• ДОБРОВОЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ ВО АД. — Аполлоний ДОБРОВОЛЬНО отправляется в «пещеру». При этом сказано, что служители храма чинили ему препятствия. Якобы жрецы не хотели пускать туда Аполлония, морочили разговорами и пытались отвратить Аполлония от его намерения.

Это в точности соответствует христианской легенде о нисхождении Иисуса во ад. Напомним, что когда дьявол сообщил слугам ада о скором сошествии сюда Христа, ад сказал: Заклинаю тебя — не приводи Его ко мне. Адские слуги пытались предотвратить появление Иисуса в аду.

• СЛОМАННЫЕ ВРАТА АДА. — Тем не менее, Аполлоний спускается в «пещеру», причем выворачивает четыре столба, запирающие туда вход. Ясно, что это — вариант христианского рассказа о сломанных вратах ада. Христос сломал их и открыл вход в страшное подземелье. Этот сюжет многократно представлялся на христианских иконах, см. рис. 1.97. Четыре столба, о которых упоминает «античный» Филострат, это, очевидно, четыре конца косого креста, изображающего сломанные врата ада. На многочисленных иконах показано, как Христос стоит на этом косом кресте, то есть на сломанных адских вратах.

• ВОЗВРАЩЕНИЕ ХРИСТА. — По Филострату, Аполлоний вскоре вернулся из «пещеры», поднялся наверх. Аналогично, Христос поднялся из ада обратно на землю, к живым людям.

• ЛЮДИ ВЫВЕДЕНЫ ИЗ АДА. — Трофоний приказал всем «жрецам» следовать за Аполлонием, когда тот направился к выходу из пещеры. Скорее всего, это отражение христианской концепции, согласно которой Христос вывел с собой наверх, из ада, святых и других людей.

Рис. 1.97. «Сошествие во ад». Русская икона первой половины XVI века. Государственный Русский Музей. Взято из [745:1], с. 245, икона 495.

Зададимся вопросом — о какой книге, вынесенной Аполлонием из «пещеры», говорит здесь Филострат. Он уделяет ей заметное внимание. Кстати, здесь вновь появляется имя Пифагора. Либо он сам был автором данной книги, либо же она была кем-то составлена из пифагоровых поучений. Но ведь Пифагор — это еще одно отражение Андроника-Христа, о чем мы подробно расскажем в следующей главе. Следовательно, речь идет о какой-то важной книге, «побывавшей в аду» и содержащей изречения Иисуса. Традиционные христианские источники вроде бы ничего не говорят о книге, лично вынесенной Иисусом из ада. Любопытно до конца разобраться в этом «античном» рассказе Филострата. Может быть, за этим кроется что-то интересное. Пока что мы выскажем следующую гипотезу: здесь Флавий Филострат имеет в виду знаменитый Апокалипсис — Откровение Святого Иоанна Богослова. По своей сути Апокалипсис прекрасно подходит под описание Флавия Филострата. Действительно, Откровение Иоанна говорит о Страшном Суде, о втором пришествии Христа, то есть Аполлония = Пифагора, рисует его борьбу с силами ада и прочее. Причем начинается Апокалипсис словами: «Откровение Иисуса Христа, которое дал ему Бог… И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну» (Ап.1:1). Слово АД упоминается на страницах Апокалипсиса многократно. Например: «Вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя „смерть“; И АД СЛЕДОВАЛ ЗА НИМ» (Ап. 6:8).

Апокалипсис сыграл большую роль в истории христианства. Мы подробно обсуждаем эту тему в книге «Империя», см. Дополнение 2: «Библейский Апокалипсис рассказывает об османском=атаманском завоевании XV–XVI ВЕКОВ».

Если Филострат действительно говорит здесь об Апокалипсисе, то мы вновь получаем, что труд Филострата был написан не ранее XV века, что хорошо согласуется с предыдущими нашими выводами.

Мы уже говорили, что Филострат приводит большую речь, будто бы написанную Аполлонием для своей защиты на суде у римского правителя. Однако речь произнесена не была. Аполлоний «неожиданно исчез» сразу после завершения разговора с Домицианом, см. выше. Евангелия вообще ничего не сообщают о какой-либо речи, написанной или произнесенной Христом перед казнью. Это обстоятельство подогревает наш интерес к речи, приписываемой Филостратом Аполлонию-Христу. О чем же Андроник-Иисус собирался сказать? Этот текст занимает у Филострата ни много ни мало ПЯТНАДЦАТЬ СТРАНИЦ книги крупного формата. Пройдемся по речи Аполлония, отмечая наиболее интересные для нас места. Сразу скажем, что это «выступление» было, скорее всего, написано или существенно отредактировано существенно позже конца XII века и является как бы кратким подведением итогов жизни и деятельности Аполлония-Христа. Что-то вроде надгробного слова.

