– Ерунду не говори, - нахмурился сильнее.

Уверена, он хотел сказать что-то ещё, может даже объяснить свое нелепое предложение, но дверь за его спиной распахнулась и в палату вошел дядя.

– Ваша светлость, время.

Не скрывая досады, Волконский чертыхнулся одними губами, но мне достался новый, абсолютно уверенный в себе взгляд и немного пугающий совет:

– Подумай над моим предложением. Через неделю загляну снова. - После этих слов его взгляд едва уловимо смягчился и мужчина доброжелательно кивнул: - Рад видеть тебя живой. Выздоравливай.

А потом он просто ушел. Дядя тоже ушел, наверняка решив проводить высокопоставленного гостя прямиком до ворот, ну а я, с обреченным стоном рухнув на подушки, спрятала лицо в ладонях и смачно ругнулась.

– Барышня! - опешила неслышно вошедшая Марина. - Как так можно?

– Когда очень хочется, и не такое можно, - огрызнулась, но снова скривилась и извинилась: - Прости, я… расстроилась.

– Что вам такого гадкого наговорил этот княжич? - обеспокоенно поинтересовалась Марина, причем я чувствовала - не из любопытства, а действительно за меня переживая.

Местный персонал вообще поражал своей искренней заботой и душевностью.

– Замуж звал, - процедила мрачно, не видя смысла скрывать.

– Замуж? - слегка опешила сиделка и едва не села мимо кресла. - А в чем ваше расстройство? Выгодная же партия. Или… вы другого любите?

– Марина, ну какая любовь? Какой замуж? - Меня снова перекосило, причем в том числе от личных воспоминаний Апраксиной. - Я дочь графа, а он вообще княжич, у нас по любви замуж не выходят. Вот только какая из меня жена? Без дара, а? Без дара одаренных детей не родить. Понимаешь? А у меня ещё и руки проклятые! А летаргия эта? Если она ребеночку навредит, когда я забеременею? Я же каждую ночь практически в кому впадаю! Вот зачем он вообще пришел, а? Только душу разбередил! Придурок!

– Дела-а…

Марина даже не стала выговаривать мне за новое ругательство, погрузившись в растерянные размышления, и лишь через несколько минут спросила:

– А он в курсе? Ну, особенностей ваших.

– Не знаю, - сердито дернула плечом. - Я и его знать не знала!

– Как так? - снова опешила женщина.

Я же, старательно покопавшись в памяти, уже не очень уверенно произнесла:

– Может, виделись пару раз, не больше. Он со старшими братьями знаком. Но мне тогда едва ли четырнадцать было, а то и меньше!

– Дела-а.. - снова протянула сиделка. Потом, правда, спохватилась и деловито сообщила: - Не принимайте близко к сердцу, барышня. Мужчины, они ж… Головой редко думают. У них за желания обычно другие места отвечают.

Я фыркнула, прекрасно понимая, о чем она, а Марина уже с улыбкой продолжала:

– Вам сейчас выздоравливать надо, а не волноваться. Сейчас обед вам принесу, а потом вкусную витаминку с капельницей. А потом можно и об одежде подумать, а? Ну где это видано, чтобы в одной сорочке уже пятый день!

Действительно! Барышня я или где?!

В итоге оставшийся день прошел хорошо, даже очень. Обед был вкусным и сытным, лекарства не горькими и не противными, а Марина как всегда заботливой. Вместе с ней я определилась, какая одежда мне вообще нужна, причем четко по списку, и она лично отнесла его главному врачу, а когда вернулась, то заверила, что Геннадий Трофимович уже связался со слугами Апраксиных и одежда будет у меня к вечеру.

Так и вышло.

Из-за того, что в клинике не было терапевтического отделения, а я, как ни крути, была всё-таки на особом положении, меня так никуда и не перевели, но в то же время добавили в палату мебели, которой уже не хватало. Обеденный стол и стул, шкаф для одежды, тумбочку. Благо палата была большой и всё влезло.

Одежду мне тоже принесли, причем не только одежду. Нижнее белье, три уличных платья, два домашних, блузка-брючки, тапочки-туфельки, расческа и заколки со шпильками, уходовые средства, средства гигиены и всякого другого по мелочи.

