— Разве я не ясно выразился? Все, что угодно. — Отвечаю я, мой голос грубый и лишенный всякого притворства. — Я не буду лгать и говорить, что это будет легко, но я готов сделать все, что потребуется.

Когда она видит, что я тверд в своем решении, ее губы расплываются в лучезарной улыбке.

— Хорошо, тогда договорились. — наконец произносит Адора; она достает из кармана телефон, настраивает камеру и фотографирует меня, прежде чем я успеваю среагировать.

Я осторожно вздыхаю.

— Что ты замышляешь на этот раз? — Ворчу я, поднимаясь на ноги.

— Запечатлеваю этот момент, — лукаво улыбается Адора. — Джон хотел сфотографировать, как ты стоишь на коленях.

— Чертов Джон. — Я закатываю глаза:

— Если ты отправишь ему это, я буду вынужден убить его. — Говорю я, но ничего не могу поделать с чувством привязанности к ней. Она умеет сделать так, что даже самые унизительные моменты кажутся не такими уж неприятными. — Полагаю, мне нужно поблагодарить его и извиниться перед твоей сестрой.

— Звучит как забавный тур извинений. — Адора хихикает, прижимаясь лбом к моей груди. Я делаю глубокий вдох и прижимаю ее к себе, понимая, что, несмотря на то, как меня раздражает эта ситуация, сила душевного тепла Адоры все еще заставляет меня улыбаться.

— Я не разочарую тебя, Адора, — я тихо говорю ей, — Обещаю.

— Я тоже люблю тебя, — шепчет она мне в грудь.

— Я никогда не говорила...

Адора поднимает лицо, чтобы посмотреть на меня. Она приложила палец к моим губам, чтобы я замолчал.

— Чшшш, давай просто продолжим.

Я улыбнулся и обнял ее в ответ, прежде чем поцеловать в макушку. Любовь – это еще мягко сказано по отношению к тому, что я к ней чувствую, но кто я такой, чтобы спорить с созданиями, которые это придумали.

— Мой глупый человечек, — бормочу я.

Адора

Я сижу, скрючившись, в домашнем офисе, мои пальцы порхают по клавиатуре, и я спешу подтвердить, что последние материалы для проекта жилищного строительства Redevelopment Solutions получены из экологически чистых источников. Работа продвигается успешно, и я обнаружила, что могу гораздо больше влиять на ее ход, чем когда–либо делал изначально, настолько, что в конечном итоге я так и не согласилась вернуться на работу в Lewis & Co., которые, как убедился Авиэль, не смогли уничтожить ни Keystone, ни Redevelopment Solutions из–за каких–либо претензий на экологизацию после того, как они обнародовали информацию о плохой деловой практике старого генерального директора и нашем стремлении изменить ситуацию в будущем. Там предстояло провести довольно большое расследование.

Это было частью примирения Авиэля со мной, и он сдержал свое слово, оставив меня ответственной за разработку проекта моей мечты, по поводу которого я могу высказать свое мнение. Я поднимаю взгляд, когда двери кабинета со скрипом открываются, и я вижу гримасничающего Авиэля, нагруженного букетами цветов, двумя подарочными пакетами и огромным плюшевым розовым медведем, перекинутым через плечо. Похоже, у Джона сегодня выходной, иначе ему, вероятно, поручили бы это задание. Мужчина заслужил отпуск.

— С Днем Святого Валентина, — ворчит Авиэль.

Я не могу сдержать улыбку:

— Ты выглядишь так внушительно, — говорю я, поднимаясь со своего места и обходя стол, чтобы поприветствовать его.

Он ворчит, придвигаясь ближе, стиснув зубы:

— Возьми это, пока я не передумал, — отвечает он, передавая пакеты мне в руки; прежде чем я успеваю ответить, он усаживает медведя на одно из кресел. — Другой – для Алесии. Просто посмотри на бирки там.

Я поднимаю на него взгляд, вглядываясь сквозь его мрачную внешность, чтобы увидеть его истинную сущность; человека, который заботился о моей сестре настолько, что помнил о ней, и от этого у меня внутри все становится сладким. Я встаю на цыпочки и целую его в щеку, прежде чем поставить пакеты на стол.