Филострат говорит: «У Аполлония была составлена речь, которую ОН СОБИРАЛСЯ ПРОИЗНЕСТИ в отведенное правилами время, однако тиран все это время занял описанным допросом — так пусть хотя бы в повести моей найдется место слову Аполлония!.. Любителям праздновитийственных вывертов эта речь придется не по вкусу… — слог не довольно соразмерен, словечки весьма крепкие, да и в выражениях грубость…

Речь его была именно речью мудреца, — вот она.

„Прение наше и для тебя, государь, и для меня имеет превеликую важность…

Мне досталось хуже, чем некогда СОКРАТУ Афинскому, которого обвиняли, будто почитает-де он и проповедует новых богов — но хоть его-то самого никто не называл и не ПРИЗНАВАЛ БОЖЕСТВОМ“» [876:2a], с. 171–172.

Опять в связи с Аполлонием всплывает имя Сократа. Как мы теперь понимаем, оба эти образа являются отражениями Андроника-Христа. Поэтому, когда говорили об «одном», то часто вспоминали и «другого». В дошедших до нас описаниях Сократа его обвиняли во введении новых богов, а Аполлония-Христа — в том, что он сам является Богом. Здесь Филострат все понимал верно. Надо сказать, что на протяжении всей речи Аполлония философ Сократ упоминается неоднократно.

Далее Аполлоний-Христос, обращаясь к Домициану, вспоминает своего личного врага Евфрата-Иуду и обращает внимание на его бесстыдство и жадность к деньгам: «Да будет мне заступником родитель твой (то есть якобы император Веспасиан — Авт.)! Превознося неподкупную мою философию и ДОБРОВОЛЬНУЮ БЕДНОСТЬ, он… разумел происшествия в Египте, когда ЕВФРАТ и с ним множество притворных любомудров, явившись на поклон к самодержцу, БЕЗ ЗАЗРЕНИЯ СОВЕСТИ ВЫМОГАЛИ У НЕГО ДЕНЬГИ… Сам-то я с юных лет брезговал деньгами, так что даже наследственное свое имение — а было оно весьма изрядным! — РОЗДАЛ БРАТЬЯМ, РОДИЧАМ И НЕИМУЩИМ… И в чужих краях не был охоч до денег» [876:2a], с. 175.

Далее Аполлоний снова «вспоминает» Пифагора, то есть, как мы теперь понимаем, «самого себя», то есть Христа. Сообщается, что Пифагор вел простой образ жизни и «был прекраснейшим… изо всех детей Панфа, однако опочил столь юным, что даже Гомер оплакал смерть его. ПОСЛЕ ПЕРЕХОДИЛ ОН ИЗ ТЕЛА В ТЕЛО… И, НАКОНЕЦ, СНОВА ВЕРНУЛСЯ В ОБРАЗ ЧЕЛОВЕЧИЙ, явившись на свет сыном Мнесархида Самосского» [876:2a], с. 176. Тем самым, прямым текстом сказано, что Пифагор ВОСКРЕС ПОСЛЕ СМЕРТИ. Это лишний раз подтверждает правильность нашего отождествления его с Христом.

Далее Аполлоний сокрушается: «Даже и рубищу моему нет от изветчика покоя, И ОН ДОГОЛА РАЗДЕТЬ МЕНЯ ГОТОВ, ИБО ТАКАЯ-ДЕ ОДЕЖДА В ПРЕВЕЛИКОЙ ЦЕНЕ у колдунов» [876:2a], с. 176.

Здесь явно отразилась известная евангельская сцена, когда Христа РАЗДЕЛИ и надели на него багряницу (Матфей 27:28). См. рис. 1.98. Затем, после издевательств, «сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие… Распявшие же Его ДЕЛИЛИ ОДЕЖДЫ ЕГО, бросая жребий» (Матфей 27:31, 27:35).

На многочисленных старинных изображениях Христос представлен во время избиения и распятия почти обнаженным — на нем лишь набедренная повязка. Далее, как мы говорили в книге «Царь Славян», одежды царь-градского императора Андроника-Христа, ясное дело, были богатыми. Поэтому их и делили солдаты у креста, бросая жребий. Мы приводили старинные изображения дележа одежд Христа, где видно, что одеяния действительно были роскошными, из весьма дорогой ткани. См. также рис. 1.68. Интересно, что буквально этот же мотив звучит теперь и у Филострата. Сказано, что одежда Аполлония СТОИТ ОЧЕНЬ ДОРОГО — «В ПРЕВЕЛИКОЙ ЦЕНЕ». При этом добавлено лукавое словечко: «у колдунов», дескать. Вероятно, поздний редактор решил снизить пафос и превратить дорогие одеяния императора в простое рубище, ценное лишь для каких-то колдунов.