В общей сложности теперь у меня было всё необходимое, чтобы спокойно одеться и даже выйти на улицу, не опасаясь, что чего-то не хватает. Да что там говорить, мне даже сумочку с кошельком принесли!

Правда, когда я поинтересовалась, можно ли мне вообще выходить на улицу, дежурный врач ответил ну очень уклончиво. А когда надавила, попросил поинтересоваться об этом непосредственно у главного врача. Мол, пока тот лично разрешения не даст, никто другой этого не сделает.

Но надо ли мне вообще на улицу?

Да, я стала выглядеть получше и сама чувствую себя практически здоровой. Но в том-то и дело, что не до конца. Тело ещё слабое, изможденное. Прошло меньше недели с момента, как я очнулась, став Апраксиной. Этого бесконечно мало, чтобы нарастить минимум пять кило мышц. А ведь их надо ещё укреплять!

Кстати, об этом.

Выждав ещё пару дней и прекрасно видя, что максимальное взаимопонимание у меня установилось только с Егором Ивановичем, я обратилась с этой просьбой именно к нему.

– Разумно, - согласился он с моими доводами, причем сразу после утреннего обхода и моей просьбы. - Выглядите вы хорошо, никаких отклонений, не считая некроследа, да и он, прямо скажу, ощущается уже не так ярко, как прежде. Словно постепенно истончается сам по себе. Хм-м… А что по поводу физических нагрузок, это я вам сегодня же распишу в плане лечения. На первом этаже у нас есть два физиотерапевтических зала с тренажерами, вам будет самое то. Будут ли предпочтения?

– О, нет. На ваше усмотрение.

– Как пожелаете. И ещё…

Когда целитель замялся, я поняла, что он уже сам хочет о чем-то попросить, но не решается. Торопить не стала, он должен был сделать это сам, и секунд через десять всё-таки произнёс:

– Насчет вашего предложения. О помощи. Елизавета Андреевна, скажите, вы всё так же гуляете по ночам?

Не знаю, почему он решил слегка завуалировать мою призрачность, но кивнула.

– А вы не могли бы прогуляться до детской больницы? Понимаю, это не совсем то, чем бы вам хотелось заняться самой…

– Прогуляюсь, - перебила, когда поняла, что он снова смущенно подбирает слова и никак не может подобрать. - На что обратить внимание?

– Здание хосписа, - рвано выдохнул мужчина. - Там работает мой коллега и недавно поступил ребенок дальних родственников. Я… не знаю, что он вообще хочет, но… Есть подозрение, что ребенок проклят.

Ага.

Но где связь? Я и проклятье? Или…

– А точнее? - нахмурилась. - Что вы хотите от меня? Диагностировать проклятье? Или что?

– Я не знаю, - расстроенно вздохнул целитель. - Просто подумал, что вы сможете хоть немного прояснить ситуацию.

О, вот как.

– Я постараюсь, - пообещала ему предельно серьезно. - Как зовут ребенка и в какой палате его искать?

– Брунов Савелий, - слабо улыбнулся мужчина. - Он из простолюдинов.

– Я запомню, - кивнула, всем своим видом давая понять, что мне неважно, простолюдин это или аристократ. И так как тема себя уже исчерпала, решила поговорить о том, что волновало меня: - Егор Иванович, скажите, а существуют ли специалисты по призракам? Я поискала в сети, но толковой информации не нашла. Допустим, меня интересует момент с речью. Сама я себя слышу, окружающих тоже, но для живых остаюсь не только невидимой, но и неслышимой. Почему так?

– Знаете, хороший вопрос… - Целитель погладил бороду, как делал всегда, когда задумывался. - Это вам к медиумам надо или к некромантам, но, к сожалению, толковых специалистов этого профиля крайне мало. Увы, сам я весьма далек от этого магического направления, мой дар заключается в ином. Впрочем… Я могу попросить одного своего знакомого профессора именно о книгах. Думаю, он может дать вам их изучить. Естественно, с возвратом. Что скажете?

– Буду бесконечно признательна! - заверила его с жаром, на что целитель доброжелательно улыбнулся.

Мы поговорили ещё немного, в том числе о том, что мне нравится из еды больше всего и какие продукты мне нужно есть, чтобы поскорее прийти в форму, ну а потом я не могла не спросить ещё кое-что, не к месту вспомнив о княжиче.