— Центурион. Успокойся. Выполни простой приказ. Не дергайся.

— Есть, командир. — Он побежал вниз по лестнице. Адранис посмотрел ему вслед. Внизу звучали приказы, призванные восстановить в крепости подобие порядка. Кто-то громогласно распорядился открыть ворота, потом труба заиграла побудку, словно кто-то из легионеров еще не проснулся. Лагерь основных сил находился на открытой местности, в двухстах ярдах от укреплений. Потребуется время, чтобы поднять людей, построить, поставить перед ними задачу и направить на оборонительные участки.

Что ему делать в первую очередь, Адранис знал. Миг, и он уже мчался по лестнице в свою комнату, перепрыгивая через три ступеньки. Нужно было надеть доспехи, взять шлем и, главное, найти Роберто.

859-й Божественный цикл, 35-й день от рождения генастро

Помощник Роберто несся вслед за ним с нагрудником и шлемом. Когда Дел Аглиос с шумом вломился к Келл и Нунану, они уже оделись и опоясывались мечами. В лагере легиона трубили тревогу. Лица у генералов были хмурыми и сердитыми.

— Проклятье, нас застали врасплох! — выругался Нунан.

— Мы проявили самодовольство, — подхватила Келл.

— Теперь это уже не имеет значения.

Наконец остановившись, Роберто дал помощнику надеть на него панцирь и стал застегивать ремни. Стены крепости продолжали содрогаться под непрекращающимися ударами. Пронзительные крики эхом отдавались в коридорах.

— Вывести людей и построить на открытом пространстве, позади крепости! Кавалерию на фланги! Держать строй, внутрь не соваться. Помните, вы — легион и рождены драться строем на открытом пространстве. Мы не можем позволить себе терять сотни людей в рукопашной. Лучше оставить крепость и сдержать их позже, на другом рубеже.

— Да, генерал.

— Дина, Павел. Командуете вы. Нечего на меня смотреть, действуйте. Принимайте решения. — Оба коротко кивнули. — Отлично. Вперед!

Роберто повернулся к помощнику и вытянул руки. Тот надел на генерала латные перчатки. Дел Аглиос водрузил на голову шлем, вместе с его успокаивающей тяжестью ощутив прилив воспоминаний. Сердце забилось быстрее, повысился тонус мышц.

Сейчас ему предстояло решать проблему, с которой надо было покончить десять лет тому назад. Он чуял, чем все это пахнет: Конкорду предстояло заплатить за проявленное когда-то милосердие.

— Береги себя, Эридес, — сказал Дел Аглиос помощнику. — Отправляйся в лагерь.

— Мое место здесь, рядом с тобой, — возразил Эридес. — Так было всегда.

Роберто положил руку ему на плечо. Помощник ответил генералу взглядом воина, которого он приблизил к себе на поле боя с Цардом десять лет тому назад. Однако теперь болезнь лишила Эридеса сил. Взор оставался твердым, но рукам и ногам явно недоставало силы.

— Я сам давно не надевал доспехи, Эридес, но я здесь командую и должен быть с легионом. Ты — нет и подвергаться опасности тебе незачем. Мне нужна твоя голова, друг мой. Береги ее.

— Слушаюсь, мой генерал.

— Никак не можешь называть меня иначе?

— Другое обращение вам не подходит.

Роберто распахнул дверь. Мужчины и женщины бежали мимо в направлении ворот и моста. Звякали доспехи, в свете снова зажженных по всему замку фонарей поблескивали наконечники копий. Эридес двинулся направо, Роберто налево и тут увидел сбегавшего по лестнице с галереи Адраниса. С несказанным облегчением братья коротко обнялись.

— Тебе нужны доспехи, — указал Роберто.

— Я знаю. Послушай, Роберто. Камни, которые падают на нас, не цардитские. Они повернули катапульты на платформе за мостом. Единственное объяснение — цардиты заняли форт. Наши, кто спасся, прибежали к воротам. За ними валит еще больше народу, но…

Он замялся. Роберто посмотрел брату в глаза и увидел растерянность.

— В чем дело? Давай не тяни.

— Те, что идут позади. С ними что-то не так.

— Как и с бурей, которая на нас налетела, — добавил Роберто, начиная складывать факты вместе. — Все происходит не слишком естественно.

Адранис покачал головой.

— Именно.

— То-то и оно. Давай надевай доспех. Встретимся у ворот. Нам потребуется твоя отвага, брат. Здесь не обошлось без этого мерзавца Восходящего.

