Актана и Добромир тут же поднялись и направились на пригорок. Арина посмотрела им вслед: сын царя Арадии и дочь царя Донии медленно поднимались по склону и почти не сводили глаз друг с друга.

«Да они сейчас и слона не заметят, не то, что обскуров или тафгуров», — подумала девочка.

— Да, не вовремя как-то у них всё начинается, — сказал Тефан, глядя на удаляющиеся фигуры.

— Что поделаешь. Жизнь не прекращается, даже на войне, — произнёс Баяр.

— Пойду-ка я по сторонам погляжу.

Тефан легко поднялся и направился на пригорок в стороне от влюблённых.

Арина и Баяр разглядывали озеро. Вдоль берега узкой полосой разрастался низкорослый кустарник. Больших деревьев было совсем мало, но они стояли как великаны и, низко опуская изогнутые ветви, словно пальцами касались поверхности воды продолговатыми листьями. В кроне одного из них какая-то мелкая пташка разливала на все лады развесёлые трели. Протяжённое озеро имело приличную ширину, но всё же другой берег хорошо просматривался. Именно туда сейчас пристально вглядывался Баяр.

Арина тоже посмотрела на тот берег и, к своему удивлению, заметила, что из-за редкого кустарника и камышей за ними наблюдают волки.

Баяр оглянулся. Тефан тоже видел серых хищников, и махнул арадийцу рукой, дескать — всё нормально.

— Почему они идут за нами? — спросила Арина. — Чего они добиваются?

— Кто же знает, что у них на уме? Они же волки. Но они нас не трогают, так что беспокоиться не о чем.

— А я и не беспокоюсь, просто интересно.

— Да, всё это очень интересно, — задумчиво сказал Баяр.

Волки поднялись и, вытянув шеи, стали принюхиваться. Потом один за другим они промелькнули среди камышей и скрылись из вида.

— Хорошо бы поплавать сейчас, — сказала Арина. — Кольчуга на солнце нагрелась. Жарко.

— Да, я и сам бы не прочь окунуться. Но снимать латы и потом надевать — это слишком долго, а в железе особо не поплаваешь, может и ко дну утянуть. Так что придётся потерпеть до Кинёва.

— Ладно, тогда я просто по бережку пройдусь.

— Далеко не уходи, скоро дальше отправимся, — предупредил арадиец.

Девочка шла вдоль берега, перед ней раскинул ветви густой куст молоденькой ивы. Арина, ведя ладонью по листьям, обошла его и остановилась у воды. Жаркое солнце припекало всё сильнее, и у девочки промелькнула мысль: «Искупаюсь прямо в кольчуге. Плавать не буду, просто зайду в воду по пояс и окунусь, а потом поскачем, одежда на ходу высохнет». Она сняла обувь и стала высматривать к воде дорожку получше, чтобы трава помягче и колючек поменьше — не очень то хотелось получить занозу в пятку.

Внезапно её взгляд остановился. Её сразу охватило чувство опасности: прямо перед ногами, в густой траве, лежала стрела с чёрными перьями. Девочка медленно, словно перед ней притаилась ядовитая змея, протянула руку. Тяжёлая, наполовину железная, острый наконечник, два чёрных пера — точно такие же били ей в спину. Она быстро надела кроссовки и побежала к арадийцу.

— Баяр, смотри, что я нашла! Она там валялась, в кустах!

Арадиец взял в руки стрелу, и взгляд его стал жёстким.

— Тефан! Добромир! — громко крикнул он. — Скорее сюда!

По его голосу воины поняли — произошло нечто важное, и по-спешили к Баяру.

— Вот, — Баяр держал стрелу вверх остриём. — Арина в кустах нашла.

— Такая же, как и в перелеске, — Тефан взял её и тревожно взглянул на арадийцев. — Значит, тафгуры уже и здесь побывали. Настроены они решительно!

— Хотелось бы знать, сколько их было и где они сейчас, — раз-мышлял Добромир. — Волки ушли, это тоже должно что-то означать.

— Ясно одно, так просто в Кинёв нам пройти не удастся, — сказал Тефан. — Нужно проявить ещё большую осторожность.

— Что ты предлагаешь? — спросил Добромир.

