— Что читаешь?

— «Заклинания магии Огня первого уровня», — Дашка протянула ей книгу.

— Это ведь не наша книга, — Марика полистала страницы. — Твой интерес понимаю, но такое обычно дети изучают. Очень редки случаи, когда человек узнаёт о своих способностях только к семнадцати годам или позже, а те, у кого сила с детства, не откладывают её развитие до совершеннолетия. Те, у кого ты брала книгу, должны были поинтересоваться, зачем эта книга нужна кому-то из нас. Всем в квартале известно, что Шаки из-за болезни волшебство изучать не может, тем более Огненное, одно из самых мощных видов.

— Я сказала, что не имела времени учиться волшебству, так как состояла в отряде Лесных Воительниц, пока на меня не наложили Верманское проклятие, — созналась Дашка. — Я слышала про такое от Томаса.

— Проклятие, из-за которого у человека пропадает прежняя физическая подготовка? — уточнила Марика. — Ну, могу насчёт тебя сделать два вывода. Твоя внимательность позволяет тебе врать так, что представительницу другого мира в тебе не разглядят. Это ценное умение, порой и бесценное. Но для того, чтобы твоим словам поверили, ты соврала не очень удачно. Айрис ведь сама колдунья, так что многих своих учениц и магии обучает. Впрочем, про это знают не все, и твои слова, вероятно, приняли всерьёз. И не забывай, что у многих, кого сослали в Денаувер, есть что скрывать. Так что если кто-то понял, что ты врёшь, он не придаст этому значения. По этой же причине ты можешь недоговаривать то, чего не знаешь.

— Николас Гриффин явно имеет какие-то тайны, но даже его банда не может уловить, какие, — вспомнила живой пример Дашка.

— Ну вот! Только не делай его образцом для подражания, ладно? — рассмеялась Марика.

Вдруг на улице раздался голос Чарли, соседа:

— Скажите, Марика здесь?

Вампирша жестом послала Дашку открыть дверь, а сама выглянула в окно и жестом же пригласила соседа войти.

— Марика, срочно требуется твоя тёмная сила! — выпалил он, едва в комнате оказалась его голова. — Мы идём уничтожать Потрошителя, — пояснил Чарли, влетев в помещение целиком.

— А что я вам говорила! — с чувством довольства своей правотой, но в то же время сердито воскликнула Марика. — Давно было пора, вы всё боялись. Отвечай, вы решились на это, потому что с Джейком Винсентом что-то серьёзное?

Потрошителем в квартале называли болотного монстра, того самого, от которого досталось Джейку. Монстр представлял собой хищный цветок со щупами вместо листьев. Он был агрессивен не в меру, пускал в ход, как обычные монстры, не один щуп, а все, и причинял, соответственно, куда больше хлопот, чем прочие болотные твари.

— Да, что с Джейком? — Дашка подошла к Чарли, смотря на него так, что он был вынужден прятать от неё глаза.

— Всё в порядке, — буркнул сосед, — выглядит не хуже, чем все предыдущие пострадавшие от щупов Потрошителя. Просто этот монстр уже изрядно всем надоел.

— Именно сегодня, — съязвила Марика. — Несколько минут назад твою голову вдруг посетила замечательная мысль: а не убить бы эту дрянь, которая всем покоя нет даёт?

— Мисс Новиш, вы сами понимаете, это дело нелёгкое, — виновато протянул Чарли.

— Ага, и ты, осознавая сложность задачи, все шесть лет, что тут живёшь, изобретал гениальный план по избавлению квартала от этого монстра, — не сдавалась Марика.

— Мисс Новиш!!!

— Уже поняла, Чарли. Когда ко мне обращаются по фамилии, значит, от меня хотят получить какую-то гениальную идею, — Марика выдохнула, усмиряя раздражение. — Да уж, одним из моих самых идиотских решений было то, что я заподозрила вас в способности избавиться от Потрошителя самостоятельно. Следовало продумать всё самой, а с вас лишь потребовать привести продуманное в действие. Ну ладно, раз виновата — придётся исправляться. И всё-таки, какие же вы все вредные! — добавила она с беззлобным укором.

— Что, пойдёмте? Там нас ждут уже, — Чарли распахнул перед ней дверь.

— Представляю, как долго, если я для тебя вдруг стала «Мисс Новиш», — усмехнувшись, Марика вышла, Чарли — за ней.