Роберто побежал к воротам, открытым, чтобы впустить перепуганных ополченцев. Крикнув, чтобы ему дали дорогу, но не слишком полагаясь на слова, генерал локтями прокладывал себе путь против общего течения. Он старался не забивать себе голову теми странным возгласами, которые слышал от бежавших навстречу, однако отметил, что это вряд ли добавляет мужества страже у ворот.

— Эй, капитан, — крикнул Роберто командиру крепости. — Возьми у каждого полный отчет обо всем случившемся в форте. От каждого по отдельности.

— Будет исполнено, господин, — ответила она. — Слышали посла — исполняйте! Всех в столовую! Накормить горячим, дать перевести дух, потом собрать отчеты.

— Медвежьи Когти на подходе, — сказал Роберто. — Думаю, нам еще рано считать эту схватку проигранной.

На цитадель обрушился очередной залп камней. Посыпались пыль и штукатурка.

— Даже под таким обстрелом крепость простоит до утра, — заверила капитан — Эй, все по местам! Лучники, на стены!

Роберто выглянул в открытые ворота. По мосту к ним направлялись граждане Конкорда, а за их спинами, над укреплениями на той стороне, где снова загорелись огни, реяло знамя Царда. В проеме ворот и у окон толпились захватившие форт враги. Правда, если ему не изменяли глаза, ликования среди них не наблюдалось.

— Закрыть ворота! — приказал Роберто. — Немедленно!

— Но, командир, нам нужно пропустить людей внутрь, — возразила капитан. — Опасности нет.

— Нет? Разве ты не слышала, что кричат те, кто прибежал сюда?

— Но вы не можете этому верить. Они умом повредились.

— Может быть, но я пока нет. Я знаю одно: сюда направляются люди, пронзенные стрелами. Люди, которые должны быть мертвы. — Он повысил голос. — Закрыть ворота!

Солдаты переминались с ноги на ногу, переводя взгляд с Роберто на капитана и обратно.

— Это наши люди. — В голосе капитана прозвучала мольба.

Роберто снова посмотрел на мост. Люди в мундирах Конкорда. Но у кого-то стрела торчит из горла, а у кого-то из груди, прямо из сердца. Один лишился руки, у другого бок рассечен так, что видны ребра.

— Поверь мне, — тихо произнес он. — И не заставляй меня применить власть. Это не наши люди. Больше не наши. Закрой ворота.

Капитан посмотрела на своих солдат и кивнула.

— Выполняйте! — велела она и снова повернулась к Роберто. — Что теперь, генерал? Мы закрыли ворота перед людьми, которых мы могли бы спасти. Ты что-то знаешь. Нам тоже не помешало бы знать.

Створки уже свели и теперь задвигали засовы. У ворот толпилось около пятидесяти человек, и все они смотрели на Роберто с нескрываемым гневом. Перед воротами находился плац, способный вместить две тысячи легионеров или пять сотен кавалеристов, и сейчас это пространство быстро заполнялось. Две главные лестницы вели оттуда на караульную галерею и к артиллерийской платформе, но имелось и множество других, обеспечивающих доступ на стены по всей их протяженности.

— Сформируем линию обороны здесь, — объявил Роберто. — Копейщики и лучники в центре, перед местом возможного прорыва. Мечники ближе к флангам, в качестве ударной силы.

Капитан не сдвинулась с места.

— Капитан, цардиты приближаются. Мы должны обороняться здесь до прихода легиона. Скоро камни начнут бить по воротам, а они, в отличие от стен, долго не продержатся. Более того, у меня есть опасения, что враг для поддержки наступления располагает не только метательными машинами. Но мне некогда убеждать каждого по отдельности. Пусть люди построятся, я буду говорить со всеми.

Капитан кивнула и принялась отдавать приказы. Она знала его. Они все его знали. Роберто Дел Аглиос слыл непобедимым генералом, самым удачливым из всех полководцев Конкорда. Сейчас наступил момент, когда эта легендарная слава была нужна ему как никогда. Требовался непререкаемый авторитет, поскольку Роберто выглядел в их глазах человеком, бросающим на произвол судьбы и обрекающим на гибель своих соотечественников. И объяснить солдатам мотивы этого поступка чрезвычайно трудно. Как убедить людей в том, во что и сам с трудом веришь? Где взять доказательства, на что сослаться? На туманное воспоминание о разговоре с Полом Джередом, произошедшем много лет тому назад? Однако в столовой полно тех, кто подтвердит его слова.