В бункере снова закипела работа, но это была не суета. Это была холодная, расчетливая подготовка к бойне. Каждый знал свое место. Каждый понимал, что этот рейд может стать последним.

Пьер подошел к окну, за которым за бетонными стенами шумел чешский лес. Он чувствовал приближение грозы. И это была не просто смена погоды. Это была ярость, которую они копили в себе, превращаясь из жертв в охотников. Лебедев думал, что создал идеальных солдат, которые будут служить его целям. Но он совершил одну ошибку — он дал им волю и повод ненавидеть.

— Пора заканчивать это шоу, — прошептал Пьер, загоняя патрон в патронник. — Пора показать им, что случается, когда псы срываются с поводка.

Ночь над промышленной зоной Лиона была не просто темной — она была пропитана химическим туманом и мелким, ледяным дождем, который превращал бетон в черное зеркало. Логистический хаб «Омега-Логистик» — огромное, приземистое чудовище из гофрированного металла и стекла — казалось спящим. Но Пьер, лежавший на мокрой крыше соседнего склада, чувствовал его пульс.

Серебряная пыль в его легких вибрировала в унисон с трансформаторами подстанции, питающей комплекс. Он «слышал» их: тридцать два тепловых контура охраны, ритмичное сканирование камер периметра и тяжелое, густое дыхание чего-то огромного в центральном ангаре.

— Мы на позиции, — его голос в ларингофоне был едва слышным шелестом.

— Вас понял, — отозвался Ахмед из бункера за сотни километров. — Вскрываю внешний периметр. У вас окно в сорок секунд, пока их система безопасности будет думать, что это просто скачок напряжения из-за грозы. Три… два… один. Тьма.

В ту же секунду гигантский комплекс моргнул и погрузился в непроглядный мрак. Лишь аварийные красные огни вспыхнули на углах зданий, превращая дождь в кровавые струи.

— Пошли.

Пьер соскользнул с крыши по тросу. Он двигался не как человек, а как сгусток ожившей тени, быстрый и беззвучный. Жанна осталась наверху. Ее силуэт растворился на фоне грозового неба, став частью архитектуры.

Первые двое «чистильщиков» у южных ворот умерли, даже не поняв, что их убило. Модифицированный «Вектор» Пьера в его руках кашлянул дважды — сухие, короткие звуки, тут же поглощенные шумом дождя. Тяжелые дозвуковые пули пробили шлемы, и тела осели на мокрый асфальт с мягким, влажным стуком. Это было не убийство, а хирургия — быстрое удаление помех.

Пьер достиг стены главного ангара и прижался к ней, сливаясь с бетоном. Он закрыл глаза, позволяя своим новым чувствам нарисовать карту того, что за стеной.

— Жанна, сектор С-4, на мостках. Снайпер с тепловизором. Он мой главный риск.

— Вижу.

Сверху раздался звук, похожий на удар хлыста по мокрой подушке. Глушитель Коула превратил грохот пятидесятого калибра в злой шепот. На крыше ангара охранник безвольно перевалился через перила и повис на страховке, раскачиваясь маятником смерти.

— Путь чист.

Пьер скользнул внутрь через боковую погрузочную дверь, замок которой Ахмед любезно отключил за секунду до его появления. Внутри ангар напоминал собор из стали и света. Ряды стеллажей уходили под самый потолок, и на каждом — контейнеры с маркировкой «Биологическая опасность. Класс А». Это был не просто склад. Это был арсенал Лебедева. Тонны сыворотки «Гамма», готовой к отправке по всей Европе.

Воздух здесь был стерильным, холодным и пах озоном. Пьер двигался между рядами, устанавливая магнитные термитные заряды на ключевые опоры стеллажей. Каждый его шаг был выверен, каждое движение экономно. Это был смертельный балет, где единственным зрителем была Жанна в своем прицеле.

В центре зала, в освещенном круге, стояла группа людей в белых халатах, окруженная охраной. Они что-то грузили в бронированный контейнер. Пьер замер. Среди них он увидел то, что «слышал» снаружи.

Это был не человек. Это был «Прототип-Альфа» в транспортной клетке. Существо спало под седативами, но даже во сне его мышцы бугрились под серой кожей, а когти подрагивали.

— Контакт в центре, — Пьер активировал последний заряд. — У них «Альфа». Придется пошуметь.

Он вышел из тени стеллажей. На мгновение воцарилась тишина — лаборанты и охрана уставились на фигуру в мокрой черной экипировке, возникшую из ниоткуда.

