И тут передо мной выскочило полупрозрачное, с красной каемкой, окошко Системы:

Внимание! Нарушение режима сна!

Зафиксировано рассогласование циркадных ритмов: повышенный уровень кортизола, снижение концентрации внимания.

Рекомендуется нормализация режима сна и бодрствования; не рекомендуются физические и когнитивные нагрузки в ближайшие 2 часа.

—2 дня 18 часов от продолжительности жизни.

Чертов Гвоздь! Спас ему жизнь, а сам потерял почти три дня! Минус три дня за то, что сбил себе циркадные ритмы!

Справедливо, ничего не скажешь. И ведь дело не только в отсутствии сна как такового, но и в том, когда я пытался заснуть. Организм ждал ночи, готовился к восстановлению именно в темноте, а я заставил его отменить плановый ремонт и отключиться днем, под кортизол и тревогу. Такой сон не лечит и только откладывает распад на потом.

Валера чутко лежал на полу у кровати, выставив вперед лапы, словно охранял меня все это время. Увидев, что я проснулся, котенок лениво потянулся, выгнув спину дугой, зевнул, показав все зубы, и неодобрительно фыркнул.

— Что тут было? — спросил я его, потягиваясь так, что аж суставы захрустели. Затем с подвыванием зевнул. — Кто звонил? Кто приходил? Что ты им сказал?

Но Валера только скептически посмотрел на меня и не снизошел до объяснений.

— Некультурный ты, Валера, — вздохнул я и припомнил вчерашнее. — Вот зачем тетю Розу мышью пугал? Ведь пугал же, признавайся!

Но Валера не раскололся. А чтобы я не приставал с провокационными вопросами, развернулся ко мне задницей и уставился в окно.

Я сходил умылся, чуть привел себя в порядок и пошел на кухню ставить чайник.

По дороге глянул на телефон — от кучи пропущенных он почти полностью разрядился.

Восемь сообщений в «телеге» от Лейлы. Я пролистал их по диагонали: «Ты где?», «Епиходов, отзовись!», « Ну ты даешь!», а дальше сплошь нецензурное в духе «не играй в мои игрушки и не писай в мой горшок!». Другого от юной и балованной принцессы, оскорбленной моим невольным игнором, я и не ждал.

Еще было три осторожных сообщения от Носик и одно от Дианы.

Но вот дальше… Я увидел пропущенный вызов с неизвестного номера, а во вкладке с сообщениями с этого же номера череду сообщений:

«Привет, Сережа! А что это к тебе дозвониться нельзя? Ты же теперь знаменитость, наверное, прячешься от поклонниц?»

Я удивленно поморщился и стал читать дальше.

«Сережа, зря ты на меня дуешься. Я же тебе только добра желаю».

Потом новое сообщение, буквально через полминуты:

«Сережа! Давай мириться!»

А потом еще, еще и еще:

«Сережа! Ну хочешь, я извинюсь?»

«Мы с тобой можем очень хорошо подружиться, Сережа. Ты не пожалеешь. Обещаю».

«Сережа! Ну ответь же!»

А последнее вогнало меня в ступор, потому что я понял, от кого все эти сообщения:

«Сережа! В общем, раз ты такой, я беру бутылку коньяка и иду к тебе мириться! Эльвира».

Время отправления — две минуты назад.

Медсестра Эльвира. Та самая губастая и сиськастая брюнетка, что после спасения Лейлы заглянула «отметить успех», а потом сбежала, разглядев мою конуру. Та, что на рынке назвала Танюху «разведенкой с прицепом».

И вот эта прелестница сейчас идет ко мне мириться. С коньяком.

Потрясенно уставившись на кота, я простонал:

— Валера, спасай!

Однако после моего призыва о помощи Валера лишь глянул равнодушно и отвернулся. Не интересовала его Эльвира вообще никак. Видимо, не понимал пока, о ком речь.

— Ну и ладно, раз так, — вздохнул я и пошел готовиться к незваным гостям.

Пока туда-сюда, заглянул в электронную почту и увидел долгожданный ответ Караянниса:

'Сергей Николаевич, добрый день!

