– Идемте.

В своё тело я вернулась ближе к семи утра. Сладко потянулась, ощущая себя как никогда хорошо, с небывалым аппетитом поела, искренне радуясь, что мне дают уже больше самой разной (и очень вкусной!) еды, потом полежала под капельницей, листая смартфон в поисках ответов на свои вопросы, но нашла только к концу часа, когда зашла на сайт “Герои Рязанской губернии”.

И нашла.

Ого!

Аж целый княжич! И не просто княжич, а орденоносец! Между прочим, кому попало орден Георгия Победоносца “За храбрость” не дают!

Или не он?

Минут десять изучая Константина Игоревича Волконского и так, и этак, с великим трудом нашла его фото в других источниках, но везде он был в парадной форме офицера, гладковыбрит и суров, тогда как ночью его лицо ничуть не портила трехдневная щетина и легкая небрежность в стандартной форме стража.

И всё же. Откуда он меня знает?

Сама я, как ни старалась, не нашла в памяти Апраксиной ни единой зацепки. Но если подумать логически… Ему тридцать, как и близнецам. В университете магии он учился в то же время, что и они. Могли ли они быть знакомы? Вполне! Князьям Волконским принадлежит Владимирская губерния и несколько близлежащих областей, граничащих с Рязанью и иными губерниями Нарышкиных с северо-востока. Странно, конечно, что он служит тут, а не у себя, но… Да, верно. Он служит императору, и лишь он решает, где и когда защищать родину.

Значит ли это, что седьмая Рязанская застава одна из опаснейших, раз там служит один из сильнейших некромантов империи? Хотя учитывая размеры той твари… Не удивлюсь. Ох, и угораздило же меня, а?

– Барышня! - В палату заглянула постовая медсестра, причем вид у неё был чрезмерно взволнованный. - Не спите? К вам посетитель! Одеться бы вам.

– Какой посетитель? - растерялась и зачем-то переглянулась с сиделкой, которая тоже выглядела озадаченной. Неужели родители удосужились проведать дочь-лишенку?

– Ой, не знаю, - глазки постовой медсестры подозрительно забегали, давая понять, что девица лжет, но признаваться не планирует. - Он с Геннадием Трофимовичем принять просят. Вы бы оделись?

– А я разве раздета? - фыркнула, выразительно поправляя бретельку ночнушки на плече, потому что это не смущало ни одного из докторов, совершающих обход ежедневно.

– Барышня, ну разве ж так можно?! - почему-то возмутилась Марина, которая дежурила сегодня. - Нинка, и ты хороша? Во что барышню одевать? Кто б из вас об этом заранее позаботился, а?

Нервно улыбнувшись, медсестра предпочла банально сбежать, а вот Марина, которой было уже далеко за сорок, и фактически она годилась мне в матери, немного суетливо подала халат, ворча, что стоит надеть хотя бы его, раз ничего больше нет.

Действительно. Ничего ж нет! Попросить, чтобы принесли? Хожу я уже ровно, в обмороки не падаю. Сегодня так и вовсе услышала от дежурного целителя похвалу, что иду на поправку семимильными шагами. Правда, он сам при этом выглядел озадаченным, словно такового в принципе быть не могло, но я подозревала в этом энергию выпитых сущей, и предпочла умолчать о своем маленьком секрете. Тем более главной проблемы он не решил - я была всё так же лишена магии, да и псевдонекроповодок никуда не делся.

В итоге я успела лишь надеть шелковый халат в пол и повязать поясок, когда в дверь деликатно постучали и с моего разрешения её открыла Марина.

И хорошо, что я сидела!

Когда в палату вошел не только дядя, которого сегодня я официально увидела впервые со дня, как попала в клинику, но и княжич Волконский собственной персоной, причем до сих пор небритый, но в гражданской одежде, мало похожей на одежду княжича (простые черные брюки и черная рубашка, хотя и не из масс-маркета), мои глаза стали натурально по пять копеек, а жопонька почувствовала приближение полярного песца.

– Лизонька, - подозрительно ласково обратился ко мне дядя, первым подходя ближе и справляясь о моём самочувствии.

