К счастью, простыми.
Глава 6
Вопросы были о том, что чувствую, что могу и чего хочется.
Сразу дала понять, что не ощущаю никакого негатива, сумасшествия, голода и жажды убийства, полностью отдаю себе отчет, а ещё чувствую в окружающих магию и наличие души.
– А вот это… спорный момент, - не спешил соглашаться со мной целитель, не веря, что Тимур и Никита мертвы. - Вряд ли вы знаете, но найти квалифицированного некроманта за пределами столицы практически невозможно. Все до единого маги смерти стоят на строгом учете у государя и трудятся преимущественно в спецподразделениях по борьбе с сущами. Даже просто пригласить такого специалиста на пятиминутную консультацию вряд ли возможно. И нет никакой гарантии, что он сможет зафиксировать отсутствие души под протокол. Это очень серьезный шаг, понимаете?
– Конечно. - Вздохнув, поняла, что проще не спорить. Не в моих силах изменить весь мир. Я сказала - остальное забота тех, кто взял на себя реальную ответственность. - Давайте вернемся к моим проблемам. Скажите, моё касание всё ещё опасно?
Не став отвечать голословно, Бестужев сначала коснулся моих пальцев, но тут же одернул руку, поморщился и кивнул.
– К сожалению, да.
– Только к пальцам? - уточнила, решив прояснить этот момент до конца. - А если вы коснетесь моего плеча? Или головы?
Я видела, целителю не меньше меня хочется разобраться в происходящем, так что мы быстро выяснили и это. Более того, как только он понял, что остальные части моего тела безвредны (а ведь Наталья меня касалась, когда водила в туалет!), мы с точностью до сантиметра выяснили, что эффект иссушения распространяется лишь на ладонь четко до запястья, причем пальцы тоже опасны не целиком, а лишь со стороны ладоней.
– Какой… уникальный феномен, - задумчиво пробормотал целитель, когда мы закончили этот довольно опасный эксперимент. - Знаете, могу предположить, что хватит и тканевой защиты в виде перчаток, но всё же необходимо проверить это на практике. Но, если позволите, уже не сегодня. Моё дежурство подходит к концу и следующая смена только через два дня. Я обязательно запишу все свои наблюдения в вашу карту…
– Егор Иванович, - перебила его. Пускай невежливо, но в этот момент я подумала о том, что не вся информация полезна. Как для общественности, так и для моего будущего в теле Апраксиной. - Я бы хотела не распространяться о том, что моя душа покидает тело во время сна.
– Почему? - Задавая вопрос, мужчина не выглядел слишком удивленным, словно понимал больше, чем хотел показать. - Это удивительный феномен и, уверен, тесно связан с вашей новой особенностью и некропривязкой. Кстати, с ней нам тоже необходимо разобраться как можно скорее. Может статься, что именно она всему виной.
– Даже если так, - не стала спорить и посмотрела ему в глаза, вспоминая, что я всё ещё аристократка, а вот он, хоть и одаренный, но из числа простолюдинов. - Я хочу сохранить именно этот нюанс втайне. Понимаю, что не смею приказывать, но… Прошу. Прошу вас пойти мне навстречу. Если хотите денег…
– Елизавета Андреевна! - гневно перебил меня Бестужев. - Я не взяточник! Даже предлагать не смейте. Так и быть, я пойду вам навстречу, потому что догадываюсь, чего именно вы боитесь, но впредь думайте, что говорите.
– Простите. - Я поджала губы, чувствуя, что глубоко внутри оскорблена его тоном (точнее не я, а Лизонька Апраксина), но гораздо больше рада. - Спасибо. Большое и искреннее спасибо. И если вам вдруг понадобится помощь призрака… - я неловко улыбнулась, - вы знаете, к кому обратиться.
Приглушенно усмехнувшись, мужчина кивнул, но я видела, что не принял мои слова всерьез. Да и ладно, дважды предлагать не буду. Он же, проведя мне тщательную утреннюю диагностику и заявив, что ближайшие дни я проведу именно в этой палате, чтобы не подвергать мой организм лишнему стрессу (и контролировать состояние в том числе по ночам), распрощался до послезавтра.
Целитель ушел, зато пришла обещанная Марина, причем вместе с завтраком, и я с отменным аппетитом съела всё, что мне предложили: и жиденькую рисовую кашку, и едва сладкий кисель.
