Глава 4

— Нету у нас вашего товара. — говорит Чинатра и затягивается своей черной трубкой с длинным мундштуком, выпускает клуб дыма вверх и задумчиво следит за тем, как тот, поднимаясь — растворяется в воздухе.

Они сидели за столом у Великого Змея уже почти час. Выпили несколько кубков неплохого лирийского вина, вежливо отказались от гастрономических изысков Нижнего города, включая жаренных крыс и змей на деревянных шпажках. Поговорили о том, что «Крысоловы» совсем оборзели и давно их на место поставить нужно, да только новая городская война банд никому не нужна, герцог об этом высказался весьма недвусмысленно, выжечь скверну ему не под силу, конечно. Да никому не под силу городские банды уничтожить, это если только весь Нижний город спалить и то на Холме спасутся и как все затихнет — тут же и вылезут. Чтобы банд в Тарге не осталось нужно весь Тарг уничтожить, потому что они как крысы или тараканы — были и всегда будут.

Однако же Серый Ворон, как между собой называли герцога де Вальмера, ленного владыку города Тарга — был далеко не дурак и не собирался угрожать бандам заведомо неисполнимыми карами, нет. Он понимал как именно все устроено в Городе-Перекрестке, что варится на поверхности, а что — глубоко внутри. Потому он явно выразил свое неудовольствие прошлой войной банд, от последствий которой Тарг отблевывался еще добрых полгода, что в свою очередь привело к заметному снижению торговли и как следствие — к падению доходов самого герцога.

Серый Ворон дал всем городским бандам понять простую вещь — что тот, кто первый нарушит негласное перемирие между бандами — будет безжалостно вырезан. Но не силами городской стражи, которая в Нижнем Городе появляться-то опасалась. И он не собирался вводить в город армию… толку от которой на улицах было бы немного, а вот потерь и расходов — навалом. Нет, он просто пообещал, что поддержит конкурентов, выдаст им оружие, амнистию и право на «защиту» торговцев на своей территории. Легально. Тут-то все и присмирели. Потому что ни городская стража, ни армия, ни Инквизиция — нипочем одного жителя Нижнего от другого не отличат и кто к какой банде принадлежит и принадлежит ли вообще — никогда не поймут.

А вот внутри этого бульона, сами члены группировок — за версту могли отличить своих и чужих, по мельчайшим деталям в одежде, да и потому что попросту знали кто за кого. Это только на первый взгляд Нижний город из себя помойку и хаос представлял, на самом деле люди, живущие тут знали все и про всех. Просто потому, что иначе — не выжить. Вот выберется Чинатра, Верховный Змей на прогулку до Рыбного рынка, так со стороны и не скажешь, что он глава банды Змеев, одет неброско, золота и драгоценных камней на нем нет, отряды телохранителей его не сопровождают, так, две-три девушки из его гарема и все. Но если кто его не отличит и не поймет, кто такой этот старикашка, да ещё и толкнет плечом или там грубое слово себе позволит… то такой вот глупец очень быстро пожалеет о своем необдуманном поведении. И в первую очередь — о своем невежестве.

Вот потому-то в Нижнем городе обычно знали все и про всех… по крайней мере про всех, кто заслуживал упоминания. В остальном — как отличить того же молодого «Крысолова» от «Змея»? «Крысоловы», например — всегда рукава подворачивают на особый манер, видно издалека. Волосы они назад укладывают, маслом или жиром смазывают чтобы лежали на голове. На теле обязательно татуировки четырех точек — как будто зубы крысиные отпечаток оставили после укуса. Носят желтое и коричневое, если в одежде нет таких цветов, то повязку на рукав сообразят или браслет такого цвета. Обожают проволочные петли для удушения, гарроты, как в Вальдесии, носят их в поясе, завернув в кушак.

Подчиненных Чинатры, тоже можно издалека опознать, их цвета — синий и белый. Тоже повязка или браслет или одежда такого цвета, может головой убор. На одежде рисунок — стилизованный круг, символизирующий змея, который свой собственный хвост пожирает. Татуировки круга — как браслет на запястьях, предплечьях, у девушек — на лодыжках или икрах. Обожают короткие, кривые клинки с слабым ядом, как правило из настойки беладонны или волчьих ягод, называют их «Змеиным Укусом».

