— Вот как?
— Моряки народ суеверный. А в последнюю пару дней, как ты должна знать, к нам прибывают беженцы. Мертвецы вышли в море. Как ты думаешь, много ли найдется моряков, исключая окетанов, которые заинтересованы в такой встрече?
Они шагали вдоль пристани. Стертий прервал разговор с Элиз и принялся с жаром убеждать людей, что само появление в порту персоны такого ранга свидетельствует о твердом намерении властей обеспечить безопасность и исправить сложившееся положение. Элиз же напомнила им о планах Карла Ильева и о том, что весь патрулирующий морские пути флот ищет встречи с врагом и готов к ней.
Все время, пока они шли вдоль пристани к одному из господствовавших над горловиной бухты укреплений, с лица Стертия не сходила натянутая улыбка. Лишь внутри он позволил себе избавиться от нее. Элиз, поднимаясь по винтовой лестнице на крышу, к позициям метательных машин, ощутила, как у нее сжимается горло. Наверху стояли онагры. Механики хлопотали вокруг них, уточняя наводку, смазывая маслом детали, подтягивая крепления.
Портовые стражи отсалютовали Элиз, но бодрости в этом приветствии не наблюдалось. Все вместе и каждый по отдельности они выглядели напряженными. Даже испуганными. Стертий по-прежнему хранил молчание. На флагштоке на морском ветру реял флаг, подтверждавший принятие сигнала. Стертий вручил ей увеличитель и указал направление — на корабль, находившийся в открытом море. Далеко от гавани, вне видимости невооруженным глазом.
После нескольких мгновений поисков на широкой морской глади Элиз отыскала цель и направила увеличитель на мачту, над которой были подняты два флага. Один представлял собой вымпел окетанов. Второй, красный, с черным крестом в белом круге — флаг карантина. Элиз опустила увеличитель и уставилась на Стертия.
— Остров Кестер потерян? — произнесла она, не веря своим словам.
— Адмирал должен был добраться туда к сегодняшнему утру. Ошибки быть не может. Этот корабль, дрейфовавший за пределами гавани, получил по эстафете и передал на берег кодированное сообщение о том, что мертвые вторглись на остров Кестер. И теперь на каждом корабле, идущем в Эсторр, увидят этот флаг.
— Проклятье! — вырвалось у Элиз, просто потому, что других слов не нашлось. — Похоже, мне нужно вернуться к Адвокату.
— Это точно. Я не стал поднимать флаг, потому что в городе поднялась бы паника. — Стертий устало потер лоб. — Однако сама понимаешь, удерживать новость в пределах гавани до бесконечности мне не удастся. И тогда люди решат, что с моря они больше не защищены.
— Но ведь остров очень далеко, — возразила Элиз.
— Совершенно верно, но разве Восходящие не убили канцлера, а? Подумай об этом, маршал. Поверь, я тут постоянно слежу за настроениями в городе. Орден может обернуть все это в свою пользу. А мы — нет.
— Ладно. И что тогда?
Стертий печально улыбнулся и указал на горловину гавани.
— Это самый большой разрыв в городских стенах, и двух заградительных фортов при входе в бухту явно недостаточно. Ясное дело, что люди не станут дожидаться прорыва мертвецов, а попытаются обезопасить себя таким способом, какой сочтут наилучшим. Многие, может быть большинство, или забаррикадируются в своих домах, или побегут в холмы. Точнее, так бы все и было, если бы не орден, который всегда вкладывает людям в уши то, что они готовы услышать. Сейчас большинство горожан вообще не верят в возможность вторжения, как раз потому, что орден объявляет это выдумкой. Но достаточно легкого толчка, и все изменится. Тогда все мы увидим, какое место в Эсторре самое безопасное.
Элиз проглотила ком в пересохшем горле.
— А ты не можешь перестать впускать корабли? Закрыть порт?
— Я буду хранить тайну так долго, как только смогу. Но сама пойми, я не могу воспрепятствовать высадке беженцев. То есть здесь, в порту, конечно, могу, но не на рыболовецких причалах к югу и северу от города. А уж оттуда вести непременно достигнут столицы. Да и вообще, оглянись по сторонам. Все эти люди в курсе происходящего. Одно неосторожное слово…
— Сколько у нас времени?
