Джейк потянулся с зевком:

— В Альдане все поселения, чьи жители не стелятся перед королём Мартином, — захолустья. Диктатор не допустит, чтобы они процветали. По-вашему, от кого доблестный отряд Лесных Воительниц защищает Фатону? От отрядов Мартина. Если где-нибудь королевские приказы и законы вызывают волну негодования или просто малейшее неодобрение, правитель высылает туда вооружённый отряд для наведения порядка.

Змейки вновь зашипели, высовывая раздвоенные языки, их яд смешивался с кровью Верникова. Все увидели: в его серых глазах клубился туман беспокойных мыслей.

— Может быть, ты всё-таки пойдёшь, куда хотел? — тихо спросила Дашка.

— В лес, собирать лунный камень, — Джейк подтянул колени к животу. — Мистер Меллон заказал мне три мешка к концу недели.

— Лунный камень? — удивилась Алина. — Это что?

— Роса, образующаяся на листьях серебряного дерева, которая днём застывает и становится похожа на нетающие льдинки. Парни, если присоединитесь ко мне, Меллон получит свои три мешка гораздо раньше обговоренного срока, не к выходным, а к четвергу, а если постараемся — то и к среде, завтра.

— Так сейчас уже воскресенье! — возмутился староста.

— Значит, между нашими мирами разница во времени, — резонно ответил Джейк. — Вы пойдёте?

— Разумеется! Надо же привыкать к тяжёлому труду, — хохотнул Верников и поднялся с земли.

— Не такой он и тяжёлый, — подбодрил приятелей Винсент. — Если вас не сильно утомляет лазанье по деревьям. Монотонный, конечно, но компанией-то веселее! Может, наткнёмся на таких же деловых, как мы, тогда не заметите, как день мимо прошмыгнёт. Парни, возвращайтесь в дом, надо взять перекусить и кое-какие вещи. Дамы, — он подмигнул Алине и Дашке, — вся деревня в вашем распоряжении и ждёт, когда её начнут покорять две симпатичные гостьи из Большого Мира! Встретимся за ужином, ужин — в десять!

Винсент, Саша и Фёдоров скрылись в доме. Подруги немного поиграли с летунчиком. Когда зверёк, в благодарность облизав девчонкам щёки и ладони, упорхнул куда-то, Алина задумалась:

— Эх, даже не верится, что мы здесь. Вроде бы и чужое всё, а с другой стороны — я уже свыклась с тем, что домой ой как нескоро…

— Ты так считаешь? — Дашка освежилась водой из фонтанчика. — Что это надолго?

— Никак я не считаю. Всё так складывается так просто, как бы само собой. Домой хочу, но то, что возвращение в Россию мерещится где-то за горизонтом, меня не огорчает. Нет желания, чтобы это злосчастное заклинание для Портала рассекретили как можно скорее. Не собираюсь никого торопить. Как получится.

— А если уже завтра выйдет?

— Хм, — Волкова на долю секунды стала серьёзной, — побыла бы здесь ещё. Когда мы ещё раз в таком мире очутимся!

Пританцовывая, она ушла в дом. Дашка сидела на поскрипывающих качелях. Глаза и уши ей закрывало одиночество.

Кажется, день перевалил за полдень. Или с момента, когда умчалась Алина, прошло всего десять минут. Или — часа три. Дашка не отдавала себе отчёт в этом, она даже удивилась тому, что вдруг вспомнила о времени. Раскачивалась на качелях, слушая их неназойливое поскрипывание и звуки чужой жизни: смех, крики, разговоры, визг, кто-то кого-то звал, шелестел в листьях ветерок, с шорохом колёс и цоканьем копыт проезжали повозки, где-то звякали тарелки, лилась вода. Всё это успокаивало, вводя в забытье, и хотелось подумать, что, стоит только распахнуть ресницы, те неудобства, от которых ныло сознание, исчезнут. Обычно такой безмолвный контакт с окружающей жизнью выручал Дашку, сейчас же он только издевался над ней тем, что, когда Дашка случайно его оборвала, войти в него снова никак не удавалось. Остаться наедине со своей тоской — что может быть хуже? Ты в её руках как исписанный бумажный листок — она сомнёт, скомкает тебя и выбросит. Будет неслышно преследовать тебя, подкрадётся сзади, тронет за плечо и с укоризной скажет: «Ты — ничтожество. Им была, им и останешься».

На задний двор вышли Шаки и Шанди. Девочка еле волочила ноги, она держалась за дракона, обхватив его за шею, и по-прежнему её пальцы сжимали лапку тряпичного котёнка. Шаки метнула испуганный взгляд в сторону Дашки и уткнулась носом в перепончатое драконье ухо.

— Я мешаю тебе? — безразлично пробубнила Даша. — Могу уйти.

