В ту же секунду все прожекторы на периметре моргнули и погасли. В тумане остался лишь тусклый свет аварийных ламп.

— У вас семь минут, пока сработает резервный генератор. Идите.

Пьер и Коул сорвались с места. Коул нес на спине тяжелый ранец с термитной смесью, Пьер сжимал «Вектор». Они преодолели забор в один рывок, когда на крыше ангара блеснула оптика.

*Пх-т.*

Винтовка Жанны с модифицированным глушителем издала звук, не громче хлопка в ладоши. Снайпер на вышке охнул и безвольно завалился назад.

— Первый минус, — холодный голос Жанны в наушнике. — Проход свободен.

Они вошли в главный цех через вентиляционную шахту. Внутри не было рыбы. Там были ряды герметичных капсул, уходящих в темноту. В каждой капсуле, в голубоватой питательной жидкости, плавало существо. Некоторые были похожи на людей, другие — на бесформенные груды мышц и костей.

— Господи, — выдохнул Коул, глядя на манометры. — Это не ферма. Это завод.

— Не отвлекайся, — Пьер перехватил автомат. — Коул, закладывай заряды под несущие колонны. Я в архив за антидотом.

Пьер двигался по центральному проходу, чувствуя, как внутри всё вибрирует. Стены здесь были экранированы, но его чувства пробивали защиту. Он знал: они не одни.

В конце зала, у входа в хранилище, его ждали. Трое «чистильщиков» в тяжелой броне и с зеркальными визорами. Они не кричали «Стой!». Они просто открыли огонь.

Зал заполнился тихими, частыми хлопками. Пули вгрызались в бетон, кроша колонны. Пьер рванулся вправо, используя скорость, которая теперь казалась ему естественной. Он видел траектории пуль в замедленном темпе. Прыжок, перекат — и очередь в упор в сочленение брони первого противника. Тот рухнул, даже не успев вскрикнуть.

— Пьер, сзади! — крикнул Коул, вскидывая дробовик.

Грохот картечи разнес голову второму «чистильщику», который пытался зайти с фланга. Третий успел выхватить шоковую гранату, но Пьер не дал ему её бросить. Он сократил дистанцию в один прыжок, и нож, выкованный Молчуном, вошел точно под подбородок бойца, пробивая кевларовый воротник.

— Архив взломан! — раздался голос Ахмеда. — Пьер, правый сейф, код 44–90. Бери красные кейсы, это стабилизатор!

Пьер вырвал дверь архива. Внутри стояли ряды ампул. Он начал лихорадочно запихивать их в тактическую сумку.

— Коул, время! — Пьер выбежал обратно в зал.

— Тридцать секунд до детонации! — Коул уже бежал к выходу, разматывая детонирующий шнур.

В этот момент сирены взревели на всю мощность. Резервный свет вспыхнул кроваво-красным. Из дальних боксов начали выходить «Прототипы-Альфа». Это были не дети, а взрослые мужчины, чьи тела были изуродованы трансформацией до неузнаваемости. Их когти скрежетали по металлу пола.

— Жанна, прикрой! — Пьер всадил остаток магазина в ближайшего монстра, но тот лишь пошатнулся.

Сверху посыпались стекла. Жанна начала работать в темпе пулемета, всаживая бронебойно-зажигательные пули в «Альф». Каждый выстрел выбивал из монстров куски плоти, замедляя их продвижение.

Пьер и Коул выскочили из ангара и бросились за бетонные блоки порта.

— Давай! — крикнул Пьер.

Коул нажал на кнопку.

Мир на мгновение стал ослепительно белым. Серия мощных взрывов превратила «Инкубатор-1» в груду пылающего лома. Взрывная волна была такой силы, что пришвартованный рядом сухогруз накренился на борт. Черный гриб дыма поднялся к небу, пожирая секреты Отдела 28.

Пьер лежал на асфальте, чувствуя, как дрожит земля. В сумке у его бока позвякивали ампулы — их шанс, их единственное оправдание.

— Мы сделали это, — Коул тяжело дышал, глядя на пожарище.

— Еще нет, — Пьер поднялся, глядя в сторону тумана, где уже слышался гул приближающихся вертолетов. — Мы просто сожгли их первый филиал. Теперь они знают, что мы не просто беглецы. Мы — каратели.

Он посмотрел на свои руки. Они больше не дрожали. Серебро в крови утихло, удовлетворенное принесенной жертвой. Охота на Фермы перешла в стадию тотального уничтожения.