И таких вот примет — немало. Так что любой босоногий мальчуган из Нижнего понимал, что если одной банде герцог власть даст, то она всех остальных под корень изведет. По-хорошему если бы они все объединились бы, то и герцогу противостоять смогли бы… но когда это городские банды объединялись? Всякий другого в обмане и в том, что в спину ударит, как только сможет — подозревать будет.

Потому-то при всей ненависти «Крысоловов» к «Змеям» и «Скорпионам» — никто не собирался войну развязывать, а самые вопиющие случаи обговаривались на Совете всех глав банд. Такой вот вооруженный до зубов мир… что конечно же не исключало периодических недопониманий. И разговоры с Чинатрой обычно сводились к тому, что «Крысы» оборзели, а «Скорпионы» совсем берега попутали и всех бы их к ногтю… да Серый Ворон потом оружие конкурентам раздаст и амнистию им выдаст с правом беспошлинной торговли… и все.

Вот и на этот раз неспешный разговор о том, как все плохо и что раньше в славном городе Тарг такого беспредела не было, — затянулся на добрый час, прежде чем старый Чинатра изволил к делу перейти и наконец спросить у Альвизе напрямую — чего ему, собственно, нужно. А узнав — отстранился, раскурил свою длинную трубку и наконец выдал. Нету у него этого товара и все тут.

— Как нету? — разволновался Альвизе и аккуратно кладет дешевую, оловянную фибулу со Змеем перед Чинатрой: — вот, ваши оставили. Грабанули монахов. Пусть вспомнят, трое таких, двое дубы такие, а третий сладкий такой пирожок как Патриарх Альберийский. Ряса из шелка, на пальцах камни драгоценные в перстнях. Сразу видно, что пряник.

— Так нету. — отвечает Чинатра и затягивается трубкой. Выпускает клуб дыма. Кивает одной из своих девушек и та — наклоняется над фибулой, демонстрируя татуировки змеиной чешуи по всему своему телу. Подбирает фибулу и передает Великому Змею. Тот разглядывает дешевую оловянную застежку для плаща, подкидывает ее на ладони.

— Мне этот груз позарез нужен. Святоши сказали, что там ничего ценного нет, это не золото и не специи, там только какие-то книги и инструменты, они для них ценны, а на рынке ты это не продашь. Можем выкуп обсудить…

— Да не суетись ты так… Виконт. — усмехается Чинатра: — и псов своих придержи, а то подружка твоя уж больно выразительно глазами сверкает и вина не пьет. Думает, что я вас тут отравить хочу…

— Беа. — предупреждает Альвизе: — остынь.

— Если бы я вас убить хотел, так давно бы… еще когда входили. Когда по длинному коридору шли. Там у меня бойницы для арбалетчиков. И пара ловушек, что не выбраться.

— Перемирие… — сужает глаза Альвизе: — Чинатра…

— Перемирие оно между бандами. — рассудительно замечает Чинатра: — чтобы войны не было. А вы кто такие? Вы же у нас независимые художники, ни к кому не принадлежите… отпустить вас — так потом хлопот не оберешься, поди вас в городе найди. А мои ребята на улицах помирать начнут, с выколотыми глазами… нет, если, когда с вами разбираться, то прямо сейчас. Пока вы тут. А нарушением Перемирия это считать можно только если вас найдут потом. Да остынь ты уже, Гримани… я ж говорю, что не хочу вас убивать. Хотел бы — убил бы.

— Значит нет у вас товара этих святош. Что же… тогда мы уйдем и…

— Товара нет. Но я знаю где он. — говорит Чинатра, вынимая трубку изо рта.

— Хорошо. — говорит Альвизе: — ты же не будешь меня сейчас разводить как пряника с Холма, продавая информацию?

— Все на свете стоит денег. — разводит руками Чинатра: — скажем… сто золотых.

— У меня нет таких денег, Старый Змей. Я могу предложить… скажем пятьдесят.

— Пятьдесят золотых? Идет. — кивает Чиантра: — давай деньги и мой человек проведет тебя к месту.

— К месту? Не к грузу? — уточняет Альвизе, снимая с пояса кошелек, выданный монахами.