— Не знаю. — признается Лео, взглянув в ту же сторону: — кажется она их солит…

— Солит⁈

— Ну в смысле — маринует. Консервирует… ээ… обрабатывает чем-то чтобы не портились и в банки закатывает. Наверное у нее дома полно таких вот стеклянных банок, как у некоторых с вареньем на зиму, а у нее с глазами… вырезает и маринует.

— Думаешь она их ест⁈

— Что? Вряд ли… — моргает Лео, потом снова смотрит на Беатриче, которая склонилась над очередным трупом и пожимает плечами: — хотя… черт ее знает. Может и ест.

— Фу! Сука, Штилл! — Альвизе толкает его в плечо: — я сегодня жрать из-за тебя не смогу! Как ты такие вещи говорить можешь вообще!

— Да я и не утверждал! — оправдывается Лео: — может она для эстетической пользы!

— В смысле⁈ Разглядывает их по ночам⁈ А они — в ответ смотрят⁈

— Чего ты ко мне пристал вообще⁈ — сердится Лео: — хочешь знать — вот сам у нее и спрашивай! Сколько я ее знаю она всегда так делала и ты об этом всегда знал. Чего не спросил?

— Да как-то раньше не задумывался… — чешет затылок Альвизе: — а сейчас вдруг подумал — у нее ж этих глаз должно немало скопиться уже… как ты думаешь, может она их продает кому?

— Чего? — хмурится Лео, проводя рукой по веревке, ведущей в колодец.

— Сам подумай. Беа за просто так ничего делать не будет. Единственное что она за просто так делает — это глаза вырезает и с собой забирает.

— А еще вино пьет. Мясо жрет за пятерых. Ругается как сапожник… а как-то раз я видел как она с пятью солдатами за раз переспала. И все совершенно бесплатно. — кивает Лео: — зря ты так про нее. Видишь, некоторые вещи она делает бескорыстно. От широты души.

— Демоны, Штилл! Не мешай мне думать! Все сказанное тобой только подтверждает мою теорию! Она никогда не делает ничего бесплатно, кроме того, что приносит ей удовольствие. Все остальное она делает за деньги. Следовательно, где-то кто-то у нее эти глаза покупает. А она скрывает и доходом не делится. А между прочим, не все тут лежащие трупы — на ее счету. Смекаешь, о чем я? — он подмигивает: — мы с тобой можем претендовать на свою долю.

— Если моя доля — это несколько вырезанных глаз, то я, пожалуй, пас. — отвечает Лео, перегибаясь через край каменного колодца и отправляя туда свой магический огонек: — и твоя теория может быть верна, но ты все равно неправ.

— Это как еще? — не понимает Альвизе.

— А так… — Лео следит как огонек исчезает где-то далеко внизу и поворачивается к своему собеседнику: — если она все делает либо за деньги, либо только то, что ей нравится… и отсюда никак не следует вывод что за глаза ей деньги платят. Может ей это просто нравится. Что подтверждает твою теорию, но указывает на твою неправоту.

— Терпеть тебя не могу, Штилл, ты зануда. Ну что там? — спрашивает Альвизе.

— Ничего не видно. Попробуем поднять?

— Давай я секунду еще подумаю. — говорит Альвизе: — прежде чем за веревку тянуть или тем более спускаться. Мы уже нормально денег подняли и трупов оставили за собой. Хорошо, что Инквизиция прямой власти в Тарге не имеет, а то бы бежать пришлось. Эй! Беа, ты там скоро?

— Еще парочка осталось! — отзывается девушка.

— Странная она. И ты тоже. — Альвизе обвиняюще тычет Лео пальцем в грудь: — ненормальные вы. Кстати, Штилл, раз уж ты все равно к ней шары подкатить хотел — сейчас самое время.

— Чего⁈

— А чего? Смотри — мы в подземелье, куча трупов, она отсюда никуда не убежит, а мы со Змейкой отвернемся — романтика!

— Давай лучше о деле. — вздыхает Лео: — тянем веревку или нет? На том конце может и не груз быть. Или… ну слишком тяжелый для нас троих.

— Двоих, Штилл. — поднимает палец Альвизе: — ты забыл? Я — благородный дейн, виконт де Маркетти. Я не могу тянуть веревки как обычный простолюдин.

— Видел я как ты тянул веревки как обычный простолюдин.

— Тогда были особые обстоятельства.

— Сейчас тоже.

