— Слушай. — говорит он, вдруг озаренный неожиданной догадкой: — так это ты Лоренцо пырнула⁈

— Он первый начал!

Глава 11

Кальцинор открылся им на рассвете. Сперва Лео подумал, что это туман — серебристая дымка над водой, блестящая в лучах восходящего солнца. Все же он нигде толком и не бывал, домоседствовал сперва в Вардосе, потом в Городе-Перекрестке, Тарге. А из дороги разве что путь между этими городами видел, потому и похвастаться тем, что бывалый путешественник никак не мог. Слышал, что говорят про Кальцинор и Стеклянную Пустыню, но как-то значения особого не придавал. А потом «Гордость Тарга» обогнула скалистый мыс, подойдя поближе к берегу и он понял, что ошибся.

Это и был берег. Берег, который сиял. Насколько хватало глаз, земля была покрыта стеклом. Оплавленные волны застывшего песка, гладкие, как зеркало, отражали небо. Кое-где из стеклянной глади торчали… Лео не сразу понял, что это. Столбы? Колонны? Они были слишком ровными для природных образований, слишком геометрически правильными. Идеальные цилиндры, срезанные под одним углом, словно кто-то взмахнул гигантским ножом.

— Кальцинор. И почему мне от этого вида всегда блевать охота? — проворчал за спиной Альвизе, перегибаясь через борт: — вот каждый раз…

— Потому что ты вчера два кувшина вина в одну рожу прикончил, вот почему. — говорит подошедшая к борту Беатриче.

— Ого… — белый как полотно Альвизе повернулся к ним и криво усмехнулся: — да вы шутите! Серьезно? Сука, поздравляю, нашли время. Не могли меня разбудить?

— Не понимаю, о чем ты… — говорит Беатриче, вставая по другую сторону от Альвизе и вглядываясь вперед.

— Не ссыте мне в уши, прекрасная дейна Гримани. Ты на него даже не взглянула, да и он на тебя тоже не стал смотреть, тут же глазки в сторону отвел. И самое главное — ты перестала его поддевать, и он тоже ни разу не огрызнулся… — прищуривается Альвизе и даже улыбается. К нему стремительно возвращается хорошее настроение.

— Я не огрызаюсь, потому что не на что огрызаться. Ты преувеличиваешь. И… у нее, наверное, настроения нет. — говорит Лео.

— Ага. А теперь ты ее защищаешь. Ты, Лео «Нож»! Защищаешь ее, Беатриче Гримани — от меня! — на лице у Альвизе расплывается широкая улыбка: — это же сенсация! Штилл, Гримани — вы же как дракон и василиск! Как жаба и гадюка! Я в восхищении! Нет, правда, разбудили бы меня, такое зрелище нельзя пропускать! Скажи-ка Штилл, кто был сверху? Уверен что «Ослепительная Беатриче»… по возвращении в Тарг свадьбу сыграем! Пригласим старого Чинатру и всех его Змеек, Лоренцо и Приблуду, Шрама и эту девку из Крысоловов, как там ее — которая с «моргенштерном» на цепи? В тесном семейном кругу коллег по ремеслу…

— Что ты себе придумал там… — ворчит Лео: — смотри-ка берег блестит. Это и правда стекло?

— Ну нет, вы теперь от меня никуда не денетесь! — веселится Альвизе: — Лео, как ты мог? Разве можно с партнерами по делу вот так поступать⁈ Лоренцо тебе руки сломает… а ты, Беа? Не уберегла свой цветочек… вообще-то это моя вина, как я мог позволить тебе путешествовать в одной каюте с этим сердцеедом? Увы мне! — он театрально заламывает руки.

— Заткнись, Ал. — говорит Беатриче: — вот просто закройся и все.

— Ого. — Альвизе внимательно смотрит на девушку, потом — на Лео: — похоже что у вас это серьезно. Вы… серьезно⁈ Беа? Штилл?

— Нет, конечно!

— Ничего подобного!

— Делааа… — Альвизе закрывает лицо руками: — очуметь. Ты и Штилл… Штилл и ты… вы же друг друга терпеть не могли… нет, я конечно говорил «и когда же вы наконец переспите», но это был сарказм! Не руководство к действию… хотя меня больше пугают ваши физиономии. Твоя, Штилл — вытянутая и довольная, и твоя, Беа — решительная и, сука тоже — довольная. Вы бы сходили на камбузе по лимону взяли, чтобы так явно не лыбиться… вы вообще понимаете, что делаете? Штилл, я-то надеялся, что у тебя сердца нет, а ты, больной ублюдок — втюрился! И не надо мне тут глазами сверкать, у вас все равно ничего не выйдет, а потом мы работать вместе не сможем, потому что обычные пары потом видеть друг друга не могут. А в случае с вами — кто-то кого-то точно убьет.

