— Не тормози, Коул! — Пьер высунулся из окна и дал длинную очередь в воздух, заставляя пехоту пригнуться. — Пробивай в центр!

— Держись, Шрам! — Коул вдавил педаль в пол.

Удар был такой силы, что Пьер едва не выбил головой стекло. Шерпа врезался в стык между двумя полицейскими машинами. Металл заскрежетал, визжа и высекая искры. Пятитонный грузовик буквально вытолкнул один из броневиков в кювет, подпрыгнул на обломках и, бешено ревя мотором, вырвался на оперативный простор шоссе.

Позади остался горящий Сен-Дени. Сирены постепенно стихали, превращаясь в далекий, неясный гул. В зеркале заднего вида Пьер видел лишь огромное багровое зарево над Парижем.

— Ну и денек, — выдохнул Коул, сбавляя скорость до терпимых ста двадцати. Он вытер пот со лба и посмотрел на Пьера. — Ты как?

— Живой, — Пьер откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как серебряный зуд в жилах постепенно утихает, оставляя после себя свинцовую усталость. — Ахмед, Жанна, вы там как?

— Ахмед пытается родить обратно свое сердце, а я в порядке, — голос Жанны прозвучал из-за перегородки на удивление спокойно. — Пьер, мы на трассе А4. Это прямой путь на восток.

— Хорошо, — Пьер прикрыл глаза. — Лебедев ждет нас в горах. Он думает, что мы придем к нему как побитые псы, умолять о пощаде.

— А на самом деле? — спросил Коул, не отрывая взгляда от ночной дороги.

Пьер посмотрел на свои руки, на которых еще не зажили ссадины после прыжка с башни.

— А на самом деле мы едем его хоронить. Вместе со всей его проклятой наукой.

Грузовик уходил в ночь, оставляя позади руины старого мира. Впереди были Альпы, снег и финал долгой охоты, в которой они наконец перестали быть дичью.

Рассвет в предгорьях Альп выдался тяжелым и слепым. Серый туман, густой, как кисель, заливал лобовое стекло «Шерпы», и даже мощные противотуманки едва пробивали эту белую стену. Коул, вцепившись в руль, вел машину почти на ощупь, пока грузовик надсадно рычал, штурмуя очередной крутой подъем заброшенного перевала.

— Пьер, глуши частоты! — внезапно выкрикнул Ахмед, не отрывая взгляда от планшета. — У меня на сканере аномалия! Это не радиосигнал, это прямой нейролинк. Что-то мощное… и оно совсем рядом.

Коул ударил по тормозам. Многотонную машину занесло на обледенелом серпантине, и она замерла, окутанная облаком пара от перегретого радиатора. Тишина, воцарившаяся в горах, была неестественной — ни ветра, ни крика птиц, только далекий рокот остывающего мотора.

— Выходим, — тихо скомандовал Пьер Дюбуа, проверяя нож. — В кабине мы просто консервы.

Они едва успели спрыгнуть на мокрый асфальт, когда из тумана, стелющегося над обрывом, донеслось тяжелое, мерное гидравлическое шипение. Это не был бег зверя. Это был ритмичный звук работающих поршней.

Из белой мглы на дорогу выпрыгнуло первое существо.

Оно приземлилось с тяжелым металлическим лязгом, проломив когтями дорожное полотно. Это был ликан типа «Альфа», но изуродованный наукой до неузнаваемости. Тело зверя было заковано в матовый иссиня-черный экзоскелет, болты которого впивались прямо в позвоночник и суставы. Вместо глаз на морде пульсировал широкий красный сенсор, а на плечевых гидравлических опорах крепились сдвоенные блоки автоматических пушек.

— Черные Псы, — прошептал Пьер, чувствуя, как серебро в его крови начинает вибрировать от смеси страха и ярости. — Личная гвардия Лебедева.

Вслед за первым из тумана вышли еще трое. Они двигались не как волки — в их походке не было грации, только пугающая, математическая точность. Головы на шарнирах поворачивались синхронно, сканируя пространство красными лучами.

— Они не сами по себе, — Жанна вскинула винтовку, ловя в прицел сенсор ведущего пса. — Видите антенны у них за затылками? Ими управляют дистанционно.

Один из Псов издал звук — это не был рык. Это был синтезированный через вокодер скрежет, в котором угадывались команды. Экзоскелет на его спине расширился, выпуская облако пара, и гидравлика взвела массивные стальные лапы.

— Коул, за машину! — рявкнул Пьер. — Жанна, бей по приводам на коленях! Если лишим их опоры, экзоскелет раздавит их собственным весом!

