— И как они справляются? — ахнула Теона, вместе с Дашкой и Алиной слушающая Джессику.

— Никак! — разозлилась девушка.

Она уже целый час подробно описывала все ужасы, происходящие в деревнях, где никто толком не знает магию: люди не могут перебраться в другое место, потому что орды нежити бродят вокруг поселения, в некоторых поселениях даже со двора — да что со двора — из дома! — выйти нельзя, взбесившиеся зомби и вампиры ломятся в двери и крушат всё, их во много раз больше, чем людей, и воины, у которых из оружия только мечи да факелы, физически не могут уничтожить всю нежить. Нередко поселение оказывается заражено, и люди постепенно умирают от болезни.

Всё это в подробностях, в деталях — а Теона раз в шестой переспрашивает, как людям удаётся справляться!

— Через неделю мы подошли к городу Шедар, — продолжила Джессика, поигрывая серебряным кинжалом, оружием, которое получила каждая из избранных воительниц (и даже не по одному, а по два), — он прямо в лесу находится, прямо как в эльфийских землях, а в этом лесу есть гора, на которой драконье кладбище.

— Подожди! Ты же не закончила про Риадею! — перебила её сестра.

— Я всё сказала, — жёстко ответила девушка.

— Как всё? Там же оставалась умирающая семья!

— Мы воительницы, но не целительницы! Айрис может лечить некоторые болезни, но им нужен был целитель высшего уровня!

— Вы бросили их? — в ужасе прошептала Теона.

— Да! Облегчили их страдания, как могли, и…

— Но это жестоко!

— Заткнись! Ты не понимаешь? У нас не было возможности! И запомни — в мире есть несправедливость!

— Но… — глаза Теоны стали стремительно наливаться слезами.

— Что? Жестоко, да? — не унималась Джессика. — А ты сможешь заявить, что жизнь состоит из побед добра над злом? Объясни мне, я этого в упор не вижу!

Теона беспомощно смотрела на сестру, и вдруг всхлипнула один раз, другой — и заревела в голос. Она что-то бормотала, но из-за рыданий было невозможно разобрать.

Джессика растерялась. Девушка постоянно разговаривала с Теоной в подобном тоне с тех пор, как целительница появилась в их доме — но такой реакции ещё не видела. Теона обычно вздыхала и оставляла Джессику в покое, реже — пыталась отстаивать свою точку зрения. Её не задевали оскорбления, она прощала молодой воительнице избиения, а сейчас её неизвестно почему прорвало.

Девушка не знала, что делать. Извиниться ей в голову не пришло, а Дашка с Алиной, не менее шокированные, так как уже становились свидетельницами сцен, когда Джессика обращалась с сестрой и похуже, а Теона даже не переживала особо.

Но Теона прекратила реветь сама: утёрла слёзы и прошелестела:

— Хорошо, Джесс, рассказывай дальше.

Завершила повествование девушка быстро, так как опасалась говорить неприятные вещи, из которых её история состояла почти целиком.

— Ты как, нормально? — снова спросил Саша.

— Да, — соврала Дашка, что, впрочем, не имело смысла: слишком она неважно выглядела.

За последние два месяца Дашка и так потеряла весь загар, так как вынуждена была избегать солнца, а сейчас совсем побледнела, да ещё и чувствовала такую слабость, что каждые два шага ей приходилось хвататься за что-либо или за кого-либо, чтобы не упасть. На улице сегодня очень ярко светило солнце, была духота, плохо становилось даже людям, а бедная вампирша и вовсе еле держалась.

Вышла из дому она по единственной причине: сегодня был день инициации Теоны, с которого новая Солнечная Принцесса должна была не расставаться с её великим артефактом, Жезлом Света. Инициация, как говорила вся деревня, представляла собой неописуемо красивое зрелище, и не увидеть его было бы преступлением.

— Тень бы найти, — обеспокоено бормотал Саша, поддерживая Дашку, вернее, уже волоча её на себе.

Происходить всё должно было на поляне у обрыва за домом старейшины, поэтому рассчитывать на место там не приходилось. Люди ожидали чуда в тени деревьев, поляну окружающих, а нагло встать в центре нельзя было по двум причинам. Во-первых, чтобы не мешаться Теоне, во-вторых, чтобы не получить убойную дозу солнечных лучей.