— Я считаю, что нам не следует идти напрямик. Если тафгуры охотятся за нами, то впереди расставят засады. Нас мало, и неизвестно, повезёт ли нам ещё раз с подмогой. Кинёв находится от нас в западной стороне. Но я думаю, нам не стоит идти на запад. Там нас ждёт смерть или, того хуже, плен. Сейчас нужно идти на север, полагаю, будет меньше шансов повстречать черноплащников.

— Если так решил, Тефан, то веди на север, ты свои края лучше знаешь.

Бротник вот уже больше часа что-то усиленно искал. Он перевернул в доме всё кверху дном, наводя при этом невообразимый хаос; ходил по двору от избы до хлева, заглядывая под каждый камень, попадавшийся ему на пути, уже который раз разгребал в коровнике сено — пропажа не находилась.

— Ну где же она, где? — повторял он одно и то же, рыская взглядом по сторонам.

Он стоял посреди двора и пытался понять, где мог обронить эту вещь. Бротник ещё утром держал её в руках, но потом, как обычно это делал, не убрал на положенное место, и вот результат — вещица пропала.

— Всё из-за этих петухов, — недовольно бурчал он. — Засмотрелся, как они дерутся, и забыл про неё. Вот я вам бошки-то посношу! — пригрозил он птицам ножом. Но угрозу свою выполнять не стал: как-никак, а петушиные бои оставались его единственным развлечением. Бротник подошёл к крыльцу, уселся на нижнюю ступеньку и принялся за своё излюбленное дело — точить нож.

— Ладно, сейчас отдохну немного и найду её, — успокоил он себя.

Солнце уже давно перевалило за полдень. Отряд из пятерых всадников в красных и белых плащах мчался без остановок. На пути повстречался ещё один хутор, но и тот безмолвствовал, только следы от повозок указывали направление, где находится Кинёв. Жители спешили под защиту стен города, слухи о приближении тафгуров докатились уже и сюда.

Арадийцы и донийцы спешили. Ни черноплащников, ни обскуров они больше не встречали, но стрела, найденная девочкой, постоянно напоминала о том, что враг где-то рядом. Ровный степной ландшафт поменялся, и теперь широкая равнина походила на гигантские морские волны, разве что кораблей не видать.

Выскочив на одну такую волну, Тефан поднял руку. Всадники остановились. Внизу, у самого пригорка, стояли четыре повозки запряжённые лошадьми. Издалека они казались заброшенными, никого из людей поблизости не замечалось.

— Донийские повозки, — определил Тефан. — Но где их владельцы? Подойдём ближе, — воин тронул коня. — Смотрите по сторонам.

Чем ближе они подъезжали, тем явственнее проявлялась тревога, охватившая воинов: тут были тафгуры и напали на мирных жителей. Их опасения подтвердились.

Арадийцы и донийцы молча представляли произошедшую здесь трагедию. Жители небольшого хутора, судя по количеству повозок, состоящего из четырёх домов, направлялись в Кинёв. Здесь они расположились на привал, о чём свидетельствовали расстеленные скатерти и продукты, разбросанные теперь по траве копытами лошадей. Хуторяне не подозревали об опасности, пока на холм не выскочили черноплащники. По вытоптанной вокруг траве можно было понять, что сопротивлялись они отчаянно: возле одной из повозок валялся окровавленный топор, чуть поодаль лежали вилы с запёкшейся кровью на зубцах. Схватка было недолгой, тафгуры быстро перебили всех донийцев. Да и кто мог им противостоять? Старики, старухи да трое детей в возрасте от семи до десяти лет. Теперь все они мертвы…

Воины один за другим спешились, Арина тоже собралась соскочить с лошади, но Добромир остановил её:

— Будь в седле и посматривай по сторонам.

Тефан остановился возле одной из повозок.

— Добромир, Баяр! — позвал он.

Арадийцы подошли ближе. Перед ними в телеге лежала молодая девушка.

— Смотрите.

В её груди торчала стрела с чёрным оперением, остриё, пробив тело насквозь, выглядывало со спины.

— Стрела тяжёлая, в Арину запускали такие же, — отметил Тефан.

Воины переложили девушку на траву и накрыли цветастым платком.

— Почему-то черноплащники не пожалели эту стрелу, — пытался понять Баяр.

— Может быть поэтому? — Тефан поднял разрубленный пополам донийский лук. — Видимо, эта девушка прикончила какого-нибудь тафгура, и они рассвирепели ещё сильнее.