— Лучше тебе поговорить с Адвокатом немедленно. Может быть, у нас есть дней пять, а может, всего несколько часов. Пойми, маршал Кастенас, я не могу похвастаться тем, что держу ситуацию под контролем. И вполне может статься, что сразу после тебя в ее двери начнет настоятельно стучаться народ. И требовать убежища.
* * *
— Тогда мы должны будем открыть ворота и впустить их, — заявила Эрин.
— Что? — У Васселиса перехватило дыхание. — Прошу прощения, мой Адвокат, но это равносильно самоубийству. Для меня, для тебя, для Восхождения.
— Я тоже прошу прощения, Арван, но разве мы не являемся защитниками граждан?
В базилике воцарилось молчание. Васселис сидел рядом с Элиз Кастенас и Марком Гестерисом на скамье, обычно предназначавшейся для сановников ордена. Позади них вовсю шла работа по анализу и выработке мер преодоления кризиса.
— И именно этим мы занимаемся. Наш флот в море, наши армии готовятся к отражению вторжения в Нератарне. И при этом мы обязаны обеспечить безопасность резиденции высшей власти. — Тяжелый вздох Адвоката Васселис проигнорировал. — И кого ты будешь впускать, а кого нет? Прошу тебя даже не обдумывать такую возможность. Лучший способ обезопасить город — это мобилизовать население на принятие тех неотложных мер, которые мы пока неспособны были осуществить.
— Иными словами, ты предлагаешь мне просто смотреть, как они умирают.
Избыточная эмоциональность Эрин тревожила Васселиса. Она всерьез обдумывала какие-то грандиозные планы по умиротворению граждан и привлечению их на свою сторону, но сама даже не появлялась на стенах и совершенно не понимала, какие настроения царят в городе.
— Нет, мой Адвокат, ты должна предпринять все возможные меры для эффективной защиты города, к числу каковых относится и необходимость убедить орден отказаться от противостояния власти для того, чтобы его служители призвали народ поддержать наши усилия по выходу из кризиса. А еще к их числу относится организованная эвакуация города.
Гестерис встал.
— Есть один момент, оставшийся пока за пределами обсуждения. Все мы, спору нет, уважаем мастера Стертия. Но мне кажется, порой он делает слишком смелые предположения. Гарнизон дворца составляет более двух тысяч легионеров и стражников. Если только Доспехи Бога не подтянут наверх осадные машины, никто не сможет проникнуть внутрь, пока мы сами не откроем ворота.
— Да, Марк, именно это Эрин и предлагает сделать.
— Арван, Марк, спасибо и садитесь, — распорядилась Эрин. — Я вас выслушала. Многое может произойти или не произойти, и мы должны быть готовы к различным поворотам событий. Однако начну я, Арван, с того, что предлагаешь ты. С разговора с советом гласов. Пригласите их ко мне. Ну а если они откажутся слушать, мы предпримем дальнейшие шаги по очистке улиц и прекращению беспорядков.
Васселис сжал челюсти, чтобы не охнуть. Кастенас и Гестерис тоже промолчали, сохраняя видимое спокойствие.
— Ты хотел что-то сказать, Арван?
— Если мне будет позволено. Должен заметить, что от тебя исходят противоположные посылы. Совсем недавно ты предлагала открыть ворота для всех. А сейчас хочешь очистить улицы города силой, если не сумеешь добиться своего от ордена.
— Как будто я не могу изменить свое мнение, выслушав советы самых близких друзей.
— Разумеется, мой Адвокат, но…
— Я выслушала вас и пришла к выводу, что мы слишком долго занимали сугубо оборонительную позицию. Пусть те, кто не захочет помогать общему делу, падут под мечами мертвых. Пусть те, кто продолжит колотить в мои ворота, испытают на себе силу моего гнева.
— Это не совсем то, что я…
— Помолчи, маршал Васселис.
Васселис вспыхнул, но промолчал. Гестерис пристально посмотрел на него, и его взгляд говорил о многом.
— Я встречусь с советом, но намерена не договариваться с ними, а выдвинуть требования. Но это будет сделано не публично. Рассчитываю, что все вы поддержите своего Адвоката без дальнейших вопросов. Маршал Васселис, пусть Восходящие будут наготове, чтобы начать действовать по моему приказу. Чем бы ни закончилась встреча, улицы города должны быть очищены от смутьянов. Полагаю, хороший дождь этому только поспособствует. Все свободны.
