Арадиец срубил пешего тафгура, который уже замахнулся мечом на стоящего к нему спиной донийца.

— Спасибо, Добромир! — крикнул спасённый воин.

— Не зевай! — он взглянул на него и узнал командира пеших воинов. — Токтан! Выстраивай фалангу!

— В линию! Строиться в линию! — раздались его команды.

— Фаланга строится! Все сюда! Поднимайте копья! Живее, быстрее! — тут и там стали слышаться возгласы.

Воины, отбиваясь от тафгуров, образовали линию из восьми человек. Часть донийцев отражала натиск, другие в это время подбирали длинные копья, и выстраивались в ряды.

— Тефан! — Добромир пытался перекричать шум битвы, — Тефан, сюда!

Дониец, услышав призыв, поспешил к арадийцу.

— Что?

— Нужно закрыть фалангу с двух сторон!

Тефан и другие всадники, те кто находился поблизости, быстро оценили обстановку и прикрыли с боков выстраивающуюся маленькую фалангу.

С появлением всадников дело пошло быстрее: фаланга росла прямо на глазах. Воины подходили и вставали в ряды, всё больше и больше копьев метили в черноплащников. Вскоре все пешие, как и прежде, заняли свои места в боевом порядке.

— Вперёд, за Донию! — крикнул Токтан.

Снова фаланга пришла в движение, и снова тафгуры повалились под мощным ударом защитников Кинёва.

Форофирт понял, что его тафгуры скоро побегут, и направил коня на донийцев. Он негодовал, он был взбешён, он был в ярости! Как это так? Какой-то мизерный отряд громит многочисленное войско самого Кседора! «Я разорву эти ряды. Я сам приведу моих верных воинов к победе!»

Черноплащники, завидев предводителя в своих рядах, воспряли духом и расступались, освобождая ему путь. Сейчас он покажет этим упрямым донийцам, кто здесь сила!

— За мной, мои верные тафгуры! — закричал Форофирт.

Он без страха ринулся на ряды копьев. Конь его словно налетел на стену. От внезапного торможения Форофирт вылетел из седла, перелетел через голову коня и грохнулся под ноги донийцев. Вдобавок ко всему, он ещё получил удар мечом по голове. Кривой рог отлетел от его шлема. Чёрного командира тут же подхватили и затащили в ряды фаланги. Взрыв ликования раздался среди воинов Донии.

Битва закончилась. После пленения Форофирта всадники Донии разбили остатки конницы тафгуров, тех, кто не убежал. Пешие черноплащники продержались дольше. Донийцы их окружили и предложили сдаться, но тафгуры не приняли этого условия и дрались до последнего воина, неизвестно на что надеясь…

Мирные жители помогали раненым войти в город. Актана и Баяр торопливо шли по полю.

— Тефан! Добромир! — вскрикнула девушка и побежала навстречу двум воинам.

— Тефан! — она обняла своего брата. Слёзы радости потекли по её щекам — Тефан!

— Что ты, сестрёнка, не плачь. Всё хорошо, мы победили.

Девушка отпустила Тефана и подошла к Добромиру. Заглянув в его наполненные нежностью глаза, Актана прильнула к его груди.

— Мне было так страшно, Добромир — тихо говорила она. — Никогда в жизни мне не было так страшно.

— Ничего, всё уже позади.

Девушка отстранилась от арадийца.

— Где отец? Тефан, ты видел отца?

— Нет ещё. Он был там, с фалангой.

— Нужно его найти, — в голосе Актаны слышалось волнение. — Идём, идём!

Она побежала по полю.

Танас в окружении своих воинов лежал на земле. Взгляд его устремился на плывущие по небу облака. В груди его торчала стрела — тяжёлая тафгурская стрела, выкованная наполовину из железа — такие стрелы однажды попали в Арину, но её спасла непробиваемая кольчуга, у Танаса такой не было.

Стрела ударила царя Донии в конце сражения, когда победа была уже так близка! Танас видел, как тафгур метит в него из лука, и прикрылся щитом. Чёрная стрела пробила и без того раздробленный щит насквозь, её силы хватило ещё и на кольчугу.

— Отец, ты слышишь меня? — Актана склонилась перед ним на коленях.

— Да, дочка моя… — царь с трудом выговаривал слова. — Ты только не плачь. Сегодня плакать нельзя… Сегодня мы остались свободны.

— Не буду, отец, — но слёзы сами катились по её щекам и капали на окровавленные доспехи.

