Вампирша отбросила то, что держала в руках, и утёрла рукавом рот. Облегчение. Ярость больше не властвовала над ней, не душила, горло наполнилось влагой. Мир вокруг оживал, наполняясь звуками и ясными образами, которые успешно воскрешали память. Уже ночь. Долго же длилось это безумие! Дашка поднялась с колен, собралась уходить. Нет, лучше улететь, сейчас такое великолепное настроение, такая легкость, находиться близко к земле совершенно невозможно. Но тут она увидела цену этой лёгкости…

Девочка была мертва. Она лежала так, что в лунном свете был хорошо виден след от укуса и размазанная по шее кровь. И жуткий ужас в глазах. Вампирша только сейчас увидела, что девочка ещё младше Шаки, лет семь-восемь.

Мир опять сделался пустым. Всё померкло, отдалилось. Бегающие внутри мысли разом прекратили движение. Я убийца.

Стоп, может, ещё можно что-то сделать? Сильные белые маги почти всесильны. Она заставила себя успокоиться, и тогда в уме восстановилось необходимое: ближайший барак, где живёт маг-целитель. До нужного дома было всего два моста, Дашка взяла на руки мёртвую девочку и отправилась с повинной к старику Джозефу.

— Пожалуйста! Помогите! — она чуть не выломала хлипкую дверь, отчаянно пиная её, потому что выпускать из рук убитую почему-то боялась.

— Дарья, что… — заспанный Джозеф выглянул на крыльцо. — О, Ветры, это произошло!

Он рывком втащил Дашку в коридор и впихнул на кухню. Вампирша усадила девочку на стул, старик наклонился над ребёнком, тяжело вздохнул, положил ладони на грудь несчастной, на то место, где находится сердце, пробормотал что-то — и ничего. Обычно, когда маги совершали обряд исцеления, из-под их ладоней выбивался яркий свет, а у старика вышла только слабая-слабая вспышка. Он повторил заклинание — опять безрезультатно.

— Всё потеряно? — со слезами прошептала Дашка.

— Дети, как правило, после укуса вампира погибают, не вынося его тёмной энергии, и не продолжают существование, превращаясь в вампиров сами, — произнёс Джозеф, не убирая рук от девочки. — У ребёнка невелика естественная защита от тёмных сил, и то зло, что передаётся ему от вампира, ничем не подавляется и убивает окончательно, отторгая любую белую магию. Видишь, как слаба сейчас моя сила?

Дашка, всхлипывающая в тихой истерике, на мгновение замолчала и разрыдалась в голос. Джозеф прервал попытки оживить девочку и сказал:

— Успокойся. Может быть, одной моей силы тут недостаточно, я сейчас Элен разбужу.

Он вышел, за стеной послышался хриплый ото сна голос девушки. Джозеф с Элен кинулись к убитой, протянули к ней руки, но и вдвоём ничего не добились. Кто-то сбегал к соседям, привёл ещё двух белых магов: парня и старушку-волшебницу. Дашку выпроводили в соседнюю комнату, где уже никто не спал. Все по очереди бегали на кухню, надеясь помочь хоть чем-то, к Дашке, после того, как ей предложили сесть, стали относиться как к предмету мебели. Или не до неё сейчас, или они нарочно — вампирше и без того было плохо. Но в этой суматохе она услышала голос Элен:

— Ожила!

Дашка мигом очутилась на кухне. Молодая целительница от девочки не отходила, по-прежнему держа руки на её груди, и строго сказала:

— Ей нужно выпить живой воды, литр, не меньше. Иначе до утра не протянет.

— У нас закончилась, — развёл руками парень с соседнего барака.

— У нас — тоже, — покачала головой пожилая колдунья.

Обитатели этого дома после живейших поисков с горечью сделали вывод, что и у них живой воды нет.

— А откуда эта вода вообще берётся?! — воскликнула Дашка, но никто не заметил её подозрительной неосведомлённости.

— Считай, что ниоткуда, — злился кто-то, но не на Дашку, а из-за безысходности ситуации, — из магических источников или лабораторий алхимиков. Самим такую не создать. Вся, что есть в квартале — с собой из дома привезли. Это не запрещено.

— У кого-нибудь ещё осталась?! — Дашка сорвалась на крик. — Где-нибудь!?!

— Пожалуйста… — простонала девочка. — Хоть сколько-нибудь… Я не хочу… Не бросайте меня… Не надо… — она заплакала.

