С берега снова замахали — энергично, призывно.

— Что делаем? — спросил Альвизе.

Лео ещё раз посмотрел на лагерь. На шатры, на людей, которые всё ещё толпились вокруг прибывших монахов. На носилки с грузом, которые уже уносили куда-то вглубь.

— А что мы можем сделать? — он пожал плечами. — Уплыть не можем. Остаёмся, чиним корабль, улыбаемся и делаем вид, что ничего не заметили.

— И держим оружие под рукой, — добавила Беатриче.

— Это само собой.

Глава 12

Лагерь оказался больше, чем выглядел с корабля. Шатры стояли полукругом, образуя подобие площади в центре. Не обычные, дешевые походные палатки из промасленной парусины — настоящие шатры, из плотной ткани, расшитой узорами. Серебряные нити на тёмно-синем фоне складывались в спирали, круги, какие-то символы, которых Лео не узнавал. Богато. Слишком богато для паломников и беженцев. Такие вот шатры на холме у Арнульфа во время осады Вардосы были, но то был Король-Узурпатор, а тут — экспедиция схизматиков с севера.

Повозки стояли позади шатров — крытые, добротные, запряжённые тяжеловозами. Лошади были под стать всему остальному: крупные, ухоженные, с блестящей шерстью. Ни одной клячи, ни одного мула.

Лео и Альвизе обменялись понимающими взглядами, с сожалением об упущенной выгоде. Знали бы они в Тарге, на берегу, насколько богат Орден Истинной Триады — обязательно запросили бы вдвое больше. А то и втрое.

— Друзья! Братья и сёстры! — их встречали. Много людей — мужчины, женщины, даже дети. Выходили из шатров, отрывались от работы, собирались вокруг с улыбками и протянутыми руками.

— Добро пожаловать! Благословение Триады на вас!

Лео машинально ответил на рукопожатие — крепкое, тёплое — и только потом понял, что его не отпускают. Мужчина перед ним продолжал держать его ладонь, улыбаясь так широко, что были видны все зубы. Белые, ровные, без единого изъяна.

— Вы устали с дороги. Отдохните, поешьте. Сегодня праздник!

— Какой праздник? — спросила Беатриче. Она стояла чуть позади Лео, и её рука как бы невзначай лежала на поясе, рядом с ножом.

— Ваше прибытие! — мужчина наконец отпустил руку Лео и развёл ладони в стороны, словно обнимая весь лагерь. — Преподобный Северин вернулся. Груз доставлен. Разве это не повод для радости?

Груз, отметил про себя Лео. Не «священные реликвии». Просто «груз». Впрочем, учитывая что там в продолговатом деревянном ящике — может быть многие из рядовых последователей и не в курсе происходящего. Груз так груз. Вот только… если это просто груз, чего тогда праздновать? Неужели они тут каждый раз как ящик с вином или там мешок соли доставят — праздник устраивают?

Их повели через лагерь к центральной площади. По пути Лео смотрел по сторонам, запоминая расположение шатров, пути отхода, количество людей. Люди здесь были… интересными. Мужчины — статные, широкоплечие, с правильными чертами лица. Женщины — стройные, с чистой кожей и яркими глазами. Ни рябых, ни кривых, ни хромых. Ни одного шрама, ни одной оспины, ни одного бельма. Зубы у всех — ровные, белые. В Тарге такие люди выделялись бы, как павлины среди ворон. А тут — целый лагерь.

И дети. Дети сидели у шатров, тихие, спокойные. Не бегали, не кричали, не дрались. Смотрели на пришельцев большими глазами и улыбались — той же улыбкой, что и взрослые.

— Штилл, — Беатриче оказалась рядом, её губы почти касались его уха: — что-то тут не так. Держи нож наготове. Их тут слишком много.

— Знаю.

— И пахнут одинаково. — она поморщилась. — Все. Как куклы из одного сундука.

Лео принюхался. Действительно — лёгкий аромат, что-то цветочное, чистое. Приятное. Слишком приятное. Такой запах бывает в дорогих борделях, где девицы моются по три раза на дню и натираются маслами. Но тут так пахли все — мужчины, женщины, старики, дети.

— Не дёргайся, — сказал он одними губами. — Смотрим, слушаем, улыбаемся.

— Я и не дёргаюсь. — Беатриче улыбнулась проходящей мимо женщине. — Просто держу нож под рукой.