Есть хорошие новости. Слушание удалось отодвинуть на неделю: наш свидетель сейчас на стационарном лечении, справка направлена в суд, заявление удовлетворено. Итого у нас семь дней форы, и терять их нельзя…'

На этом месте письма я нахмурился. «На стационарном лечении», как же. Разгуливает по Казани и собирается завтра в полдень встречаться со мной этот ценный свидетель. Ну-ну.

'Вот что нужно сделать завтра, в крайнем случае послезавтра. По каждому пункту отчитаетесь отдельно.

Первое. Документы из больницы. Прошло уже два дня сверх срока, ответа нет. Позвоните или зайдите лично, выясните, в чем задержка.

Второе. Доверенность на мое имя. Срок три года. Рекомендую нотариуса Жемалетдинова А. А., мои данные у него есть, сделает сразу. Услуга платная.

Третье. Госпошлина. Оплатить можно на портале горсуда Казани либо в кассе. Портал удобнее. Квитанцию сфотографируйте или скачайте и пришлите мне.

Четвертое. Встреча с Л. Хусаиновой. Нужно убедить ее пройти независимую экспертизу. Идеально — в профильном медучреждении Москвы, допустим любой другой регион, кроме Марий-Эл и Башкирии. У них с Татарстаном слишком тесные судебные связи. Крайний срок освидетельствования — седьмое ноября. Когда она соберется, сообщите, я подключу связи, чтобы приняли вне очереди.

Пятое. Справка с места работы о вашем трудоустройстве на текущий момент. Если дадут еще и характеристику, будет совсем хорошо.

С уважением, Караяннис'.

В том месте, где Караяннис писал про подключение своих связей для независимой экспертизы Лейлы, я многозначительно хмыкнул. Ведь именно я в своей прошлой жизни свел его с нужными людьми из этой больницы. Чем он до сих пор с успехом и пользуется. Еще и деньги с меня за это возьмет, хитрый жук! Я с улыбкой покачал головой, но что поделать — вышло как вышло. Зато я получил второй шанс на жизнь. И теперь не должен его профукать.

Караяннису я ответил коротко:

'Уважаемый Артур Давидович!

Все выполню и в срок отчитаюсь.

С ув. Епиходов'

Я перечитал список еще раз и вздохнул. Работы полно! Но, с другой стороны, я и так собирался встретиться с Лейлой завтра. Так что сразу и этот вопрос решу. Надеюсь, она не заартачится и поедет в клинику академика Ройтберга, чтобы пройти там экспертизу.

А вот идти в больницу за документами мне не хотелось.

Хотя… а попрошу-ка я Марину Носик! Как председатель первичной профсоюзной организации Марина имеет полное право лезть во все дыры. Подумалось, что, если получится с ней задружиться, мы горы свернем! Хотя задружиться вроде уже получилось. Теперь важно не обидеть и не использовать, злоупотребляя ее симпатией.

Черт! А ведь еще реферат писать в аспирантуру, а у меня, как говорится, конь не валялся.

Я тяжко и печально вздохнул.

На полу в ответ мне протяжно вздохнул обожравшийся Валера.

— А ты чего вздыхаешь? — спросил я его. — Живешь в тепле, в квартире, жрешь самую полезную еду. Ромашки вон грызешь сколько угодно, гостям колготки рвешь или мышей им подбрасываешь. В общем, развлекаешься как умеешь. Что тебе еще не так?

Но Валера, который стопроцентно уже окончательно зазвездился, только еще раз вздохнул и не ответил.

Ну и ладно. Я тут психотерапевтом к разным котам не нанимался.

И тут мне позвонили. Подумал, что Эльвира, глянул на экран, но увидел незнакомый номер. Отвечать на звонки незнакомцев и незнакомок стало для меня в этой жизни уже традицией (не считая пары дней игнора журналистов), и я нажал «принять».

— Сергей? — Голос был глуховатый, с хрипотцой, и говоривший произнес мое имя так, словно привык отдавать команды, а не задавать вопросы.

— Да, слушаю. С кем имею честь?