— Бародов. Я из Атрески.

— Спасибо тебе, Бародов, и всем вам тоже. Я ценю ваши старания. А сейчас идите, выпейте и вздремните, а я, пожалуй, схожу на стены и кину взгляд на дорогу. Что это там пылит, а?

— Если повернуть увеличитель другой стороной, будет казаться, что они дальше. — Бародов осклабился, и на покрытом сажей лице сверкнули белые зубы.

Работники рассмеялись. Моралий тоже.

— Толковый совет.

Моралий поспешил к восточным воротам и по боковой лестнице поднялся на стену. Там находились только часовые, которые смотрели в сторону приближавшихся, кем бы они ни были. Вьющаяся пыль различалась невооруженным глазом — бурое пятно, двигавшееся вдоль южного края Тарнских топей. Похоже, гостей стоило ждать не с главного приречного тракта, а со второстепенной дороги, что приведет их прямо к восточным воротам. Вообще-то самым удобным и быстрым был путь по реке, но, возможно, с транспортом дело нынче обстояло неважно. Как и со всем прочим.

Один из караульных заметил Моралия, и они повернулись к нему в ожидании указаний. Он приветственно взмахнул рукой и спросил:

— Далеко они, как по-вашему?

— Не очень, — ответил один, державший увеличитель. — За полдня доберутся. Только-только перевалили первую возвышенность, так я думаю.

— Разведчики, конечно, высланы? И мы можем не опасаться, что это вражеское вторжение?

— Так точно, высланы. И никак нет. Можем не опасаться. Наши разведчики видели легионные штандарты и много повозок. Это наши, только почему-то без конницы. Идут своим ходом.

Моралий покачал головой и, с улыбкой припомнив слова молодого кузнеца, поднес к глазу увеличитель. Облако пыли казалось совсем близким. Часовой был прав: Медвежьи Когти недалеко.

— Ладно — промолвил мастер, возвращая увеличитель и чувствуя легкое раздражение. — Лучше пойду и посмотрю, что у нас для них действительно готово.

Досада не покидала его на всем пути вниз со стены на артиллерийский двор. Огороженная площадка была битком забита боевыми машинами, как готовыми, так и разобранными. Работники возились с деталями могучих онагров, обстругивая дерево, обновляя крепления и заменяя веревки. Еще больше онагров, вместе с баллистами и катапультами, стояли наготове, поблескивая свежей смазкой и сверкая отполированными металлическими деталями.

Слева, на плотницких площадках высоким накатом лежали бревна. Сирранцы, помимо всего прочего, являлись исключительно аккуратными поставщиками, и их отменная деловая древесина поступала неукоснительно во исполнение соглашения, заключенного Роберто Дел Аглиосом. И на радость казначею. Сборщики вечно ворчали по поводу высоких цен на сырье, снижающих доходы казны. Впрочем, если с лесом дело наладилось, по части металлов и минералов все обстояло не так хорошо. От Асфорта до Карка не ближний свет, но сырья такого качества, как тамошнее, взять больше негде.

Восемь полыхающих кузнечных горнов изрыгали едкий, вонючий дым, пятная ясное небо. Группа молотобойцев вбивала крепежные штыри в станину онагра. Рядом лежали стальные полозья, на которые после окончательной подгонки предстояло установить деревянную раму.

Моралий направился в контору, надеясь узнать что-нибудь утешительное по части продвижения работ, хотя с окончания его предыдущей смены прошло всего пять часов. Неудивительно, что он еще к двери не подошел, а на него уже снова навалилась привычная, но от этого не менее тяжкая усталость. Нужно плеснуть в лицо воды и на несколько мгновений расслабиться. Когда он взялся за дверную ручку, пара работавших неподалеку механиков посмотрели на него и тут же отвели глаза. Мастеру это не понравилось, но заострять внимание он не стал: от такого напряжения все какие-то нервные. Войдя внутрь, Моралий закрыл за собой дверь. Ставни тоже оставались закрытыми, так что по сравнению с наружным шумом в помещении стояла относительная тишина. Ощущение, близкое к блаженству.