Друзья подошли к обрыву. Большинство жителей собиралась внизу, на берегу реки, где обычно проходили тренировки учениц Айрис. Там все тени тоже были заняты.

Пока компания оценивала ситуацию, к ним подлетел дракон Гордон.

— Ладно, спустимся вниз, — махнул рукой Джейк. — Смотреть-то больше неоткуда.

Они забрались дракону на спину, он спустил их. Компания принялась энергично вертеть головами, выискивая, куда можно встать. Саша не выдержал:

— Мистер Тейлор, пропустите Дашку, ей нельзя находиться на солнце!

— Разумеется! — маг тут же вынырнул из-под дерева, плакучей ивы с серебристо-зелёными листьями, под кроной которой сидело ещё человек пять.

Дашка устроилась между волшебницей, держащей на коленях магический шар и общающейся с его помощью с каким-то стариком, и продавцом из книжной лавки.

Скоро к друзьям подбежала Джессика. Отряд Лесных Воительниц находился тут с самого утра — тренировка была, — и Айрис только сейчас закончила высказывать девушкам своё недовольство результатами.

— Айрис тебя посмотрит, — выдала Джессика согласие тренерши.

Госпожа Ави, как известно, была не только воительницей, но и неплохо разбиралась в магии, в том числе и исцеляющей, и обещала помочь Дашке, которую побочные эффекты от действия волшебного кулона в последние дни мучили довольно сильно.

— Ой, кажется, начинается! — Алина пальцем показала вверх, на обрыв: на краю его стояли старейшина и Вивьен и смотрели на народ своей деревни, ожидая внимания.

Все, кто на этот момент сидел, встали. Многие подошли поближе.

— Это проявление уважения к предкам, — тихо сказал Дерик, нагнувшись к Дашке. — Понимаю, тебе тяжело, но надо подняться и выйти вперёд.

Она подала ему руку: ну ладно, я потерплю солнце.

Старейшина со священницей переглянулись, ещё раз опустили глаза вниз, на собравшихся. Наверное, Фредерик и Вивьен сейчас гордились людьми Фатоны.

И вот народ, стоящий наверху, расступился, дав дорогу Ей.

Теона казалась напуганной. Шла она медленно, неуверенно, словно после каждого шага задумывалась: делать следующий или нет?

Фредерик и Вивьен поклонились ей. Остальные не стали этого делать, очевидно, этот поклон был особым ритуалом, выражающим то, что два главных человека деревни уже не главные.

Она отдала священнице Жезл Света, который несла так, будто вот-вот его выронит, и приблизилась к обрыву.

Духота сразу исчезла, повеяло прохладой, да такой, что Дашка, у которой давно притупились все ощущения, её почувствовала сполна. А на Теону подул ветер… Нет, это были все пять Великих Ветров королевства, слившиеся в один воздушный поток. В нём кружились и разноцветные огоньки Предостережения и Надежды, и листья Слёз, и бутоны Смуты, и лепестки Перемен. И среди них ещё то, чего не было ни в одном Ветре — маленькие пёрышки, такие белоснежные, что казалось — светятся.

Теона скрестила руки на груди, зажмурилась, чувствуя, как прохлада проходит сквозь неё, вдохнула и выдохнула, открыла глаза и развела руки в стороны, будто потянулась после хорошего сна, задержалась так на несколько секунд и протянула их ладонями вверх. Ей не объясняли, что нужно делать, она догадывалась сама. Похожая инициация была у избранных людей всех времён и земель королевства, и каждый вёл себя по-своему.

А наблюдающие люди видели, как Теона перестаёт воспринимать всё, кроме этого единого Великого Ветра, собравшего в себя души мудрейших предков. Это был своеобразный диалог: она отдавала им вою готовность принять новую судьбу, а они ей — своё одобрение.

Ослепительно-белоснежные перья тем временем собирались за спиной Теоны, образуя крылья, как у ангела. Как только они сформировались полностью — сразу ожили и затрепетали, приподняв Теону над землёй. Волшебница медленно, чувствуя, как её наполняет силой, позволяющей летать, отдалялась от обрыва, от людей, которые смотрели на неё, несмотря на слепящее глаза солнце, и боялись моргнуть и пропустить хоть секунду этого великолепия. За ней тянулся шлейф перьев, некоторые из них падали вниз, к берегу реки.