Импровизированная центральная площадь в кругу шатров встретила их запахом жареного мяса. Три костра горели в ряд, и над каждым висели вертела. Целые туши — олени? Кабаны? — медленно поворачивались над углями, истекая жиром. Рядом стояли столы, заставленные едой: хлеб, сыры, фрукты, копчёности. Довольно богато как для экспедиции… следует учитывать что Стеклянный Берег беден на ресурсы, тут и не живет никто потому что землю не вспашешь, трава только на одной стороне холмов растет, на той, что не расплавлена от Гнева Господнего, разве что рыбы тут в достатке.

— Ого, — сказал Альвизе, оглядывая богатый стол и в его голосе впервые за день не было сарказма: — неплохо для далекой экспедиции. Припасы не экономите, как я посмотрю.

— Сегодня праздник, вернулся отец Северин, да и вы у нас в гостях — мягко сказал подошедший мужчина: — мы обязаны позаботиться о комфорте, о еде и питье наших гостей Истинная Триада заботится о своих детях.

— Вижу, вижу. — Альвизе уже двигался к ближайшему кувшину на столе, поднес его к лицу и вдохнул запах. Ноздри его затрепетали: — Это что, медовуха?

— Северный мёд. Мы же родом оттуда. — мужчина протянул ему кружку. — Старинный рецепт. Попробуйте.

Альвизе отпил прямо из кувшина, демонстрируя свои дурные манеры. Поставил кувшин на стол и утерся рукавом.

— Десять тысяч демонов! Прекрасный напиток! Эээ… то есть, простите, преподобный отец. Не хотел выражаться…

— Я не священник. — мужчина улыбнулся. — Просто брат. Мы здесь все братья и сёстры.

— Тогда, брат, уж не суди строго, но я, пожалуй, приберу себе этот кувшинчик… а и дайте мне жареного мяса. Во имя Истинной Триады! — и Альвизе поднял наполненный кубок вверх: — если последователей вашего Ордена так кормят и поят, то я готов к схизме! Скажите еще что у вас тут нет заповеди о питии и прелюбодействе!

Уже через полчаса виконт восседал на подушках у центрального костра, словно король на троне. Кувшин с северным мёдом он так и не выпустил из рук, но рядом уже стоял второй — заботливо принесённый одной из девушек.

— И вот я ему говорю, — Альвизе широко взмахнул рукой, едва не расплескав мёд, — говорю: «Дорогой мой герцог, если вы ещё раз пошлёте за мной своих людей — я пошлю вам обратно их головы. В корзинке. С бантиком».

Девушки вокруг него ахнули — восхищённо, с придыханием.

Их было уже четверо. Темноволосая устроилась по правую руку от виконта, то и дело касаясь его плеча. Рыжая сидела слева, подливая мёд в кружку, едва та пустела наполовину. Две светловолосые — похожие как сёстры, а может, и правда сёстры — расположились напротив, глядя на Альвизе широко распахнутыми глазами.

Все четверо были красивы. Безупречно красивы, как и все в этом лагере.

— И что герцог? — спросила темноволосая, подаваясь ближе.

— А что герцог? — Альвизе самодовольно ухмыльнулся. — Герцог прислал письмо с извинениями. И кошелёк золота — за беспокойство. Видишь ли, милая, есть люди, которых лучше не злить. Я — один из них.

— Вы, должно быть, очень опасный человек, — прошептала рыжая, и в её голосе было столько восхищения, что Беатриче рядом — демонстративно фыркнула.

— Опасный? — Альвизе задумался, сделав вид что не услышал: — Пожалуй. Но только для врагов. Для друзей я — сама щедрость и обаяние.

Он обнял темноволосую за талию, притянул к себе. Та не сопротивлялась — наоборот, прильнула ближе, положив голову ему на плечо. Лео наблюдал со стороны. Альвизе любил женщин, любил выпить, любил хвастаться. Если и было у него слабое место, то это его собственное тщеславие.

— Штилл! — Альвизе помахал ему рукой. — Хватит стоять столбом! Иди сюда, выпей с нами!

— Позже.

— Да брось ты! — виконт отпил ещё мёда. — Девушки, позовите моему другу кого-нибудь! Он стесняется, видите ли. Застенчивый у меня друг. Застенчивый, но смертоносный — так что осторожнее с ним!

Девушки захихикали.