После своего возвращения из длительных странствий, Пифагор стал очень популярен. Ямвлих сообщает, что Пифагор «СТАЛ ПРЕДМЕТОМ УДИВЛЕНИЯ ВСЕЙ ЭЛЛАДЫ… Вначале он жил в прославленном городе Кротоне, имея много последователей (рассказывают, что при нем было шестьсот человек, побужденных им не только к занятиям философией… но и… приобщившихся к образу жизни, который он предписывал вести… на одной только общедоступной самой первой беседе, которую… он провел сразу после приезда в Италию, присутствовало более двух тысяч человек… вместе с женами и воздействие Пифагора на них было столь сильным, что они уже не ушли домой, но вместе с женами и детьми учредили некую огромную школу для обучения и сами организовали общину в той местности, которую все называют „Великой Грецией“, и, приняв от Пифагора законы и предписания, СЛОВНО ЭТО БЫЛИ БОЖЕСТВЕННЫЕ УСТАНОВЛЕНИЯ, никогда не преступали их…

Имущество они сделали общим и вслед за тем причислили ПИФАГОРА К БОГАМ» [992:1], с. 9–10.

И далее: «Пифагор удостоился безмерного почитания и внимания людей в Кротоне и в других городах Италии» [992:1], с. 16.

Диоген Лаэртский говорит: «И вот на ночные его рассуждения сходилось не менее шестисот слушателей, а кто удостаивался лицезреть его, те писали об этом домашним как о великой удаче» [249:0], с. 336.

Порфирий тоже указывает на поклонение, сопровождавшее Пифагора при его появлении у разных народов. «Достигнув Италии, он появился в Кротоне… и сразу привлек там всеобщее уважение как человек, много странствовавший, многоопытный и дивно одаренный судьбою и природою: с виду он был величав и благороден, а красота и обаяние были у него и в голосе, и в обхождении, и во всем.

СПЕРВА ОН ВЗВОЛНОВАЛ ГОРОДСКИХ СТАРЕЙШИН, потом долго и хорошо побеседовав с юношами… и даже с женщинами, которые тоже собрались на него посмотреть. Все это умножило громкую его славу и привело к нему многочисленных учеников из этого города, как мужчин, так и женщин… даже от соседних варваров приходили к нему и цари и вожди…

Он так привлекал к себе всех, что одна только речь, произнесенная им при въезде в Италию… пленила своими рассуждениями более двух тысяч человек; ни один из них не вернулся домой, а все они вместе с детьми и женами устроили огромное училище в той части Италии, которая называется Великой Грецией, поселились при нем, а указанные Пифагором законы и предписания соблюдали ненарушимо, КАК БОЖЕСТВЕННЫЕ ЗАПОВЕДИ. Имущество они считали общим, а ПИФАГОРА ПРИЧИСЛЯЛИ К БОГАМ» [676:0].

В общем то же самое рассказывают и Евангелия о Христе. После возвращения Иисуса ему начинают поклоняться очень многие. Слава его растет, он учит, проповедует, исцеляет, его считают Богом. Народные толпы стекаются к Христу. Его вход в Иерусалим = Царь-Град при большом стечении народа означал начало нового этапа в жизни столицы и всего Царства.

В Евангелиях говорится, что Христос вел простой и скромный образ жизни. То же самое сообщается и о Пифагоре.

«Сам же он, как повествуют некоторые, довольствовался только медом или сотами или хлебом, вина в дневное время не касался, на закуску обычно ел овощи вареные и сырые, а изредка — рыбу. Одежда его была белая и чистая, постельная ткань — белая шерстяная, ибо лен в тех местах еще не стал известен. В излишествах он никогда не был замечен — ни в еде, ни в любви, ни в питье; воздерживался от смеха и всех потех… не наказывал ни раба, ни свободного, пока был в гневе» [249:0], с. 337.

Некоторые насмехались над таким образом жизни Пифагора и его учеников. Например, Аристофан раздраженно говорит:

В Евангелиях тоже отразилось скептическое отношение некоторых к простому облику Христа и его апостолов.