Дашка продолжила чтение, но через три страницы остановилось: в голове опять началось помутнение. Молодая женщина к ним уже привыкла. Подобное состояние, очевидно, и было усиливающейся жаждой крови. Оно охватывало Дашку сначала раз в несколько дней, потом ежедневно, потом по несколько раз на дню, и напоминало алкогольное опьянение: голова кружилась и в ней был такой туман, что Дашка плохо понимала, что делает. Вампирша к этому привыкла. Потом ко всем симптомам добавилась и, собственно, жажда. Причём хотелось именно свежей крови, несмотря на то, что Дашка её ни разу не пробовала. Но и на это она перестала обращать внимание. Чтобы прийти в себя, надо было поступить предельно просто — проспаться.

Она не стала паниковать и сейчас. Отбросила книгу, зарылась в подушку. Обострения длятся с каждым разом всё дольше, это наверняка будет держаться до ночи. Посчитав, что день закончен, Дашка закрыла глаза. Уснуть не удавалось — только задремать, но дремота была ненадёжной, вампирша постоянно пробуждалась. Мешала особенная, невероятная жажда. В горле пересохло так, что внутри всё жгло огнём. Дашка нетвёрдой походкой добралась до кухни, налила себе воды, но она в горло не лезла. Вампирша с трудом сделала несколько глотков: было так противно, что больше она не осилила. Облегчения это не принесло, наоборот, после воды ещё и затошнило. Дашка вернулась в постель, но из-за тошноты дремота не находила.

Пришли друзья всей компанией. Они шумно обсуждали, как стараниями всего квартала убрали, наконец, Потрошителя, и что в честь такого грандиозного события устраивают большой праздник. Забежали в барак друзья только для того, чтобы что-то взять и спросить Дашку, не пойдёт ли она с ними принимать участие в веселье. Дашка не видела и не слышала, что именно потребовалось вынести из дома компании, лежала, нырнув с головой под одеяло, и даже не высунулась, чтобы поздороваться. Друзья уже привыкли, что у Дашки бывают такие обострения, поэтому, хоть очень хотели позвать её с собой, и беспокоить её не стали.

Комната опустела. Из разговоров друзей Дашка уловила, что уже глубокая ночь. Это её настораживало. Обычно приступ, если настигал её днём, в это время медленно стихал. А сейчас он продолжал усиливаться! От сухости во рту Дашка уже языка не чувствовала, ей казалось, у неё не горло, а печка. Сознание тоже отказывало, она плохо понимала, что с ней происходит. Звуки перестали долетать до неё, в голове и перед глазами всё плыло… Дашке не было гадко физически — ей было страшно. Она явственно ощущала, как из неё стремительно испаряется воля. Молодой женщиной командовало что-то необъяснимое. Оно заставило её выйти на крыльцо, дальше Дашку куда-то понесло.

Она ориентировалась в квартале превосходно, к нужному бараку всегда шла, не задумываясь, — сейчас она не понимала, куда идёт, а заставить разум отвечать ей не могла. Всё, что Дашка смогла осознать — это то, что она уже не идёт, а почти бежит… Мчится со всех ног… Отрывается от моста и летит, не набирая высоты… Дальнейшее с ещё большим трудом поддавалось восприятию. Какая-то толпа людей… Кажется, они её знают. Вдруг все пропадают, скрываются, и это отчего-то злит, будит внутри мощнейшую ярость. Она придаёт энергии, заставляет метаться по всему кварталу, кажется, в поисках чего-то, что приведёт её в чувство. Её организму требовалось нечто, и она была вся в напряжении, готовая броситься на любого, кто носит в себе то, в чём она так мучительно нуждается.

Внезапно её потянуло в сторону. Что-то притягивало, манило, звало… Навстречу ей шли парень и молодая женщина, немного от него отстающая. На долю секунды у Дашки мелькнула мысль, что она его где-то видела, но тут же скрылась под волной дикого желания впиться ему в горло. Кровь! Сейчас же! Немедленно!

И тут вампирша заметила, что в метре от неё, в зарослях, в ужасе притаилась девочка. Дашка остановилось, новое, хищное подсознание подсказывало, что лучше кинуться на ребёнка, он не сможет сопротивляться, а с парнем придётся ещё бороться. Охотничий азарт приказывал не упускать намеченную жертву. Дашка решила подчиниться ему, отвернулась от дрожащей девочки, подняла глаза — те двое уже уходили. Вампирша приготовилась броситься за ними, но адская сухость во рту на миг обернулась не просто неприятным ощущением, а жгучей болью, вырвав из Дашки короткий стон. Нет времени догонять, она не выдержала — бросилась…