Но она не спешила.

На углу, под мигающим фонарем, стояла девушка. Она была почти нереально миловидной для этой жестокой погоды: хрупкая блондинка с кукольным лицом, укутанная в объемный шарф. Лишь кончики её светлых волос, выбивающиеся из-под шапки, были окрашены в ядовито-синий цвет, словно их окунули в чернила — яркий, искусственный акцент на фоне белого безмолвия.

Она играла на скрипке. Это не была уличная попрошайническая мелодия. Она буквально терзала инструмент, и смычок двигался с такой яростью, что казалось, струны вот-вот лопнут. Это была музыка её души — надрывная, высокая, полная отчаяния и какой-то болезненной красоты. Звук разрезал холодный воздух, как скальпель, взлетая выше ветра.

Она играла, закрыв глаза, представляя себе не эту ледяную улицу, а теплую детскую, где в кроватке, под присмотром няни, мирно посапывал её ребенок. Эта мысль грела её изнутри, позволяя пальцам бегать по грифу, не чувствуя обморожения.

Сквозь пелену снега и собственных эмоций она не сразу заметила, как кто-то остановился прямо перед ней, нарушив границу её звукового кокона.

Виктор Крид казался неуместным на этой улице, как дорогой рояль на скотобойне. Широкоплечий, рослый блондин, он стоял посреди бурана в безупречно сидящем строгом костюме, словно погода не смела касаться его своими мокрыми лапами. На его лице, несмотря на ночное время и отсутствие солнца, были очки-авиаторы. Их темные линзы скрывали холодный расчет голубых глаз, отражая лишь вихри снежинок.

Музыка оборвалась на высокой, дрожащей ноте. Девушка замерла, смычок завис в воздухе. Она узнала его. Бывших работодателей такого уровня не забывают.

Крид медленно, почти театрально снял кожаную перчатку. На его губах появилась улыбка — та самая, которую можно было бы назвать милой, если не знать, кто за ней скрывается. Это была добродушная улыбка хищника, который уже сыт и может позволить себе поиграть в благородство.

— Я держу слово, — его голос был ровным, спокойным, прорезающим шум ветра. — Мои люди не нуждаются, даже когда выходят на… пенсию.

Он протянул руку. Между его длинными пальцами была зажата карта. Не пластиковая, а металлическая, тяжелая, черная, без имени и номера — только чип и бесконечный лимит. Цена её прошлого. Цена её молчания. Цена безопасности того самого ребенка, что спал сейчас в тепле.

Её пальцы, онемевшие от холода и напряжения, коснулись ледяного металла карты.

Виктор Крид еще раз мило, почти по-отечески улыбнулся ей, кивнул, словно подтверждая завершение транзакции, и сделал шаг назад. Метель тут же сомкнулась за его широкой спиной. Он не ушел, он словно растворился в белой мгле, исчез, как призрак, оставив после себя лишь запах дорогого, стерильного одеколона и тяжесть платины в её руке.

КОНЕЦ

История продолжится, так что подписывайтесь на цикл, автора и мой тг. Если понравилось, то ставьте лайки и делитесь с друзьями. И спасибо за ваши комментарии и что были со мной весь этот путь. Также читайте и другие мои книги, ибо всегда есть из чего выбрать, а количество произведений всё пополняется.