А потом начался ад.

Пьер открыл огонь. Он не целился — его тело само знало, куда посылать пули. «Вектор» выплевывал свинец с ужасающей скоростью. Первые три охранника упали прежде, чем успели поднять оружие. Остальные брызнули в стороны, открывая беспорядочную стрельбу.

Воздух наполнился визгом рикошетов и крошкой бетона. Пьер двигался в этом хаосе с неестественной грацией. Он перекатился под погрузчик, уходя от очереди, и в ответ срезал двух стрелков, пытавшихся зайти с фланга.

Сверху снова заговорила Жанна. Ее выстрелы были метрономом этой битвы. Каждый удар — минус один враг. Она выбивала офицеров, координирующих оборону, с холодной, безжалостной точностью. Пуля «Барретта» прошила двигатель погрузчика, за которым прятались двое «чистильщиков», превратив машину в огненный шар.

Но «Альфа» в клетке проснулся. Рев существа перекрыл грохот стрельбы. Монстр рванул прутья клетки с такой силой, что металл лопнул. Трехметровая гора мышц и ярости вырвалась на свободу, сметая лаборантов как кегли.

Существо повернуло голову, и его желтые глаза сфокусировались на Пьере. Оно почуяло соперника. Почуяло серебро в его крови.

— Жанна, у меня проблема, — Пьер сбросил пустой магазин и вогнал новый, с зажигательными патронами.

— Вижу. Работаю по суставам.

«Альфа» прыгнул. Это был не прыжок, а полет. Пьер едва успел уйти в сторону, чувствуя, как когти твари рассекли воздух в сантиметре от его лица. Он открыл огонь в упор, всаживая очередь в грудь монстра. Зажигательные пули вспыхивали на шкуре существа, но оно лишь рычало от боли, не останавливаясь.

Это была схватка двух хищников посреди горящего склада. Пьер использовал свою скорость и окружение, заманивая тварь под выстрелы Жанны. Пуля снайпера раздробила колено «Альфы», существо рухнуло, но тут же попыталось встать, опираясь на передние лапы.

Пьер оказался рядом. В его руке был не автомат, а тяжелый нож, выкованный Молчуном. Он знал анатомию этих тварей. Он знал, где их смерть.

Он запрыгнул на спину ревущего монстра и, вложив всю свою ярость и вес, вогнал клинок в основание черепа, проворачивая его. Существо конвульсивно дернулось и обмякло, рухнув на бетонную гору мертвых тел.

Пьер спрыгнул на пол. Его дыхание было тяжелым, а кровь — своя и чужая — заливала лицо. Вокруг него горел склад. Охрана была перебита. Лаборанты разбежались.

— Всё кончено, — его голос был хриплым. — Ахмед, давай фейерверк.

Он бежал к выходу, когда за его спиной начали детонировать термитные заряды. Ослепительно-белое пламя пожирало стальные стеллажи. Контейнеры с «Гаммой» лопались, и драгоценная сыворотка выливалась в огонь, испаряясь ядовитым зеленым дымом.

Пьер выскочил под дождь, который теперь казался спасением. Жанна уже ждала его у заранее подготовленного мотоцикла. Она не задавала вопросов. Она просто протянула ему шлем.

За их спинами «Омега-Логистик» превращался в гигантский погребальный костер амбиций Лебедева. Пламя ревело, поднимаясь выше крыши, освещая промзону инфернальным светом.

Пьер сел на мотоцикл позади Жанны. Он обхватил ее за талию, чувствуя жар ее тела сквозь мокрую куртку. В этот момент, среди запаха гари, крови и дождя, они были не просто выжившими. Они были победителями в этой конкретной, жестокой и по-своему прекрасной схватке.

Жанна дала газ, и они растворились в ночи, оставляя позади пылающие руины. Рейд был завершен. Но война только разгоралась.

Дорога была узкой кишкой, прорубленной сквозь густой, корабельный лес где-то на границе Польши и Чехии. Старый дизельный фургон, который Коул «реквизировал» на одной из ферм, надсадно гудел, пожирая километры мокрого асфальта.

В салоне пахло оружейной смазкой, дешевым кофе и напряжением, которое можно было резать ножом. Коул вцепился в руль, его костяшки побелели. Жанна сидела у боковой двери, положив винтовку на колени, её взгляд сканировал проносящуюся мимо стену деревьев. Ахмед сгорбился над своим терминалом, пытаясь поймать хоть какой-то сигнал среди холмов.