Тефан, Янык и арадийцы молча стояли рядом. Они воины, и понимали, что такой удар смертельно опасен. Если бы стрелу можно было извлечь, тогда бы появиться маленький шанс на выживание. Вот только стрелы тафгуры ковали с зазубренными краями, чтобы их не могли вытянуть из тела.

— Тефан, стрела тяжёлая, — сказал Баяр.

— Какая теперь разница, — тяжело выдохнул дониец.

— Мы держали такие в руках. Помнишь, какой там наконечник? Может, и здесь такой?

Взгляд Тефана оживился. Верно говорит Баяр, на тех стрелах зазубрины не было. Может, и сейчас повезёт?

Дониец быстро скинул свой плащ и расстелил на земле. Танаса бережно приподняли и положили на него.

— Осторожно несём, парни, только осторожнее! — упрашивал Тефан.

Но все и так понимали: одно лишнее движение может убить Танаса. Добромир и Тефан спереди, Баяр и Янык позади, взялись за края плаща и бережно понесли умирающего царя в город.

Архегор и Арина стояли у ворот и ждали. Увидев Танаса на плаще, старец всё понял.

— Несите сразу во дворец. Актана, беги вперёд, приготовь тёплую воду, тряпки чистые и разожги камин. Скорее! — поторопил он.

Девушка бросилась бежать, Арина за ней — вдруг её помощь тоже понадобится.

Когда Танаса внесли в комнату, в камине уже полыхал огонь.

— Нет-нет, не на кровать, — распорядился Архегор. — Кладите прямо на стол.

Воины осторожно уложили раненого. Архегор достал нож и аккуратно разрезал лямки, скрепляющие переднюю и заднюю части кольчуги. Тефан вместе со старцем осторожно, чтобы не задеть стрелу, сняли переднюю часть доспехов. Раненный застонал.

— Терпи, Танас, терпи, — приговаривал старец.

Он не суетился. Его движения были выверенными и точными. В комнату вошла Актана с двумя вёдрами воды: в одном горячая, в другом — холодная. Старец положил нож на пламя огня, потом взял чистую тряпку, обмакнул в горячую воду и вытер кровь с тела Танаса. Затем зачерпнул чашкой холодную воду, достал из своей сумки флакончик, высыпал в чашку белый порошок и размешал. Старец лил эту воду прямо на рану. Вся поверхность раны покрылась мелкими пузырьками, которые лопались, издавая шипение.

— Арина, Актана, теперь вам лучше выйти из комнаты.

Они вышли и встали за дверью. Какое-то время в комнате стояла тишина, затем раздался сдавленный крик Танаса, и всё стихло.

Актана первой забежала в комнату. Тефан держал в руке тафгурскую стрелу. Архегор стоял возле царя, в руке он держал раскалённый нож, которым прижигал рану. Запах палёной плоти висел в воздухе.

— Он будет жить? — в голосе Актаны слышалась мольба и тревога.

— Остаётся только надеяться, — ответил старец.

Форофирт со связанными руками стоял на площади перед дворцом. Его окружили воины и жители города и молча смотрели на предводителя тафгуров. Тот, кто принёс горе и смерть в их дома, кто убивал их, не щадя даже детей, кто мечтал разрушить их города, стереть из памяти само слово «Дония», теперь стоял перед ними, со связанными руками и опущенной головой. Не находилось слов, как назвать этого душегуба. Впрочем, одно всё же осталось — «чужой».

Тефан, Янык и арадийцы прошли по ступеням и остановились перед Форофиртом.

— Ну, что уставился? — тафгур прищурился. Взглядом, полным ненависти, он смотрел на Тефана. — Хочешь убить меня? Убей, у меня же связаны руки.

— Развяжи, — приказал Тефан воину.

Дониец ножом перерезал верёвку.

— Повезло вам, — забормотал Форофирт, растирая затёкшие кисти. — Если бы вернулся Вагбут с десятью тысячами, то вы все стояли бы сейчас передо мной на коленях. Жаль. Не успел. — Форофирт злобно взглянул на Добромира. — А ваша дружина арадийская вся уже там, на том свете! — Тафгур указал пальцем в небо и злорадно усмехнулся.

Добромир сделал движение, чтобы броситься на тафгура, но Тефан его удержал.

— Что, арадиец, даже убить меня не можешь? Если бы у меня был меч, я разрубил бы тебя на две части. Сразу стало бы два пол-арадийца. Ха-ха-ха!