Как мы отмечали, со страниц Евангелий встает довольно простой облик Христа. Однако, в то же время, здесь сохранились указания на то, что он был могущественным царем.

Евангелия напрямую называют Иисуса «Царем Иудейским». Сегодня обычно считается, будто данный титул прикладывался к Христу не в буквальном, а в некоем переносном смысле. Однако в книге «Царь Славян» мы показали, что Андроник-Христос был настоящим императором Царь-Града, то есть полноправным правителем, как светским, так и церковным. Следы такого царского положения Христа проскальзывают и в рассказе Ямвлиха о Пифагоре. Вот, например, он сообщает, что «прибыв в Италию и в Сицилию и увидев, что города… находятся в рабстве друг у друга, он (Пифагор — Авт.)… ВЕРНУЛ ИМ ПРЕЖНЕЕ УСТРОЙСТВО И СДЕЛАЛ СВОБОДНЫМИ: Кротон, Сибарис, Катану, Регий, Гимеру, Акрагант, Тавромений и некоторые другие, ДАВ ИМ ЗАКОНЫ… благодаря чему эти города обрели надолго прекраснейшее законодательство… Он совсем устранил смуту, разногласия и даже просто разномыслие не только среди знати и ее потомков на много поколений, но и вообще из всех городов Италии и Сицилии» [992:1], с. 11.

Перечисленные деяния Пифагора под силу царю, но отнюдь не простому гражданину. Установление законов, изменение статуса городов и т. п. — все это ясно характеризует Пифагора-Христа как полновластного правителя.

Диоген Лаэртский тоже сообщает, что при появлении Пифагора в Кротоне «он написал законы для италийцев и достиг у них великого почета вместе со своими учениками, числом до трехсот, КОТОРЫЕ ВЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДЕЛА так отменно, что поистине это была аристократия, что значит „ВЛАДЫЧЕСТВО ЛУЧШИХ“» [249:0], с. 333.

Скорее всего, тут говорится о деятельности государственного совета, возглавляемого императором Пифагором-Андроником.

Ямвлих приводит следующий интересный сюжет «о рыбах».

«Направляясь из Сибариса в Кротон, он (Пифагор — Авт.) встретил на побережье рыбаков и, когда они тянули из глубины тяжелую сеть, сказал им, каков будет улов, и назвал число рыб. На вопрос рыбака, что он велит им делать, если так и будет, он приказал отпустить рыб невредимыми, сперва точно пересчитав их. И еще более удивительное обстоятельство: ни одна из рыб за такое долгое время, пока велся подсчет, находясь вне воды, не задохнулась, пока он был рядом. Заплатив за рыбу рыбакам, он ушел в Кротон. Те же, рассказав происшествие и узнав имя от детей, поведали всем» [992:1], с. 12.

Аналогичный сюжет рассказывает и Порфирий [676:0], с. 453.

В точности такого эпизода в Евангелиях нет. Однако не исключено, что здесь мы столкнулись с искаженным отражением следующих двух известных евангельских историй, см. рис. 1.57. Первая состоит в том, что когда Иисус проходил близ моря Галилейского, он увидел двух братьев-рыбаков: Петра и Андрея. Они закидывали сети в море, ловили рыбу. Иисус сказал им: пойдемте со Мною — Я сделаю вас ловцами человеков, а не рыб. Они тотчас оставили сети и пошли за ним, ставши его учениками. Идя далее по берегу, Иисус увидел еще двух братьев — Иакова Зеведеева и Иоанна. Они чинили рыболовные сети. Христос тоже призвал их. И они тотчас, оставив сети и лодку, последовали за Ним (Матфей 4:18–22). Эта известная сцена изображена, например, на рис. 2.14.

Рис. 2.14. «Призвание Петра». Джорджо Вазари и помощники. Ватикан. Взято из [713], с. 451, илл. 432.

Здесь рассказано о рыбаках, ловивших рыбу, но потом, из-за встречи с Христом, полностью забросивших рыболовство. Это вполне могли выразить словами: рыбаки «отпустили рыб на свободу», то есть перестали их ловить. Вероятно, эта мысль и прозвучала у Ямвлиха.