— Акира Самери! — осенило Джозефа.

— Она далеко живёт, вспоминайте, кто ближе, — возразила Элен, потом наморщила лоб, что-то представила и нервно протянула: — Ладно, отыщем, берите кто-нибудь девочку и пойдёмте!

— Там драконы, забыли?! — чуть не рыдал сосед.

— Так уже утро почти! — заорал Джозеф, хватая на руки полуживого ребёнка. — Всё, некогда спорить, на выход!

Толкаясь и крича друг на друга в истерическом припадке, народ переместился на улицу. Дашка не хотела ничего понимать, она только старалась не терять из виду Джозефа с девочкой, но вскоре перестала думать о том, что происходит, и бродила в толпе сама по себе. До тех пор, пока в толпе не зазвучала тревога.

— Она умирает, быстрее!

— Держись, пожалуйста, держись!

— Не закрывай глаза!

Разом стало слышно, что все целители нервно выкрикивают заклинания, собравшись вокруг ребёнка. Дашка увидела, что у Элен мокрые от слёз щёки, ещё одну девушку всю трясёт. Джозефа с умирающей девочкой заслоняла толпа, вампирша, растолкав всех, прорвалась к ним, захлёбываясь ужасом. Ребёнок уже был без сознания, едва дышал. У четырёх целителей, пытающихся его спасти, протянутые руки дрожали от напряжения, свет из-под ладоней лился настолько яркий, будто был электрическим, освещая лица всех волшебников. «Получается», — пробормотал кто-то сзади.

— Не мешайся, — какой-то парень вдруг одёрнул Дашку, — лучше беги за живой водой. Хоть помнишь, у кого мы уже безуспешно спрашивали?

— Нет, — честно буркнула она.

— Проклятье! — сплюнул сквозь зубы парень и рванул к бараку через мост.

Дашка стояла, уставившись ему вслед, и очнулась только, когда он вернулся, разочарованно протянув, что и в том доме нет живой воды. Парень, что-то спросив у кого-то, умчался в другом направлении. Пару минут спустя он не вернулся, и Дашка снова пробилась к Джозефу и девочке. Свет волшебства всё усиливался, и это успокаивало.

Внезапно Элен пошатнулась, вскрикнув.

— У меня весь запас сил кончился, — смущённо пробормотала она, потирая виски.

— Голова заболела? — спросил Джозеф. — Немудрено, столько раз за ночь использовать добрый десяток высших заклинаний — для волшебницы, только-только закончившей Академию, это не шутки.

— Я чуть-чуть отдохну и продолжу, — сказала Элен.

— Ну уж нет, — нахмурился Джозеф, — так и умереть можно, если перестараться.

— Ох, и я уже себя плохо чувствую, — сокрушённо вздохнула седая колдунья, отведя руку от девочки. — Годы уже не те, сожалею, но я тоже не могу продолжать.

— Позовите кого-нибудь ещё! — велела Элен, глядя на магический свет, который стал заметно тусклее. — Силы двоих ей может не хватить.

Часть присутствующих при этой драме разбежались в разные стороны, их крики с отчаянными просьбами о помощи раздавались на весь квартал, как и колотьё в двери бараков, взволнованные восклицания разбуженных: «Что случилось?!» и топот несущихся к девочке. Прошли считанные минуты — вокруг Джозефа и неё собралась туча народу.

— Что тут происходит? — прозвенел оглушительный женский голос. — Что с Дженни? — молодая колдунья, очевидно, мать умирающей, кинулась к девочке. — О, Ветры, что с ней?

— На неё напала вампирша, — вздохнул Джозеф. — Часа три назад.

— Это я, — произнесла Дашка. — Простите, — и ей стало гадко от этой последней фразы, выглядящей до безобразия нелепо. Ну зачем она это ляпнула?

А женщина посмотрела на неё глазами, полными боли, но не ненависти или презрения. В её взгляде даже обвинения не читалось. От этого Дашке стало не по себе.

Несчастная мать взяла ребёнка на руки, прижала к себе…

— Она уже не дышит, — женщина подняла глаза, заблестевшие от слёз, — и сердце у неё не бьётся.

— Мы… Не заметили?! — голос Элен задрожал от нападок истерического смеха.

— Да, получается. Джозеф передал её мне уже… мёртвую… — прошептала женщина.

Дашка безумно хотела тоже умереть, прямо сейчас. А ещё лучше — проснуться.