— Давай будем надеяться, что до этого не дойдет и вы с Гримани вдвоем справитесь. На худой конец возьмите эту провожатую… ладно, была не была, тянем. Посмотрим что спрятали Змеи на самом дне катакомб. Эй! Беа!

— Да все уже, все. Иду! — девушка действительно идет к ним, вытирая запачканные в крови руки о белый платок. По дороге делает «козу» пальцами в сторону затихшей провожатой и та — шарахается в сторону как испуганная серна. Беатриче издает довольный смешок и подходит к колодцу.

— Чего тут у вас? — спрашивает она.

— Вот, веревка. — говорит Лео. Девушка кивает.

— Конечно, — говорит она: — спрятать груз так чтобы потом можно было достать. Ну так чего? Тяните.

— Альвизе не может марать свои благородные руки. — говорит Лео: — поможешь?

— Он благородный, я — дама… — Беатриче складывает руки на груди: — думаю у нас нет выбора, Штилл. Тяни.

— Но если я не смогу, то…

— Надеюсь, что до этого не дойдет… — она ласково трепет его за щеку: — ты уж постарайся, мой рыцарь…

— В следующий раз я попрошу больше. — вздыхает Лео и надевает перчатки. Берется за веревку и пробует потянуть ее наверх. К его удивлению — веревка подается его усилиям. Он тянет ее на себя, не забывая время от времени набрасывать страховочное кольцо поверх вбитого в каменный пол столбика. Тянет и тянет, набрасывает веревочное кольцо, снова тянет.

— Тяжело тебе? — сочувственно спрашивает Беатриче, которая оперлась задницей на край колодца, демонстративно поправляя маникюр одним из своих ножиков: — не надрывайся, береги себя, Штилл.

— Однажды ты у меня дошутишься. — пыхтит Лео, вытягивая веревку еще на метр.

— Бодался теленок с дубом. — кивает Беатриче и оборачивается назад, смотрит в колодец: — о! Я его вижу! Тяни!

— А я что по-твоему делаю⁈

— Если бы ты меньше препирался, Штилл и больше тянул бы — мы бы уже справились.

— Точно. — кивает Альвизе: — в самом деле Штилл, потом поболтаешь, тяни.

— … сука… — Лео тянет. Снизу слышится удар, потом шуршание… Альвизе перегибается через край колодца, напрягается… ему помогает Беатриче и вот они уже вытаскивают из колодца длинный и узкий ящик. Небольшой, где-то по грудь взрослого человека. Кладут его на пол.

— Слава Триаде. — говорит Альвизе: — а то я все это время думал, что мы действительно гроб вытаскивать будем. А это просто ящик. И печать целая… хотя… — он наклоняется над ящиком: — Штилл! Дай свет сюда!

— Дыхание дай перевести… — выдыхает Лео, привалившись к холодному камню: — не вы ж его тащили снизу…

— А… тебя ждать! — Альвизе взмахивает обычным жестяным светильником, зажигает его и ставит рядом с ящиком: — смотрите-ка… я же не ошибаюсь?

— Печать цела. — говорит Беатриче, которая перегнулась через его плечо, рассматривая груз: — печать и лента…

— Гримани… ты как была громилой, так и осталась. Штилл! Иди сюда!

— Я тут. — Лео наконец перевел дыхание и отлип от каменной кладки. Вместе со всеми склонился над ящиком: — чего тебе?

— Посмотри. Ничего не замечаешь? — спрашивает Альвизе.

Глава 7

— Посмотри. Ничего не замечаешь? — спрашивает Альвизе, подсвечивая себе жестяным светильником: — на печати внимательнее смотри.

— Печати как печати. — пожимает плечами Лео: — что с ними?

— Иногда я поражаюсь с какими невежественными людьми меня судьба сталкивает. — говорит Альвизе: — сургуч срезали. Вот тут, видишь? Раскаленной проволокой или тонким и острым ножом. Аккуратно срезали, тут сноровка нужна. Печати святоши поставили, а вот так сургуч срезать чтобы не видно было с первого взгляда… это у нас кто-то из Змеев постарался. Понятно теперь… — он выпрямляется и бросает взгляд на провожатую с татуировками змеиной чешуи по всему телу, что старается стать как можно более незаметной.

— Понятно, чего уж тут. — говорит Лео: — значит старый Чинатра сперва взялся за сопровождение груза, а потом — вскрыл печати и засунул туда свой любопытный нос. Увидел что-то… и решил не связываться. От греха подальше выкинул груз в Катакомбы. Остается только вопрос — что именно увидел Старый Змей? Что его так напугало?