Контора была невелика, с деревянными стенами, сплошь завешанными пергаментами с планами, графиками и данными о ходе выполнения различных работ. На письменном столе царил безукоризненный порядок: неряшливости и неразберихи Моралий не терпел и всегда точно знал, где надо искать любую, даже самую завалящую бумажку. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заметил, что за его столом, в кресле, просматривая деловые пергаменты, сидит какой-то человек.

— Чем могу помочь? — спросил Моралий.

Его кабинет не запирался, и если посетителям приходилось ждать, когда он появится у себя, они нередко устраивались здесь как у себя дома. Незнакомец поднял взгляд. Лицо его имело какой-то странный оттенок, зеленовато-бурый, напоминающий древесную кору.

— О, я полагаю, ты можешь помочь мне в одном великом деле, — отозвался он, и Моралий вдруг увидел, что его глаза вспыхивают разными, перетекающими один в другой цветами.

859-й Божественный цикл, 46-й день от рождения генастро

Откуда-то из-за производственных площадок донесся вопль. Моралий почти не обратил на него внимания, но следом за этим привычные рабочие звуки, стук молотков и визг пил оборвались, а потом им на смену пришли людские крики, набат и топот ног.

— Эти звуки сообщают мне, что произошло нападение, — с повергающим в ужас спокойствием промолвил человек, судя по глазам Восходящий.

Моралия охватил страх, подобного которому он не испытывал никогда в жизни. Он отшатнулся, попятился к выходу, судорожно пытаясь нащупать за спиной дверную ручку. Восходящий наблюдал за ним, кивая.

— Хорошая идея. Выведи своих людей на улицы. Надо дать отпор нападающим.

— Нападающим?

— Предположительно.

Восходящий сделал жест наружу, в направлении города, откуда теперь доносились не только испуганные вопли, но и приказы, и лязг оружия. Воздух был пропитан страхом, не позволявшим Моралию четко мыслить. Не позволявшим мыслить вообще. Все это казалось невероятным. Медвежьи Когти шли за своими боевыми машинами… Кто же, спрашивается, мог атаковать город? О речных пиратах здесь не слышали уже четверть века, а цардиты не заходили в такую даль даже во время своего опустошительного вторжения в Конкорд десять лет назад.

— Кто они? — выдохнул мастер, мотая свинцовой, ничего не соображающей головой и с трудом разлепляя губы.

Восходящий поднялся с кресла.

— Иди и посмотри.

Моралий кивнул.

— Пойду и посмотрю. Ты здесь, чтобы помочь?

— Ну, — Восходящий помахал рукой, — это зависит от точки зрения. Иди, иди.

Моралий отворил дверь, выбежал наружу и почувствовал, как его словно окатила волна, мигом промыв и прояснив сознание. Он оглянулся назад, на свою контору — дверь была закрыта. Сейчас Моралий не мог бы с уверенностью сказать, точно ли он видел Восходящего и разговаривал с ним, но в одном сомневаться не приходилось: Асфорт действительно подвергся нападению!

Механики бежали со двора к воротам, спеша к своим домам и семьям, за оружием. Туда же, по направлению к воротам, двигалась легионная стража, человек сорок — пятьдесят. Над их головами поблескивали наконечники копий. На северо-западе Моралий увидел поднимавшийся над городом дым. Возможно, нападавшие нагрянули из леса. Он тоже бросился бежать: его жена и дети оставались дома одни.

— На запад! Сбор на западе! — Моралий обернулся на голос капитана Лакарова, коменданта гарнизона. — Закрыть восточные ворота. Верховые, к Медвежьим Когтям!

Пара всадников промчалась через ворота, которые тут же захлопнулись. Моралий бежал рядом с комендантом, оба они спешили к восточным казармам, расположенным в нескольких сотнях ярдов. Над городом захлебывались набатные колокола, поток людей устремлялся по главной улице назад, с форума и из базилики. Небо все больше и больше заволакивало дымом.

— Откуда они взялись? — на бегу спросил Моралий.

— Понятия не имею. Я ждал передовых всадников Медвежьих Когтей, а тут такое… — отозвался Лакаров. — Ты, надо думать, сейчас к семье? Оставайся дома, не высовывайся.