Я открываю свой и ахаю, когда вижу, что в нем; идеальный подарок.

— Авиэль, мне это нравится! — я поворачиваюсь и обнимаю его, прежде чем он успевает возразить, а затем прижимаю к груди бархатную коробочку с ожерельем в виде сердца с розовыми бриллиантами. Для человека, у которого совсем нет сердца, он, несомненно, знает дорогу к моему.

Я замечаю, что он пристально смотрит на меня, теперь его взгляд мягок, а складка между бровями, которая была у него несколько мгновений назад, становится едва заметной. Что–то в его взгляде заставляет мое сердце трепетать, как крылья бабочки.

— Любовь тебе идет, — шепчу я, прижимаясь к нему.

— Я знаю, ты любишь День святого Валентина, — говорит он, хватает меня за руку и целует тыльную сторону ладони.

Я опускаю свой пакет с подарками, чтобы взглянуть на подарок Алесии.

— Итак, что это?

Внутри маленькая упакованная коробочка, а сверху красный конверт, так что я понятия не имею, что это.

— Это те духи, которые ей нравятся, и два билета, чтобы сходить посмотреть баскетбольный матч. Друг друга спросил, есть ли у тебя сестра. Он хотел бы пригласить ее на свидание.

— Они... люди, верно? — я осторожно спрашиваю.

Глаза Авиэля становятся невероятно темными, и теперь настает его очередь усмехаться.

— Ни в малейшей степени. — шепчет он низким и страстным голосом, от которого по мне пробегает дрожь.

Я приподнимаю бровь, и он сокращает расстояние между нами, чтобы собственнически обнять меня, прижимаясь своим твердым телом к моему. Его губы, мягкие, как атлас, скользят по моему подбородку и спускаются по шее, заставляя мое тело трепетать от предвкушения.

Его руки медленно скользят вниз по моей талии к изгибу бедер.

— У нас есть еще несколько часов до встречи с твоими невыносимыми друзьями... — его губы скользят по моей коже, когда он говорит, и мне приходится заставлять себя сосредоточиться на его словах, вместо того чтобы поддаться своему желанию погрузиться в это ощущение. — Но перед этим я хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, — рычит он мне на ухо, посылая по мне еще одну волну жара.

Мой пульс учащается, и я цепляюсь за него в поисках поддержки, а дыхание перехватывает от предвкушения. Еще один поцелуй в шею, и я ухожу — теряюсь в его крепких объятиях, теряюсь в этом моменте, теряюсь в нем. Я задыхаюсь от блаженного восторга, когда он увлекает меня в свою комнату.

Там его руки овладевают мной, скользя по ткани моей одежды и стягивая ее, пока она не спадает, открывая ему мою обнаженную кожу. Я трепещу от предвкушения, когда кончики его пальцев прокладывают интимную дорожку на моей коже. Наши взгляды встречаются, и энергия между нами ощутима.

Я медленно снимаю с него рубашку, наблюдая, как в сумеречном свете высвечивается каждое сухожилие на его теле, открывая смелые рисунки, украшающие его подтянутое тело. Я никогда не устану смотреть на него, рисунки, которые движутся по его коже, по–прежнему завораживают меня, и кончики моих пальцев жаждут проследить за формами и оттенками, почувствовать искусство, которое танцует на его коже.

Если бы год назад кто–нибудь сказал мне, что я буду заниматься любовью с демоном в День Святого Валентина, я бы назвала его сумасшедшим. Сейчас я не представляю свою жизнь без этого очаровательного мужчины. От его прикосновений по моему телу пробегает электрический ток, заставляя желать большего. Люблю ли я его, несмотря на его дьявольскую натуру, или благодаря ей? Все, что я знаю, это то, что я люблю его безмерно, и ничто уже не сможет этого изменить.

Мои глаза блуждают по детальным узорам на его коже, пока не останавливаются на том, который вызывает трепет в моей груди. Выгравированные черным и серым, витые буквы составляют одно слово – мое имя – и когда я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему, движение всех остальных прекращается.

— Это значит, что я твоя? — шепчу я.