– Ни то, ни другое. Последние полгода для «Шварц хоумз» стали самыми успешными за три предыдущих года. Я тебе говорю, Лаура, это заговор с целью уничтожить нашу газету! А стоит за всем этим Малкольм Кендалл. Готов биться об заклад на свое годичное жалованье!

Лаура мрачно кивнула головой. Первый отказ пришел четыре дня назад, в тот же день, когда в колонке комментатора «Глядя на вас» она поставила вопрос об источниках некоторых взносов в фонд предвыборной кампании кандидата в губернаторы штата Малкольма Кендалла.

– Я не знаю, сколько мы еще продержимся при подобных обстоятельствах, – продолжал Кен, высказывая вслух ее недавние размышления. – Я провел вчера весь день на телефоне, пытаясь найти новых клиентов, но… – он покачал головой, – совершенно безрезультатно.

– Ну что ж! Как ты думаешь, не пора ли встретиться с противником лицом к лицу?

Не привыкшая откладывать дело в долгий ящик, Лаура сняла трубку телефона:

– Милдред, пожалуйста, позвони в предвыборный штаб Малкольма Кендалла и сообщи его секретарше, что я хочу с ним встретиться. Сегодня.

Заложив руки за спину, Малкольм Кендалл стоял у окна своей шикарной штаб-квартиры на семнадцатом этаже небоскреба «Карлайл». Расположенное в самом центре города, здание возвышалось над местным Капитолием – резиденцией губернатора штата – помпезным дворцом в стиле а-ля ренессанс, где в свое время обитали самые колоритные политики в истории Техаса.

В стене напротив светился экран телевизора: Си-эн-эн передавали новости и свежие результаты опросов общественного мнения.

Малкольм Кендалл в свои пятьдесят шесть выглядел от силы на сорок пять. В его темно-каштановых волосах только-только стала пробиваться седина, а тело благодаря строгому режиму и регулярным занятиям спортом оставалось крепким и поджарым.

О перенесенном в юности увечье напоминала лишь легкая хромота. Несмотря на то, что деформация ноги была едва заметна, он усиленно пытался скрыть это, особенно во время встреч с избирателями, двигаясь медленно и часто останавливаясь, якобы перекинуться парой слов со своими приверженцами.

Он происходил из семейного клана честолюбивых техасских политиков, и, хотя в его карьере случился небольшой срыв несколько лет тому назад, со временем он с лихвой наверстал упущенное.

Харизматическая личность, которого многие сравнивали с Ричардом Никсоном, он с внушительным отрывом победил на выборах мэра в Остине благодаря ставшему уже знаменитым лозунгу «Кендалл заботится!» и своей способности заставить людей поверить, что это действительно так.

Воодушевление охватило его при взгляде на одно из окон второго этажа Капитолия. Скоро он, и никто другой, займет офис губернатора, будет принимать государственные решения, встречаться с мировыми лидерами, бывать на шикарных приемах.

После многих лет неимоверных усилий, пресмыкания перед власть имущими он наконец-то пробился на самый верх. Ну, не на самый-самый, конечно. До Белого дома еще далеко. Но, судя по опросам общественного мнения, единодушно фиксирующего рост его популярности, победа над нынешним губернатором фактически предрешена. «А затем, – мелькнула мысль, и мурашки пробежали по спине, – Пенсильвания-авеню!»

Конечно, если до того его не уничтожит Лаура Спенсер. Ощущение счастья исчезло, он почувствовал резкую головную боль и, чтобы унять ее, помассировал пальцами переносицу. Уже не в первый раз они сталкивались лбами с «Сентинел». Шестнадцать лет назад, когда Малкольм, будучи членом городского совета, баллотировался на пост главного землеустроителя графства, Дж. Б. Лоусон сумел докопаться до его связи с мошенниками в области страхования и обнародовал результаты журналистского расследования на первых полосах своей газеты.

Скандал стоил Кендаллу завоеванного было поста, вынудив вернуться к частной юридической практике. Со временем инцидент забылся, и Малкольм потихоньку вернулся в политику. Но он так и не простил Джей Би тех жестоких разоблачений. А теперь уже его падчерица, эта бульварная журналисточка, угрожает – подумать только! – сотворить с ним то же самое! Если, конечно, он ее не остановит.

