Позиция любой страны заключается в том, что свои национальные интересы в любом случае являются предпочтительными. Каждая страна имеет свою систему доводов, преимущества которых друг над другом с рациональной точки зрения недоказуемы. Весь комплекс аргументов строится на основе исходного изначального предпочтения своей нации перед другими. Как говорил Черчилль: «Права или не права, но это моя страна». Здесь можно провести аналогию с отдельным индивидом, который руководствуется прежде всего своими личными, эгоистическими соображениями, действуя в рамках задаваемых извне ограничений.

Для функционирования государства необходимо наличие системы ценностей, политических и нравственных ориентиров, а вместе с ними и некой системы этических эталонов. В свое время коммунисты, взяв власть и упразднив религию, были вынуждены искать замену системе социальных и прочих ценностей. Та идеология, которую они в конце концов предложили, представляла собой весьма непростую смесь из коммунистических постулатов, традиционных (складывавшихся веками) ценностей, идеалов и стереотипов поведения, а также норм жизни, которых требовал процесс модернизации. Страшно смотреть, во что превратился этот конгломерат теперь, когда демократы, в свою очередь, попытались скомпилировать себе идеологию.

Сложность в том, что нравственность государственной политики заключается не в тех глупостях об общечеловеческих ценностях, которыми они морочат голову народу. А в том, соответствует ли проводимая политика национально-государственными интересам, интересам нации как единства общества и государства.

Во всех самых моральных и претендующих на моральность современных обществах, на которые ныне старательно ориентируют Россию, спецслужбы являются сильнейшим и важнейшим элементом структуры. Там спецслужбы – институт «номер два» после демократии, который наравне с гражданским обществом обеспечивает жизнеспособность страны. А у нас в начале реформ, в погоне за «высокой моралью», объявили о безнравственности внешней разведки. Тогдашний председатель КГБ Бакатин передал США схемы технического оборудования американского посольства в Москве. Сами американцы не знали, как реагировать на это дилетантское морализаторство в политике. Тут можно вспомнить и министра иностранных дел Козырева, да и многих других. Итог – геополитическое поражение страны.

США не мучаются моральными исканиями, когда, пользуясь технологическим превосходством, убивают граждан чужой страны издалека, не подвергая жизнь своих солдат опасности и даже не видя конкретно, кого они убивают, как это было во Вьетнаме и Лаосе, в Югославии, Ираке, Афганистане, Пакистане. Да США только о том и мечтают, как бы проявить свою силу и превосходство.

О какой морали можно говорить, когда гаагский суд, Европарламент, конгресс США – все стояли за поддержку одной стороны югославского конфликта, в ущерб второй? Запад считает, что это морально. Или посмотрите, сколь по разному относятся страны Запада даже к возможности создания атомного оружия Ираном и Северной Кореей, и к тому факту, что территориально ничтожный Израиль, ведущий постоянные войны, уже давно это оружие имеет. Вот примеры, которые нам преподносят, чтобы сосуществовать и нести гордое звание европейцев.

В американских школьных учебниках никто не будет писать про геноцид индейцев. Во Франции – осуждать деятельность Наполеона. Но у нас считается нормальным, когда при большевиках проклинали царизм, а сегодня – коммунизм. Стало модным ругать всё советское, объявляя, что советское общество было бездуховно, аморально, и всё там было лишь ханжество и цинизм. Правда, в таком случае не понятно, откуда взялись сами эти критики. Они, скорее всего, просто смотрятся в зеркало, а думают, что смотрят в окно; ведь их воспитывали бездуховные ханжи и циники.

Политолог О.А. Арин пишет:

«Посредством гласности был инициирован мазохизм прозападной интеллигенции, грязью облившей всю историю советской России. Она была представлена как сплошная ошибка 70-летнего развития страны. Гласность расколола народ на несколько слоев по признаку отношения к советской истории. Для западников – эта история сплошные преступления против всего человечества (не понятно в таком случае, кто все-таки башку фашизму свернул? Неужели, американцы?). Для жертв сталинизма – это Гулаг. Для ветеранов войны – это победа над фашизмом. Гласность перессорила между собой поколения, а также различные слои советского общества. Таким образом добивался социализм, его идеология.

Горбачев, наверняка, думал, что гласность – это демократия, это, так сказать, по-западному. Ему явно было невдомек, что Запад никогда не позволит своим СМИ посягнуть на свои западные ценности, включая историю развития Запада. Попробуйте найти в американской печати хотя бы намек на критику какого-либо периода США, включая период рабовладельчества до 1865 г. Или критику поведения Черчилля, например, за его провокации в деле вовлечения США в войну с Японией. СМИ Запада – одно из жестко контролируемых и самоконтролируемых звеньев их политической системы».

Открыв большую часть правды, которую в советские времена обсуждать, говоря мягко, не советовалось, умудрились закрыть другую часть правды, которая там всё-таки присутствовала. Так вот, если мы в этих условиях будем на государственном уровне по-прежнему проповедовать универсальные моральные ценности, то мы обречены на вымирание, Россия просто проиграет это соревнование.

Железо, если его начать разгибать в разные стороны – ломается. Мы все наследники и хорошего, и плохого, происходившего на территории, называемой Россией, с людьми, ее населяющими. Теперь уж надо не только вспоминать, но и научиться понимать, иначе сломаем страну. В публикациях постоянно выпирает этот разлом: якобы высокодуховные, культурные люди (с кукишем в кармане) выживали назло и вопреки жестокому, бездуховному государству, которое не имело другой цели, кроме как свернуть головы самым умным и достойным. А, между прочим, реализация функций государства по определению предполагает насилие, да еще в «особо крупных размерах».

Уместно вспомнить слова Ивана Солоневича:

«Американская свобода, как и американское богатство, определяются американской географией – наша свобода и наше богатство ограничены русской географией. Безопасность США гарантирована океанами и проливами, а русская может быть гарантирована только воинской повинностью – первой из «несвобод». Так наша география диктует необходимость сильной власти, сильного государства – и от этого нам никуда не уйти».

Есть большая разница между намерениями (тем, чего хотелось бы достичь) и реальностью. Кто будет спорить, хорошо быть здоровым и богатым. И вот пышущий здоровьем богатей разъясняет больному бомжу, что тот ведет неправильный образ жизни и должен брать пример с него. Надо быть здоровым и богатым, – говорит он. Глупый бомж кивает лохматой головой, но продолжает болеть. Не тратит деньги на дом, одежду, машину и вообще на человеческий образ жизни, а живет в коробке, роется в помойках и почему-то не работает в банке.

В социологии бытует мнение, что есть народы, способные воспринять идеи демократии, и есть такие, которым это недоступно. Интересное мнение. Но мы – не расисты. Более того, считаем, что в глубокой древности все народы имели единых предков. А это значит, что можно и нужно понять, почему в разных государствах воспроизводятся разные, характерные только для данной страны, формы правления.

Обратим также внимание на то, что в США, Англии, Франции или Германии имеется большое количество эмигрантов из разных стран, приобретших права гражданства на новой родине. И вот здесь они почему-то демократы, а у себя дома таковыми не были. Наверное, дело не в людях, а в странах, в которых они живут.

Где-то демократия, как способ правления, существовать может. Где-то нет. А в иных местах сейчас – нет, а потом – да. Причин здесь несколько. Во-первых, демократия не вводится сразу в готовом виде. Это эволюционный процесс и для его вызревания требуется достаточно большое время (как минимум несколько десятилетий). Во вторых, не во всякой стране можно ввести демократию. Обращаем внимание, не люди не способны принять демократию, а в стране нельзя ввести демократию.