В бункере стояла тяжелая, липкая тишина, нарушаемая лишь мерным гулом серверов и приглушенным кашлем Пьера. Воздух здесь, на нижнем ярусе «Ориона», казался сгустившимся от запаха пороховой гари, антисептика и дешевого кофе. Красный свет аварийных ламп заливал помещение, превращая тени людей в длинные, уродливые пятна на бетонном полу. Гданьск остался позади огненным шрамом на побережье, но никто не чувствовал облегчения.

Пьер стоял у массивного стального стола, на котором Ахмед развернул цифровую проекцию европейских дорог. Карта мерцала красными точками — оставшиеся Фермы. После взрыва в «Инкубаторе-1» точки начали мигать: Лебедев перевел все объекты в режим повышенной готовности.

— Они начали зачистку хвостов, — Ахмед вытер засаленным рукавом пот со лба. Его пальцы безостановочно порхали над клавиатурой. — В архивах Гданьска я нашел подтверждение: если мы не нанесем удар по «Яслям-4» в Альпах и распределительному центру под Лионом в ближайшие сорок восемь часов, они просто выжгут там всё вместе с подопытными. Протокол «Чистая доска».

Пьер медленно поднял голову. Его глаза, в которых после детоксикации так и не исчез стальной блеск, внимательно изучали маршруты. Он чувствовал, как серебро в легких пульсирует в такт электрическому шуму в проводах под потолком.

— Мы не можем быть везде одновременно, — Пьер коснулся пальцами Лиона. — Коул, что у нас по «подаркам»?

Коул, сидевший в углу на ящике с боеприпасами, поднял тяжелый взгляд. Его руки были по локоть в черной смазке. На верстаке перед ним лежали разобранные стволы и груда самодельных боеприпасов.

— Я пересобрал магазины. Теперь в каждом третьем — зажигательный с магниевой крошкой. Глушители я перебрал, заменил прогоревшие сетки. Но самое главное вот, — он указал на ряд небольших стальных цилиндров с магнитной присоской. — Кумулятивные липучки. Пробьют любую гермодверь в этих их стерильных подвалах.

Коул щелкнул затвором дробовика, звук металла в пустоте бункера прозвучал как приговор.

— Проблема в детях, Пьер, — тихо подала голос Жанна из тени у входа в жилой блок. — Твоя кровь их больше не держит. Мальчик из Гданьска начал меняться два часа назад. Мне пришлось вколоть ему двойную дозу того стабилизатора, что мы вытащили из порта. Осталось шесть ампул. Это на один рейд, если повезет.

Жанна вышла на свет. Она выглядела измотанной, её пальцы непроизвольно перебирали ремень снайперской винтовки. Она больше не была тем холодным инструментом, что две недели назад подчинялся приказам Отдела. Теперь она была частью стаи, которая знала цену каждой ошибки.

— Поэтому мы пойдем ва-банк, — Пьер выпрямился, и в его голосе прорезалась та самая ледяная сталь, которая заставляла замолкать даже ликанов. — Мы разделяемся. Ахмед, ты остаешься здесь, в бункере. Ты — наши глаза и уши. Будешь вести нас через спутники и ломать их системы защиты на лету.

— А группы? — Ахмед замер.

— Коул берет фургон и идет на Альпы. Там «Ясли-4», охрана — в основном наемники, техника стандартная. Коул, твоя задача — не просто взорвать здание. Тебе нужно забрать их сервер с логами поставок. Лебедев прячет концы в воду, нам нужны имена тех, кто платит за это.

— Понял, — кивнул Коул. — Устрою им фейерверк, который они не забудут.

Пьер перевел взгляд на Жанну.

— Мы с тобой идем на Лион. Это распределительный узел. Там «Гамма» хранится тоннами перед отправкой в Фермы. Если мы спалим Лион, у Лебедева наступит логистический коллапс. Он будет вынужден стянуть все силы «чистильщиков» в одну точку, чтобы защитить остатки. И тогда…

— И тогда мы придем за ним самим, — закончила за него Жанна.

Пьер кивнул. Он подошел к верстаку и взял свой «Вектор». Массивный кустарный глушитель Коула сидел на нем идеально. Пьер почувствовал вес оружия — теперь это было единственное, на что он мог положиться.

— Собирайте всё, что можно унести. Мы выходим через час. Ахмед, подготовь нам «чистые» каналы связи. Если услышим в эфире хотя бы звук из Отдела — уходим на резерв.