Она приподнялась с сиденья, но девочка опять повернула к ней лицо и замотала головой. Дракон подвёл хозяйку к дереву, под которым гости слушали Джейка, Шаки опустилась на корточки и осторожно, избегая резких движений, вытянула ноги. Шанди разлёгся, положив голову ей на колени. Вдруг Дашка поняла, что развалилась на качелях, заняв всё сиденье: она полулежала, свесив одну ногу вниз. Опомнившись, молодая женщина выпрямилась и подвинулась, а девчушка, чьи глаза стали как у загнанного зверька, только крепче прижала к груди свою игрушку и вся съёжилась в комок.

— Боишься… — с обидой на себя сказала гостья и отвернулась. — Знала бы ты, как мне хочется обратно в свой мир. Он серый и скучный, и деревья там бывают разноцветными только осенью. А я всё равно туда хочу. Почему? Да потому что я нашла способ себя обманывать. Богатое воображение — тяжкий крест, Шаки. Ты полагаешь, что резвишься в облаках, пока случайно не перепрыгнешь на грозовую тучу здравого смысла.

— Да, — прошелестела девочка. — Мне все: и мама, и Теона, и Джейк, и Дерик, — обещают, что я скоро выздоровею… Я им верю, а потом… — Шаки сглотнула, чтобы прогнать подступающие слёзы, — начинается новый приступ. Моя болезнь неизлечима, я привыкла, — по щекам девочки побежали солёные ручейки, — что почти не могу ходить… Почти не покидаю дома и двора, и у меня нет друзей… Как только мне снова становится легче — я думаю, что когда-нибудь поправлюсь. Так продолжается уже шесть лет…

Шаки подняла на Дашку переполненные несчастьем глаза, и гостья увидела, что они — совсем как у Теоны, вот только всю жизнь их них вымыло слезами. Эти сёстры вообще были похожи друг на друга так, как будто были близняшками, но Шаки почему-то перестала расти. Между остальными членами семьи не было такого сходства.

Дашка силилась понять — пожалеть ли ей девочку или оставить в покое, поёжилась от невесть откуда взявшейся прохлады, пошла в дом, в комнату, отведённую им с Алиной, и сделала, наконец, то, к чему так фанатично стремилась последние сутки: заснула. Отключилась, незаметно для себя сливая в подушку все свои мысли, ранее прицепившиеся к мозгу, как репейник. Когда её растолкала Волкова, Дашка уже ощущала себя вполне пригодной для очередной дозы идиотских, волнующих, забавных и просто незаурядных событий.

— Соня! Подъём!

— Что стряслось? — Дашка села, протёрла глаза и влезла в кардиган, которым укрывалась, как одеялом.

— Что-что, Анна всех ужинать зовёт! — Алина встала в дверном проёме, упёршись руками в косяк и пальцами выбивая по нему сердитую дробь. — Ты вообще планируешь напоминать о том, что ты живая и шевелишься? Учти: ответишь «Нет», буду таскать тебя с собой, даже если начнёшь упираться.

Почему-то Дашке вдруг захотелось порадовать друзей, да и просто поесть; или же у неё не было настроения спорить, тем не менее, она спустилась за Алиной на кухню. Там за столом уже теснились Джейк, Дима и Шаки, и два стула (один из которых, по-видимому, притащили из другой комнаты) были незанятыми. Дерик и Саша примостились за кухонным. Анна опять готовила зелье, дракон Шанди грыз кость.

Как только подруги протиснулись в помещение, Джейк, развлекавший всех историями, презабавными и по содержанию, и из-за того, что парень говорил с набитым ртом, ухитряясь при этом жестикулировать, прервал своё повествование и крикнул:

— О! Наконец-то! Присаживайтесь; Алекс, Дерик, вам ближе, подайте девушкам ужин.

Алина с Дашкой не без труда впихнулись за стол. Перед ними моментально появились глубокие тарелки, доверху наполненные чем-то вязким подозрительно-зелёного цвета. Дашка поддела ложкой кусок неаппетитной массы и отправила в рот. На вкус оказалось вовсе не так плохо, как на вид. Гостья принялась сосредоточенно опустошать тарелку, поглядывая на друзей. Джейк беспрестанно просил брата что-нибудь передать им: приправу, хлеб, специи. Дерик, сердито ворча: «В следующий раз за кухонным столом сам сидеть будешь», — покорно рылся в недрах шкафчиков и ящиков и швырял Джейку требуемое (судя по выражению лица, втайне надеясь, что один из запросов попадёт младшему братцу не в руки, а прямиком в голову). Однако парень ловил все, что с таким злорадством в него кидалось, и заботливо предлагал всем попробовать. Возня вроде бы прекратилась, народ ужинал молча, потом тишину посчитали неуместной и Джейк, не переставая деловито орудовать ложкой, спросил: