим родителям на Пасху, – предложила Джейд, разворачивая печенье с предсказаннием. – Мой отец произносит все положенные молитвы, хотя не верит в Бога, и в результате этот чертов праздничный обед продолжается несколько часов.

– Я уже была на пасхальном обеде у твоих родителей, – ответила Зоя. – Цыпленок был великолепен.

Мерлин подхватил палочками кусочек соевого пирога.

– Эй, как только захотите отпраздновать что-нибудь шведско-китайско-американское, добро пожаловать!

– Большое спасибо, – с полным ртом отозвалась Зоя.

– Не хотелось бы прерывать ваши генеалогические изыскания, – вмешалась Мышка, – но давайте оставим всю эту муть и перейдем наконец к делу. Что ты, черт возьми, намерена делать, Зоя? Как вообще справляешься с этим?

Зоя сделала судорожный глоток, проталкивая очередную порцию цыпленка с арахисом, отхлебнула пива и попыталась справиться с очередным комком в горле.

– Полагаю, я в полном порядке.

– То есть с Ником покончено, – усомнилась Мышка.

– Абсолютно. – Зоя вдруг почувствовала, что проглоченный кусочек цыпленка вот-вот вернется. – Или нет. Не знаю. Хотелось бы считать, что все кончено, но я не уверена. После всего, что сделал Ник, умом я понимаю, что он ублюдок и, безусловно, не любит меня, да и вообще едва ли знает, что такое любовь.

Мышка кивнула.

– Все правильно, девочка. Ты должна подумать о себе. В первую очередь именно о себе. Не позволяй ему растоптать тебе душу.

Но Зоя, уронив голову на стол, простонала:

– О Боже, я все еще не могу окончательно расстаться с ним.

– Нет! – Мышка нежно встряхнула Зою за плечи. – Нет, не говори так! Только не рассказывай, что ты все еще любишь его!

– Вот именно, – пробормотала Зоя, не поднимая головы. – Можете называть меня идиоткой, но все еще люблю.

– Бывает. – Слова Мерлина прозвучали успокаивающе.

– Любовь… – В голосе Джейд прозвучало неприкрытое отвращение. – Что это, черт побери, такое? Мой психоаналитик запрещает использовать это слово во время сеансов, и знаете, она права. Что, черт возьми, значит это слово? Влечение? Похоть? То, что вы можете прожить с человеком больше года и не убить его? Или жгучее желание видеть себя в паре с кем-то, иметь кого-то в роли симпатичного дополнения, вроде как: «Не правда ли, мне страшно идет эта шляпка?» Любовь ничего не значит, и чем скорее вы это поймете, тем скорее сможете вступать с людьми в нормальные равноправные отношения без чувства вины и ненужного эмоционального багажа. И никакой придурок не будет вечно оставлять поднятым сиденье унитаза и забивать ваш шкаф своей коллекцией бейсбольных карточек.

– Но я верю в любовь, – возразила Зоя.

– И у тебя явно достаточно эмоционального багажа в подтверждение этих слов, – резко ответила Мышка.

Зоя вскинула голову. Ее окружали понимающие, сочувствующие лица друзей, группа поддержки.

– Да, мне очень больно. Наверное, во многом я виновата сама, но пока не могу ничего с этим поделать. Совершенно ясно, что Ник абсолютно чужой мне человек, он живет в ином мире, в ином измерении. Ник лжет себе и лгал мне, он изменил мне – и это навсегда. Умом я понимаю, что между нами все кончено, но так трудно преодолеть свои… влечения своего сердца. Я как идиотка рассматривала свое будущее лишь в контексте жизни с Ником, а теперь, когда его нет, кажется, что для меня все кончено. Во всяком случае, в том, что касается отношений с мужчинами.

– Не будь так категорична, дорогая, – заметила Джейд, – ты привлекательна, умна и даже немного знаменита. Ты обязательно встретишь кого-нибудь еще. Если хочешь, могу дать тебе для начала несколько телефонных номеров.

– Дело не в сексе и не в том, чтобы найти партнера для секса. Проблема в том, что рухнуло мое представление о мире. Я всегда была уверена, что истинная любовь рождается на небесах, что у каждого человека есть своя половинка, и если тебе посчастливилось встретить свою, надо держаться за нее. И вот посмотрите на меня: я нашла свою судьбу в Нике, а он оказался полным ничтожеством.

– Ты тут ни при чем, – сказала Мышка. – Ты не можешь контролировать поведение Ника.

– А если мне следовало это делать? – Зоя уложила свои роскошные волосы в подобие кокона и закрепила свободной парой палочек для еды. – Возможно, если бы я была более открыта, меньше занималась творчеством, не отдалялась бы так от него, когда писала свои романы, все сложилось бы иначе… Может, нам вообще стоило остаться в городе, не переезжать в пригород, как типичные яппи. Или мне стойло быть более агрессивной в постели…

– Обвиняй себя сколько угодно, – вмешался Мерлин. – А если бы ты не ставила Ника всегда на первое место? Это ведь тоже могло изменить всю твою жизнь.

– И при чем тут вообще твоя теория о звездах, судьбе и прочем? – Джейд взмахнула обглоданной косточкой. – Думаю, ты путаешь похоть, желание с романтическим представлением о любви. А это просто миф, который годится только для броских заголовков на обложке «Космо».

– Но это вовсе не одно и то же. – Зоя вскочила, защищая собственную точку зрения. – Вспомни всех своих мужчин – Видные парни. У них отличная работа, великолепные зубы, приятный смех, неплохое чувство юмора. Но этого совершенно недостаточно, чтобы вступать с ними в близкие отношения. Тебе нужно нечто большее – сексуальная привлекательность вкупе с интеллектом, не говоря уже о совместимости, которая позволит вам жить вместе и не убить друг друга. И часто ли тебе встречалось такое сочетание качеств, часто ли ты ощущала магическое влечение? В моей жизни это случалось лишь дважды, и первого парня, Брайана Масьелло, можно не считать, потому что я была тогда в десятом классе, а он соответствовал моим представлениям о подростковом бунте. Кроме того, мы никогда не жили вместе. Самое серьезное произошло между нами, когда я соврала, что ушла ночевать к подруге, а сама провела ночь с ним в машине на стоянке под эстакадой. Господи, с чего это я вспомнила о нем?

– Магическое влечение… – задумчиво протянула Мышка. – Думаю, я знаю, о чем ты говоришь. Именно по этой причине я ни с кем не встречаюсь после падения Берлинской стены. Вокруг меня полно парней, в клубе, в спортзале, на просмотрах, но большинство актеров – голубые, а те, кто тусуется в клубе, слишком молоды. Чего хорошего ждать от парней, которым нет и тридцати? Удивительно, что они вообще в состоянии чем-то заниматься, когда у них вместо головы задница.