Потихоньку потянулись дни. Большую часть времени я проводила в полудреме, восстанавливая силы. Иногда включала телевизор, предпочитая новостные и познавательные каналы, заново познавая этот мир по воспоминаниям Апраксиной. С аппетитом ела. Без возражений лежала под капельницами. И в целом была образцовой пациенткой.
Днем.
По ночам же меня неизменно выкидывало из тела, стоило только уснуть, но я уже не волновалась, потому что оба ночных целителя были уже в курсе моей странной особенности и подтвердили предварительный диагноз - летаргия. Вот и хорошо, проблемой меньше.
Немного удивлял тот факт, что за три дня, что я провела в сознании, меня не навестил ни дядя, ни родители, ни другие родственники, которых хватало. Судя по воспоминаниям Апраксиной, семья была… нормальной. По меркам аристократов. Многодетной, что в этом мире не редкость - пять детей, из которых Лиза четвертая. Старшему Николаю уже тридцать восемь и он полностью руководит фармацевтическим холдингом семьи. Отец, Андрей Трофимович, несколько лет назад отошел от дел и предпочитает жить в пригороде, где у Апраксиных имение и своя лошадиная ферма. Мать, Евдокия Афанасьевна, живет с ним, но частенько выбирается в город, предпочитая, так называемую, “светскую жизнь”. Тридцатилетние близнецы Архип и Авдей, став успешными практикующими целителями, трудятся в соседнем косметологическом филиале семейной клиники, который располагается в соседнем квартале. А младшенькая Екатерина только-только закончила школу и раздумывает, куда поступать.
И вроде дружная семья, но… Почему меня так никто и не навестил?
При этом мой личный смартфон был под запретом (распоряжение главного врача), но я не спешила закатывать истерики и требовать его на ковер, предпочитая выздоравливать и думать о том, что делать дальше. В любом случае карьера целителя мне не грозит. За эти дни я окончательно убедилась, что магии в теле ноль целых, ноль десятых, а способность иссушать принадлежит душе. Причем круглые сутки.
Именно из-за этого мне вообще лучше не думать о профессиях, которые будут связаны с плотным взаимодействием с людьми. Была бы я мужчиной, я бы всерьез подумала о работе в службе зачистки, но сначала, конечно, следовало выяснить все подводные камни моей новой способности.
Буду ли я видеть призраков и сущей, пока сама нахожусь в теле? Опасно ли мне касаться сущей живыми руками?
И стоит ли вообще заговаривать об этом хоть с кем-то? Или лучше сохранить свои способности в секрете от окружающих?
Этими вопросами я задавалась так плотно все два дня, пока дежурили Потап Леонидович и Семен Борисович, так что на третий просто не выдержала, понимая, что для меня одной груз этой тайны слишком тяжел, и когда в мою палату вошел Бестужев Егор Иванович, сходу огорошила вопросом:
– А вы можете усыпить меня принудительно?
– Зачем? - опешил мужчина.
– Хочу понять, могу ли я покидать тело в любое время, пока оно без сознания, - ответила честно.
– Зачем? - повторил свой вопрос целитель, начиная хмуриться.
– Понимаете… - я сцепила пальцы и прикусила губу, пытаясь придумать более или менее правдоподобную ложь, но в итоге просто выдохнула: - надо. Надо проверить одну безумную идею.
И так серьезно посмотрела, что мужчина на удивление быстро проникся и сдался.
– Вы ведь всё равно это сделаете?
– Да. Но если вы поможете и присмотрите, я сделаю это быстро и без последствий, - поспешила выпалить, чтобы закрепить успех.
– Да уж, чувствуется порода, - кривовато усмехнулся мужчина, качая головой. - Хорошо, согласен. Подойду к вам после обеда, это не вызовет лишних вопросов. Что же насчет некропривязки, - он поджал губы и качнул головой. - Я обсуждал данный нюанс с Геннадием Трофимовичем, вашим дядей, и другими знакомыми специалистами. Естественно, не называя имен. Все сходятся во мнении, что это не некропривязка, а некий… Иной магический феномен. Он не вредит ни вам, ни окружающим, никак не влияет на самочувствие, а значит дело в ином. Но в чем именно, разобраться не в наших силах. К сожалению, пока у нас нет возможности перевести вас в столичную клинику даже на консультацию узкого специалиста, всё их время расписано практически до конца года, ну а вы сами понимаете, что в случае некропроклятья счет идет порой даже не на дни, а на часы.