— Да что ты драматизируешь. — вздыхает Лео: — ничего такого не произошло… — он ловит взгляд Беатриче и тут же поднимает руки: — то есть наоборот! Все изменилось! Все стало — ого! Я… никогда прежде! Все произошло!

— Вот видишь. — закатывает глаза Альвизе: — стоило тебе в нее влюбиться и ты стал такой же тряпкой как и все остальные. «Да, дорогая, нет, дорогая, как скажешь дорогая». Тьфу. Я вас за то и любил что вы как кошка с собакой, а вы все испортили! Беа, а ты-то куда⁈ Ну ладно потрахались ночью, бывает, девушка ты с простыми жизненными принципами, но ты же от него взгляд отводишь и краснеешь как юная студентка!

— Не твое дело, Ал.

— Как раз мое! Мое! Вся моя команда сейчас — это вы двое! И я хочу, чтобы вы оставались безжалостными и циничными машинами для убийства, а не двумя влюбленными, которые розовые пузыри соплями надувают и боятся друг на друга поглядеть!

— Да кто тут влюбленный! — повышает голос Беатриче: — нужен мне этот Штилл как собаке второй хвост!

— Точно! — кивает Лео: — да она мне даром не нужна!

— Не… — качает головой Альвизе: — не то совсем. Как-то без огонька. Нет настоящих чувств. Нет подлинности. Вы даже обзываетесь теперь ненатурально. Эх вы… такие прекрасные отношения превратили в банальность и все эти поцелуйчики с обнимашками! И ты, Штилл! У тебя же ашкенская рабыня есть и еще какая-то баба, из-за которой ты по девицам и веселым вдовам не ходишь! А ты, Беа? Ты же каждый месяц себе нового находишь… — он поднимает руку вверх: — нет! Нет! Я не готов это принять!

— Да и демоны с тобой. — говорит Беатриче: — я уже большая девочка, справлюсь. И Штилл тоже справится.

— Вы-то, конечно, справитесь. — кивает Альвизе: — вы теперь просто будете каждую ночь трахаться как кролики, вам-то что? Как с василиска вода… а я — не принимаю этого. Мои подданные должны постоянно ссориться, мне неинтересно смотреть на ваши довольные физиономии! И потом — какие из вас теперь работники? Так и представляю как друг с дружкой воркуете! Тьфу!

— Ничего не изменилось. — говорит Беатриче, бросая быстрый взгляд на Лео: — все осталось как было. Да, Штилл?

— Конечно. — кивает он.

— Вы что не понимаете⁈ — вскидывает руки в отчаянии виконт Альвизе Конте, урожденный де Маркетти: — вот прямо сейчас! Ни ты его не обозвала, ни он тебя «шалавой» не назвал! Нет, все. Я буду ждать. Да. Я просто подожду. Это не может длиться долго, кто-то из вас кого-то все равно во сне прирежет. Но тут я даже ставки боюсь ставить. Я ваш друг и вы мне дороги одинаково. Кроме того, я ваш повелитель и здесь тоже я выбрать не могу. Я просто приму того или ту, кто останется в живых после ваших отношений. Помогу залечить раны и срастить кости. Может быть, даже стеклянный глаз достанем ну или повязку соорудим, пиратскую…

— Виконт Конте! — голос капитана оборвал тираду Альвизе на полуслове. Старый моряк встал рядом у борта и указал куда-то вдоль берега.

— Там люди. Много людей.

Лео проследил за его жестом. В полумиле к северу, там, где стеклянная пустошь уступала место нормальной земле — выжженной, серой, но всё-таки земле — виднелись шатры. Много шатров. Повозки, лошади, дым костров. Целый караван.

— Засада? — Альвизе мгновенно подобрался, рука легла на эфес шпаги. От похмельного балагура не осталось и следа. Беатриче рядом тоже переменилась в мгновение ока, поджалась, сузила глаза, всматриваясь вдаль.

— Это наши братья. — Они обернулись. Преподобный Северин стоял позади них — неслышно подошёл, пока они препирались. На его лице сияла снисходительная улыбка, та самая, которая так раздражала Лео всю дорогу от Тарга.

— Орден Истинной Триады, — продолжил священник, складывая руки на груди. — Они ждали нас. Путь через Стеклянные Пустоши может быть опасен, а нам нужно доставить груз в целости и сохранности.