Черный Пес в центре внезапно замер. Из динамика на его груди раздался спокойный, до боли знакомый голос профессора Лебедева.

— Пьер Дюбуа. Ты зашел дальше, чем я предсказывал. Ты видишь их? Идеальное слияние воли и материи. Ни страха, ни сомнений, ни ошибок. Только алгоритм и чистая мощь.

— Это не мощь, профессор, — Пьер начал медленно обходить существо, чувствуя, как его собственные пальцы немеют, превращаясь в когти. — Это рабство. Вы превратили своих лучших солдат в пульты дистанционного управления.

— Я превратил их в богов, — парировал голос из динамика. — Убейте их. Всех, кроме Дюбуа. Его доставьте живым.

Черные Псы атаковали одновременно. Это не была хаотичная атака ликанов-дикарей. Это была тактическая зачистка. Ведущий Пес рванулся вперед, его экзоскелет взвыл перегруженными сервоприводами. Он не прыгнул — он протаранил воздух, оставляя за собой инверсионный след из отработанного масла.

Коул едва успел вскинуть дробовик, но существо просто отмахнулось стальной лапой, сминая ствол оружия как бумажную трубку. Удар пришелся Коулу в грудь, отшвыривая его к борту грузовика с такой силой, что броня машины прогнулась внутрь.

Жанна выстрелила. Бронебойная пуля высекла искры из коленного сустава Пса, перебив гидравлический шланг. Черная маслянистая жидкость брызнула на дорогу, и существо на мгновение завалилось на бок, но тут же выпрямилось — компенсаторы экзоскелета мгновенно перераспределили нагрузку.

— Пьер, они восстанавливаются на ходу! — закричал Ахмед, вжимаясь в колесо грузовика. — Я вижу их код, они на самообучающемся протоколе!

Дюбуа уже не слышал. Он рванулся наперерез самому крупному Псу. В его голове больше не было мыслей, только серебряный гул. Когда стальной монстр замахнулся для удара, Пьер не стал уклоняться. Он проскользнул под гидравлической опорой, чувствуя жар разогретого металла, и вонзил свои когти в открытый участок плоти между пластинами брони на животе существа.

Ликан внутри экзоскелета взвыл — по-настоящему, по-звериному. Пьер почувствовал, как машина под его руками начала вибрировать: оператор на другом конце пытался перехватить управление, заставляя поршни сжиматься, чтобы раздавить его.

— Ну давай, профессор! — прохрипел Пьер, вырывая блок кабелей прямо из позвоночника монстра. — Посмотри, как горят твои игрушки!

Короткое замыкание ослепило его. Голубые разряды побежали по экзоскелету, Черный Пес забился в конвульсиях, его пушки начали беспорядочно палить в небо. Через секунду гидравлика окончательно сдалась, и тяжелая броня с глухим лязгом схлопнулась, буквально раздавив своего носителя внутри стального панциря.

Остальные Псы замерли на мгновение — связь с узлом на секунду прервалась.

— Уходим! В лес! — скомандовал Пьер, подхватывая оглушенного Коула. — Экзоскелеты слишком тяжелые для мягкого грунта, они там увязнут!

Они нырнули в зеленую гущу склона, когда за их спинами снова раздалось гидравлическое шипение. Лебедев не собирался отступать. Его механические гончие только начали охоту.

Хвоя под ногами была скользкой от перемешанной с грязью крови. Пьер затащил Коула в неглубокую расщелину под нависшей скалой, где туман не так сильно слепил глаза. Позади, в лесу, все еще слышался гидравлический скрежет Черных Псов, но сейчас этот звук казался далеким и неважным.

Коул рухнул на камни, и из его горла вырвался свистящий, булькающий звук. Он попытался вдохнуть, но грудная клетка, смятая ударом стальной лапы, отозвалась лишь жутким хрустом сломанных ребер.

— Тише, старик, тише, — Пьер лихорадочно сорвал с плеча медицинскую сумку. Его руки дрожали, чего не случалось даже в разгар боя.

Он выхватил из футляра последнюю ампулу со стабилизатором — ту самую, из Гданьска. Темно-красная жидкость внутри казалась густой и тяжелой, в тусклом свете зари она слабо пульсировала, словно живое существо. Пьер знал, что это такое. Это была жизнь, купленная ценой человечности. Она заставит ткани срастаться за секунды, превратит раздробленные кости в адамант, но она же сожжет в Коуле всё, что делало его человеком.