Жужжание интеркома на столе отвлекло его от размышлений.

– Да, Лилиан.

– Мисс Спенсер здесь, сэр.

– Пусть войдет.

Когда секретарша ввела Лауру в кабинет, он величаво возвышался над столом, элегантный и раскрепощенный, точь-в-точь, как в своих рекламных роликах.

– Как поживаешь, Лаура? Давненько мы не виделись.

Сделав вид, что не заметила протянутой руки, она с решительным видом села в кресло напротив Кендалла.

– К дьяволу болтовню, Малкольм! Я здесь не с визитом вежливости! Я хочу знать, что, черт побери, ты затеял?

Его харизматическая улыбка сияла на лице как приклеенная.

– Могу ли я поинтересоваться, о чем идет речь?

– Я говорю о трех контрактах, которые я только что потеряла: «Орбах моторз», «Брэдли департмент сторз» и последний – «Шварц хоумз»! Владельцы всех этих фирм, насколько я понимаю, твои лучшие друзья.

– Думаю, ты несколько преувеличиваешь. – Он откинулся на спинку кресла. – Понимаешь ли, когда кампания идет отлично и победа близка, каждый норовит записаться в друзья.

– Не надо играть со мной в прятки, Малкольм! Я знаю, что это твоих рук дело! И знаю, в чем тут причина!

– Это просто смешно! Так в чем же?

– Ты узнал, что я расследую происхождение средств, поступающих в твою предвыборную кассу, и тебе это не понравилось. Ты рассчитал, что если немножко поиграешь мускулами, покажешь мне свое могущество, то я отступлюсь, как хорошая, послушная девочка.

– К чему мне ссориться с прессой? Мне совершенно нечего скрывать.

– Ой, ли? Ты хочешь сказать, что крупнейшие муниципальные контракты, полученные в бытность тобою мэром города именно теми остинскими бизнесменами, кто ныне внес огромные суммы в фонд твоей избирательной кампании, – всего лишь случайное совпадение?!

Своими словами Лаура недвусмысленно дала понять, что в курсе всех его махинаций, и тем не менее Малкольму удалось изобразить искреннее потрясение.

– А при чем тут я? – Его голос дрожал от неподдельного возмущения. – Всем известно, что муниципальные контракты, независимо от объемов, выдаются по самым строгим критериям, и эти твои намеки просто оскорбительны!

– Но верны!

– Нет! Это неправда! Найди хотя бы одного свидетеля, поддерживающего эти обвинения!

Она уже пыталась отыскать таковых, но, к несчастью, те, кто знал о махинациях, могли слишком многое потерять, рискнув указать пальцем на своего благодетеля.

– Что ж, найду! – воскликнула она куда увереннее, чем себя ощущала. – И твои попытки навредить меня не остановят!

Малкольм сочувственно вздохнул:

– Бедная маленькая девочка! Ты все превратно понимаешь. – Он слегка раскачивался в кресле, не отрывая от нее взгляда. – На самом деле все совсем не так. Именно поэтому я и согласился встретиться с тобой. Я надеялся, что мы, пусть даже отчасти, сможем преодолеть наши разногласия и прийти к своего рода соглашению.

Их взаимная неприязнь была такой давней, что его неожиданное предложение обескуражило ее.

– Соглашению?! Между мной и тобой?

– Я знаю, что наши семьи попортили друг другу немало крови, но сейчас все по-другому и хочешь верь, хочешь не верь, но я вовсе не питаю недобрых чувств к тебе или «Сентинел». Наоборот, рад буду переговорить с Алом Шварцем и другими, – он усмехнулся, – в качестве жеста доброй воли.

– Значит, ты признаешь, что давил на них?

– Ну вот, опять все сначала! Вновь поспешные выводы. Все, что я имел в виду, – так это замолвить словечко за тебя. Остальное, без сомнения, будет зависеть от них самих.

«Хорош! – мысленно восхитилась Лаура. – Мягко стелет, жестко спать».

– Понятно. – Она пронзила его испепеляющим взглядом. – И ты сделаешь это из врожденного добросердечия или потребуешь что-нибудь взамен?