Ответила ему что-то нейтральное, старательно изображая смущение, но потом мужчина заявил:

– Позволь тебе представить друга семьи, княжича Волконского Константина Игоревича. Вы могли быть и прежде знакомы, одно время он был тесно дружен с твоими старшими братьями Архипом и Авдеем, но может и нет. Константин Игоревич хочет задать тебе несколько вопросов. Наедине. Побеседуешь?

Бросив пытливый взгляд на некроманта, который всё это время предпочел стоять у двери, но не сводил взгляда с меня, поняла, что лучше прояснить все мутные моменты сейчас (и отрицать все до последнего!), чем рождать в его душе новые подозрения.

И, старательно изображая скромницу, коротко кивнула.

– Хорошо, - скупо улыбнулся дядя и зачем-то погладил меня по плечу. - Не волнуйся.

После чего развернулся и гораздо строже заявил Волконскому:

– Ваша светлость, у вас две минуты.

Какой у меня грозный дядя! С трудом удержав кривую усмешку, напряженно проследила за тем, как из палаты вышел сначала Апраксин, а затем и сиделка, бросившая на Волконского более чем подозрительный взгляд, а затем переключила внимание на княжича.

Как же он всё-таки хорош, чертяка!

Высокий, ладный. Не гора мускулов, но и не дохляк. Самый сок. Отросшие почти по плечи черные волосы в синеву, мужественные черты лица, открытый взгляд. И нереально синие глаза. Просто нереально!

Даже смутилась, когда поняла, как пытливо изучает он меня в ответ, но не смогла не съязвить секунд двадцать спустя:

– Ваша светлость, вы зашли помолчать?

– Это ведь была ты? - задал он встречный вопрос и шагнул вперед, отчего резко захотелось сдать назад.

Но как сделать это, сидя на кровати?

– О чем вы говорите? - изобразила абсолютное непонимание.

– Брось, - усмехнулся и шагнул ещё, не сводя с меня пытливого взгляда, который окончательно пробрал до печенок. - Я чую аромат душ. Это была ты.

Вот же… Черт!

– Не понимаю, о чем вы, - попыталась настоять на своём, качая головой, но первая отводя взгляд, потому что выдержать его пронзительный прищур было уже невозможно.

А Волконский, подойдя окончательно вплотную, вдруг коснулся пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть наверх, на себя… И неожиданно поблагодарил:

– Спасибо. Не знаю, как ты это сделала, но я искренне благодарен за помощь. Могу ли я помочь тебе?

Изумившись так, что секунд пять только растерянно моргала, на шестой нервно облизнула губы и… отрицательно качнула головой.

Не поверил.

– Уверена?

– Да.

Не поверил ещё сильнее, но подбородок отпустил. Правда, удобнее не стало, он всё ещё нависал надо мной, откровенно подавляя, но хотя бы больше не прикасался.

– Надолго здесь? - уточнил обманчиво небрежно.

Пожала плечами, не представляя, что сказать. И зачем ему вообще это знать?

– Лиза, - обратился ко мне так фамильярно, словно мы были не просто друзьями, а чуть ли не любовниками, потому что в этой императорской России незнакомый княжич имел право называть меня лишь полным именем. А лучше с отчеством!

Всё это всплыло в памяти гневным негодованием, а он уже говорил дальше:

– Слышал, Нарышкин разорвал помолвку. Идиот.

У меня сама собой дернулась бровь, а я слегка наклонила голову, не ожидая от княжича таких откровений.

– Ты вряд ли знаешь, но пять лет назад я просил у Андрея Трофимовича твоей руки.

У меня снова дернулась бровь.

– Но опоздал. Ты была уже посватана Нарышкину.

И-и?

– Сейчас я прошу твоей руки у тебя.

– Ты… - у меня аж дар речи пропал вместе со всем этикетом, испарившись, как не бывало, - с головой вообще дружишь?!

Теперь лицо вытянулось уже у некроманта. Что, не ожидал княжич, что барышня так умеет? А я и не так умею!

– Поясни, - слегка нахмурился, быстро взяв себя в руки.

– Я лишенка, - усмехнулась криво. - Выжила чудом. Неделя в коме, да и сейчас не в лучшей форме. Не говорю уже о сопутствующих осложнениях. Зачем вам, светлый княжич, такая ущербная жена? Перед коллегами своей сердобольностью хвастаться?